Михаил Задорнов - Энциклопедия всенародной глупости Страница 6

Здоровяк и так изнервничался из-за опаздывающей девушки, а теперь разъярился окончательно. И вообще, что он – зря был здоровяком? Выбросил цветы и побежал за троллейбусом. Барабанит кулаками в дверь, кричит: «Я тебе покажу! На следующей остановке тебя достану!» Пассажиры прильнули к окнам: неужто действительно собрался бежать до следующей остановки? Интересно посмотреть!

Водитель же всего, что произошло, не видел. Думает: раз человек так мощно барабанит в дверь, значит, он очень сильно куда-то опаздывает. Пожалел набирающего скорость вместе с троллейбусом Здоровяка – остановил троллейбус и открыл двери.

Оплёванный, видимо, был не только здоровяком, но и опытным драчуном. Поэтому залепил обидчику в рог без предисловий. В троллейбусе уже все хохочут: шутка ли, одного оплевали, другому в рог залепили! Счастливый маршрут выдался.

Но обидчик, на его счастье, был не один, а с приятелем. И тоже оказался не из тех, кто просто так себя в обиду даёт. Вдвоём они тут же вытолкнули Здоровяка из троллейбуса. Однако «ударенному в рог» опять показалось недостаточно, что они вытолкнули Здоровяка, не нанеся ему дополнительной обиды хоть каким-то словцом. Он скорчил страшную гримасу и высунулся из дверей, чтобы валявшийся на тротуаре мог получше её разглядеть. Как раз в это время двери троллейбуса закрылись, придав роже ещё более страшное выражение.

Здоровяк, а точнее, оплёванный смотрит: это же подарок судьбы! Теперь обидчик от него никуда не денется. Вскакивает, снова бежит за набирающим скорость троллейбусом и оттягивается по этой роже по полной программе. Так увлёкся процессом, что не заметил, как влетел в столб…

Больше всех радовались те, кто ехал в этом троллейбусе. Маршрут удался!

Что и говорить, русские люди очень энергичны. Сами посудите, в какой ещё стране мира мужики рассказывают о своих неприятностях и при этом смеются?

– Ой, а меня вчера ограбили… – И хохочет. – Ты не представляешь, такую рухлядь унесли… Не знал, как от неё избавиться… Теперь пусть сами с ней мучаются…

– А меня вчера любовница в постели с женой застукала! – И тоже хохочет…

Земля-матушка дала нам особую энергию, только мы всё никак не поймём, что с ней делать. И используем её без логики, без вектора…

Вот что у вас, дорогой читатель, сейчас хранится на балконе? Поинтересуйтесь. Там наверняка валенки старые, запчасти от велосипеда, огурцы солёные в сапогах, варенье в галошах, погнутые лыжные палки, старый холодильник, сломанная микроволновка, внутри которой – старые кроссовки, тапочки стоптанные на случай войны… Ничего ведь никогда не выбрасывается! Так же замусорено и наше мышление. У нас программа сбилась. Понимаю, мне её не наладить, но посмеяться – уже хорошо…

Иногда мы настолько энергичны, что просто не успеваем думать. Только ведь русские стучат в дверь и сразу заходят. Не ждут, когда им скажут: «Войдите».

Глубинное российское народное мышление сохраняется абсолютно вне зависимости от того, коммунисты пришли к власти или демократы… Мы живём в другом измерении: как будто послезавтра – конец света, а завтрашний вечер уже наступил… Россия энергична и непредсказуема, и слышит лишь одно – вибрации своей души…

Часто, получая письма от своих читателей и телезрителей, я по первым же строчкам понимаю, кто пишет: графоман, шизофреник или человек разумный, наблюдательный, порой даже остроумный. Однажды распечатал письмо, написанное очень корявым, меняющимся от абзаца к абзацу почерком. Автор явно был человеком нервным, скорее всего, даже не в себе. Однако, прочитав первые строчки, я понял, что всё равно дочитаю письмо до конца.

«Пишу вам из реанимации. Когда вспоминаю, как я сюда попал, начинаю смеяться, а делать мне этого нельзя, потому что я весь травмирован».

Согласитесь, человек, хохочущий в реанимации, мягко говоря, заинтриговывает. Я стал читать, с каждой следующей строкой убеждаясь, что передо мной письмо этакого энергичного бедолаги, который очень посредственно учился в школе, в результате чего стал жертвой собственного недообразования.

