Дэвид Вонг - В финале Джон умрет Страница 52

Я попытался сказать что-то остроумное, но в итоге пробормотал что-то вроде:

— ХОЧЕШЬ ТЫ ХОЧЕШЬ СОСИСКА МЕНЯ?

Фраза оборвалась, закончившись резкой, задыхающейся трелью.

— Успокойся. Все хорошо. Скажи, куда ты направлялся, и тогда я назову себя.

— Кто… кто ты, черт побери?

— Мое имя — Роберт Норт.

— Поздравляю. А кто ты, и что это за тварь, которую ты…

— Пожалуйста, отвечай на вопрос. Куда ты так спешил?

— Домой, а что? Тебе-то какое дело? Что сегодня вообще творится?

Я повернул зеркало заднего вида: с заднего сиденья на меня смотрел худой человек лет тридцати. Каштановые волосы, выпученные глаза, нос, похожий на клюв. Похож на англичанина, но говорит без акцента. Одет в синий жилет, вроде тех, которые носят служащие «Волмарта»; на голове белая пушистая женская шапка, на груди игрушечный значок шерифа. Человек говорил с некоторым затруднением, словно робот, словно глухой, который не слышит собственного голоса.

Мужчина кивком головы указал на заднюю часть салона — туда, где находились динамики стереосистемы.

— Этот человек в твоем — как он называется — коммуникаторе. Ему нужна помощь?

— Что?

— Похоже, он ранен. Он нуждается в помощи?

— Ты что, не здешний?

— Почему ты не отвечаешь на мои вопросы?

— Это Фред Дерст. По радио. Он не разговаривает с нами.

— Ты уверен? Похоже, он кричит оттого, что его кто-то душит.

— Знаю. Многих из нас подобные звуки развлекают. Это называется песня.

— Мне известно, что такое песня. Но… но я думал, что в песнях есть рифмы.

Я снова взглянул назад и увидел, что человек с холодным любопытством изучает пистолет, держа его за ствол. Он видел пушку впервые.

— Вот, смотри, сейчас я выключу радио, чтобы мы могли слышать друг друга, — сказал я и очень осторожно нажал на кнопку питания. — Вот так. Я еду домой. Там я живу. Скажи мне, кто ты и откуда? Или еще лучше — кто тебя послал?

— Я — насколько тебе известно — прямо отсюда. Кто меня послал, в данный момент значения не имеет. А вот почему ты в таких погодных условиях так спешишь домой — это чрезвычайно важный вопрос.

— Девочку убил я?

— Не понимаю вопроса. Меня интересуют только ты и твое отчаянное нежелание отвечать на мои вопросы. Уверяю тебя, твоя безопасность зависит от твоей искренности.

Тварь, сидевшая у меня на груди, начала тихо пульсировать и подергиваться.

Пора положить конец этому бреду. Я не безрассудный храбрец, но ситуация меня окончательно достала.

— Сейчас я еще раз вытяну руку, — сказал я, — и изменю уровень обогрева. Ладно?

Очень медленно и спокойно я нажал на кнопку прикуривателя.

— Я еду домой, чтобы кое-что проверить, — продолжал он — в сарае. Это, э-э, маленькое здание за домом, где я хранил разные вещи. Ясно?

Несколько секунд он молчал. Быстро взглянув в зеркало, я увидел очень серьезное костлявое лицо, по которому текли волны тени и света фонарей. Норт выглядел как человек, собирающийся усыпить свою собаку.

— Потрясающе.

— Что?

Я посмотрел на прикуриватель. «Слизняк» на груди медленно задвигал хвостом, пристроил его на моей шее и мочке уха, и слегка вздрогнул.

— Здесь разводят насекомых? — спросил Норт, глядя в проплывающую мимо ночь. — Ради меда? А пчелы знают, что делают мед для вас? Или им кажется, что они работают без устали по собственной воле? Ты никогда не замечал, что когда узнаешь новое слово, то в течение суток услышишь его снова? Никогда не задумывался, почему у дороги иногда лежат непарные ботинки?

По его щеке покатилась слеза. Я решил, что парень окончательно спятил.

Прикуриватель щелкнул. Мое сердце вздрогнуло от предвкушения, и с отвращением я понял, что «слизняк» почувствовал во мне перемену. Он задергался, задрожал, словно его подпитывало мое возбуждение.

Или усилившееся кровообращение.

Я изменил положение рук: левая на руле, пальцы правой — на прикуривателе.

Норт, похоже, моих приготовлений не заметил.

— Я в замешательстве, — сказал он. — Я уже давно наблюдаю за тобой, но в моих знаниях есть огромные пробелы. Знаешь, однажды я видел человека, который мастурбировал до тех пор, пока у него не пошла кровь. Неужели он хотел этого? Аты? Когда ты остаешься один…

Я вырвал из гнезда прикуриватель, витки которого стали оранжевыми от жара, ударил по тормозам, крутанул руль левой рукой, а правой ткнул прикуривателем туда, где, по моим предположениям, находилась голова твари. Коснувшись ткани, нагреватель резко зашипел.

