Басни дедушки Феди - Фёдор Фёдорович Никольников Страница 5

Дойная корова

Вор и взяточник – молочные

братья

Бык упрекал Корову за надои

И неустойчивую жирность молока.

Но та в ответ: «Ругать меня не стоит,

Тем паче, оно белое пока…

Была я знаменитой рекордисткой,

Что ни отел, то – сразу два телка.

Мне люди в ноги кланялися низко,

Быки чуть не носили на руках!

А нынче? Глянь! От фермы до прилавка

Рать ревизоров на дрожжах растет:

С администрации, с налоговой – с удавкой,

С санэпидем-рвачей невпроворот!

На молзаводе контролеров многовато.

Что и куда течет? Никто не разберет».

Но Бык свое: «Ты, Зорька, виновата!

При чем здесь заводской водопровод?»

Уйдет с водой мораль времен Иова,

Что государство – дойная Корова.

Уйдет, конечно. А пока

Пьем что-то вроде молока…

Осел и Соловей

Не желай невозможного

Хилон

В который раз в тщеславии своем

Осел придворный был освистан Соловьем!

Пав на колени перед Львом,

О землю стал он биться лбом:

«Молю! Так сделай, чтоб не слышал я

Ослов(!) порочащее пенье Соловья!»

Чтоб ублажить мольбу Осла,

Орлу депешу Лев послал:

«Прошу, как сказом пораженный скот,

Перевести весь соловьиный род!»

Но встал Орел за Соловья горой,

И тотчас Льву ответ направил свой:

«Земля без Соловья, что свадьба без цветов!

Не проще ли перевести ослов?

Ростовщик и Хирург

Убей врача, а плату за леченье

отдай болезни

В.Шекспир

В больнице Ростовщик поднял скандал

/На что Хирург и тот сплошал/:

«Врач, давший клятву Гиппократа,

Дерет семь шкур с родного брата!

За деньги кровные «бесплатное» леченье?!

Неужто мало нам телесного мученья?

Плати за шприц, за бинт и вату…

Пришел каюк трудяге – брату.

Когда ж доходит дело до ножа,

Не скажешь – жизнь не стоит ни гроша!»

Хирург, с трудом смущенье поборов,

Собрался с духом и с запасом слов:

«Мой нож – кормилец и спаситель для больных,

Для тех, в ком еще теплится душа.

Я оперирую и мертвых, и живых.

Ты ж, Ростовщик, всех режешь без ножа!»

Ай да дворняжки

Средь бела дня Вор мясо выносил:

Открыто, как своё, при всем честном народе.

Он бы директора с собою прихватил,

Да тот ему не нужен, вроде.

И надо же! Почти на полпути

Вор встретил захудалую Дворняжку.

«Вор-р-р!» – зарычала та. «Ах! Чтоб тебя, прости…

Пшла вон!» – и пнул ногой бедняжку.

Собачка взвизгнула. Ворюга, сжав кулак,

Ногою топнул: «Цыц! Молчи, дворняга!»

Волк не боится маленьких собак,

Но для него, как нож, собачья звяга.

На визг Дворняжки прибежал Дружок,

За ним – Пират и все его подворье.

Остановился Вор. Взял из мешка кусок

И бросил набежавшей своре.

Собаки разные бывают:

Одна – схватить за руку норовит,

Другая – съест и замолчит;

Иная – съевши, снова лает.

Находка

Деньги искус любят

пословица

Два старых друга – не разлей вода

Нашли на перекрестке кошелек.

Один схватил находку без стыда,

Другой волос у друга вырвал клок.

Неведомо, чем кончился б дележ,

Коли б не появился вдруг Дьячок:

У одного с трудом забрал он нож,

А у другого- тощий кошелек.

Друзей он усмирил святым крестом,

Затем раскрыл злосчастный кошелек.

Не пачку денег он своим перстом,

А лист бумаги свернутый извлек.

Друзьям Дьячок спокойно, не спеша,

Мудреную записку прочитал:

«Где в дружбе деньги правят бал,

Там дружба ложная – не стоит ни гроша…»

Ябедный нырок

Под носом у дремавшего Нырка

Голодный Буревестник с криком

Схватил когтями с лету Окунька

И скрылся с глаз в восторге диком,

В тот день Нырок пустил слух по волнам,

Что будто вызов бросил Буревестник

Всем певчим, даже соловьям;

Мол, лучше всех поет он песни.

При сем приврал, что будто Соловей

Сказал, что не боится ссоры:

Мол, в шторм всех буревестников смелей…

И всюду разгорелись споры.

На птичий шум с гор прилетел Орел.

Прервав кудахтавшую Квочку,

Порядок среди спорящих навел,

И в споре враз поставил точку:

«Нет истины на свете проще!

Раздора не должно быть меж друзьями.

Прекрасен Соловей в цветущей роще,

А Буревестник – в бурю над волнами».

С тех пор Нырочек лик лукавый свой

От всех стыдливо прячет под водой.

Нам позаимствовать бы мудрости крупицы

У горной, поднебесной Птицы!

Радужная картина

Деньги пожирают ваятеля

Мураш на день рожденья сыну

Решил преподнести картину.

Художник-Свин потребовал аванс,

И в тот же день продулся в проферанс.

В итоге нет ни денег, ни картины.

Свин занят оформлением витрины,

То исполняет натюрморт хвостом;

В погоне за рублем забыл заказ и дом.

Ночует у любовниц бог весть где,

То в стольном граде, то на слободе.

Свин нужен Мурашу был позарез,

И он его нашел, в ноздрю ему залез.

Об землю мордой тщетно бился тот,

Но злой Мураш его то режет, то грызет.

«Мне пред тобой оправдываться нечем! -

Заговорил Свин гласом человечьим. –

Твоя картина уж закончена почти.

Мучитель мой! Молю тебя, прости!..»

«Резинщик»! Про тебя я басню написал.

Будь гением! Рисуй хоть небеса:

Хвостом ли , кисточкой или метлой,

Но только, чур, не будь свиньей!

Ученый Муравей

Полжизни прокорпел ученый Муравей

Над гениальнейшей идеей из идей:

Чтоб заменить кувалду и скотину,

Он изобрел не чудо, а машину.

Продав все драгоценности и домик,

Лишь к старости издал он многотомник.

Он не учел, что уж не та страна,

Что книжка государству не нужна:

Торговли книжной государственной уж нет.

Там тьма царит, где был когда-то свет.

Гранит науки грызть нам ни к чему,

Нам нужен детектив про сексы и тюрьму!

На производстве

Хаос встретил Муравей:

Наука воровать в почете у зверей.

«Мне хитроумную машину дай! – сказал Олень, –

Чтоб на ремонте богател я каждый день».

«Машиной вечной нас ты разоришь! » –

Сквозь зубы процедила Мышь.

Медведь всегда с клиентами был грубым:

Он молча Муравью дал прямо в зубы!..

Жизнь и наука чахнут там,

Где бьют ученых по зубам.

«Мозгов утечка» – головная рана,

Она лишь на руку медведям и баранам

Беловежская пуща

Мне понятна твоя вековая печаль,

Беловежская пуща, Беловежская пуща…

Н. Добронравов

В доверие ко Льву Осел придворный влез,

И Лев пред смертью отписал Ослу свой трон.

Какой его толкнул под локоть Бес?

Судить не нам: закон – всегда закон.

Осел, будь не дурак, сумел врагов подмять,

Всех