«Слизняк» заверещал и забился под рубашкой. Машину закрутило; на секунду она встала на задние колеса, потом с грохотом приземлилась на все четыре. Прикуриватель — оранжевая полоска во тьме — покатился по полу. В рубашке — там, он ее прожег — образовалась дыра, и по ее краям заплясали желтые язычки пламени.

Я попытался схватить «слизняка» и в течение нескольких ужасных секунд чувствовал, как он двигает челюстями, стараясь вцепиться мне в кожу. Внезапно я понял, что оторвал его от себя и крепко держу его в руках — склизкого, извивающегося. Во рту твари теснились крошечные, острые, словно иглы, зубы, похожие на рыболовные крючки; из пасти торчал какой-то тонкий, похожий на соломинку отросток длиной с палец, дергаясь из стороны в сторону и разбрызгивая вокруг себя капли крови.

Одной рукой я открыл окно и выбросил извивающуюся тварь на заснеженную улицу.

Обернувшись, я увидел, как мистер Норт шарит по полу, пытаясь найти пистолет. Я с размаху ударил Норта в лицо. Пытаясь уйти от удара, он откинулся назад, дав мне возможность подобрать пушку, которая наполовину скрылась под моим сиденьем.

Я нырнул в проход; ударив ногами по ветровому стеклу, после короткой рукопашной схватил пистолет, изогнулся и приставил ствол к подбородку Норта, Так мы сидели довольно долго. Через открытую дверь в салон тек ледяной воздух, и при каждом выдохе из наших ртов вырывались клубы пара. Мне показалось, что я слышу какой-то стук: наш друг-слизняк пытался приспособиться к жизни в мире, полном снега и льда.

— Так, — выдохнул я. — Так-так. Знаешь, что делает штуку, которую я направил на тебя?

— Да, кажется, я представляю себе это, — кивнул Норт.

— А ты когда-нибудь слышал старую поговорку: «Так сильно хочу тебя застрелить, что у меня аж стоит?»

— Нет. Но, полагаю, в данном контексте ее значение очевидно.

— Заткнись. Не двигайся.

Не сводя глаз с Норта, я вскарабкался на водительское сиденье, высунул ноги из двери, встал и оглядел улицу в поисках «слизняка». Он уже дополз до тротуара. Скрипя ботинками по снегу, я подошел к монстру и наступил на него. Затем вполголоса обругал его первыми пришедшими на ум словами и припечатал каблуком — а затем еще, еще и еще раз. «Слизняк» лопнул; из него брызнуло что-то красное и коричневое. Я с отвращением предположил, что красная кровь — моя. Я продолжал топтать «слизняка», и с каждым ударом во все стороны летели кусочки льда. Наконец от монстра осталось только мокрое извилистое пятно.

Я пнул останки в направлении ближайшей канализационной решетки, затем потопал к машине. Пот на лбу замерзал, из носа текло ручьем, челюсти сжались, а рука стиснула пистолет так крепко, что я чувствовал, как в ладони пульсирует кровь. Не дойдя до машины пару футов, я увидел распахнутую заднюю дверь, поэтому меня не удивило, что Норт исчез. Я захлопнул дверь с его стороны, залез в машину и поехал домой.

По дороге я встретил только снегоочиститель. На стоянке у магазина полицейский что-то делал с цепями на шинах своего автомобиля. Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего; похоже, по его мнению, в такую погоду нормальные люди и носа из дома не высунут. Один раз мне пришлось остановиться и очистить ветровое стекло ото льда с помощью скребка — дворники не справлялись.

Не заглушая двигатель, я затормозил напротив моего дома и пересек дворик, крепко сжимая в левой руке ключ от сарая. Свежевыпавший снег превратил следы на лужайке в неглубокие ямки.

У тебя алиби. Ты весь день был на работе. Ве-е-е-сь день. Верно?

Ага. Да, точно.

Но кто знает, когда именно она пропала. Может, ее исчезновение заметили через несколько дней. И даже если это произошло вчера ночью…

Вчера ночью я спал. Лег в одиннадцать.

Правда? Можешь поручиться за каждую минуту, когда тебе казалось, что ты спишь? Ведь ты точно помнишь, что в какой-то момент ты был пиратом и захватил корабль, полный обнаженных женщин. Может, в это время ты похитил девочку и запер ее в сарае?

Нет. Ни за что.

Может, ты связал ее и оставил в сарае на весь день, а вечером вернулся домой и решил наконец-то избавиться от этой игрушки? Или избавить ее от страданий? И поэтому ты зашел домой за пистолетом и…

Внезапно я представил себе автоответчик на столике у входной двери. Джон звонил мне, и поэтому на аппарате медленно мигала красная лампочка.