Он собрался соорудить пристройку к своему дому. Основательную. Из кирпича! Но ему даже и мысли не пришло в голову купить кирпичи. Только наворовать! Жил он в глубочайшей глубинке. Стройка была там всего одна. На окраине. Длилась много лет. Обшарив все окрестности, только на ней он нашёл свободные кирпичи. Правда, на шестом этаже этого недостроенного долгостроя.

Сначала решил, что сил у него хватит сгонять туда-обратно раз двести (я давно заметил, что в нашем человеке появляется самая необузданная энергия, когда он чувствует, что ему что-то где-то может достаться на халяву). Потом, правда, к его чести, он решил всё-таки изучить ситуацию. А вдруг найдётся другой способ спустить вниз кирпичи! Не такой занудный, как беганье с ведром на шестой этаж и обратно. Изучил. Пришёл к выводу, что такой способ есть.

Рабочие сами поднимали кирпичи наверх довольно изобретательно. Бочкой. Бочка была привязана к тросу. Трос пропущен через блок, прикреплённый на шестом этаже. Те, кто стоял внизу, работали при этом лебёдкой. Этакое доморощенное, невозможное нигде, кроме как в России, устройство. Поскольку лебёдку уже давно с этого долгостроя украли сами рабочие, в конце дня строители привязывали внизу конец троса, оставляя бочку наверху, чтобы её не украли. Им на ум не могло прийти, что может однажды случиться. Этой бочкой и решил воспользоваться наш герой.

Несмотря на то что я пересказываю письмо своими словами, одно слово автора не могу не сохранить без изменения. Вспоминая в самом начале тот предреанимационный вечер, он написал: «Смеркалось». Всё-таки в русском человеке всегда теплится ностальгия по поэзии, писательству. От такого вступления у меня создалось ощущение, что сейчас я буду читать Тургенева. Этакие «Записки охотника за кирпичами».

Итак… Смеркалось! Бедолага забрался на шестой этаж. Нагрузил кирпичами бочку. Естественно, нагрузил максимально, чтобы уложиться в минимальное число спусков. И естественно, перегрузил. В экономике цивилизованных стран это назвали бы «неправильным планированием». Спустился вниз. Помните? Смеркалось! Для страховки (чтобы бочка не выскользнула) привязал трос к правой руке и отвязал его конец от коряги.

Поскольку перегруженная бочка была намного тяжелее его самого, смеркалось или не смеркалось, не имело уже никакого значения. Согласно простейшему закону физики наш герой начал возноситься. Он не сразу понял, что с ним произошло. Сообразил, в чём дело, только когда, взмыв над ёлками, увидал закат над лесом. Всё-таки в душе он был поэт. А посему, любуясь закатом над лесом, не заметил, как, пролетая мимо третьего этажа, верхней частью туловища встретился с бочкой. От удара чуть не потерял сознание. Но вывернулся. И полетел дальше. Подлетая к блоку, был уверен, что жизнь закончилась: сейчас переломает все кости. С испугу перекрестился свободной левой рукой. Однако, на его счастье, существуют всё-таки законы физики. Бочка в этот момент ударилась о землю. От удара дно бочки вылетело вместе с кирпичами, и наш «поэт» с той же скоростью полетел вниз…

Как люди проводят вечера в нашей стране? Кто на концерты ходит, кто в театр. В этот момент, по его признанию, он подумал, что лучше бы он сегодня вечером пошёл с женой в клуб на концерт. Хотя концертов терпеть не мог. Видимо, так его эти мысли увлекли, что он опять не заметил, как, пролетая мимо третьего этажа, во второй раз встретился с уже родной для него бочкой. Та отшибла ему и нижнюю часть. Наконец он упал прямо на кирпичи. Можно сказать, на свои кирпичи. Приватизированные. Только строить уже нечем. И не до этого! Потерял сознание.

Первая строка последнего абзаца повергла меня в гомерические слёзы: «Не знаю, сколько времени я пролежал без сознания, но когда очнулся, уже не смеркалось. Взошла луна».

Молодец, подумал я, ещё и луной успел полюбоваться!

И далее цитирую: «Первое, о чём я подумал, придя в сознание и посмотрев на правую руку, которую что-то больно тянуло вверх: на кой я привязал этот дурацкий трос к своей руке? И я его отвязал. Послышался страшный, нарастающий скрежет чего-то приближающегося. Сверху летела какая-то тень. Через несколько секунд она ударилась в меня, и я снова потерял сознание. Этой тенью были остатки бочки».

Я читал это письмо, постепенно влюбляясь в нашего героя, и думал: какое надо иметь безразмерное чувство юмора, чтобы писать сатирику из реанимации, ухохатываясь над собой! Всё-таки есть чему у нас поучиться!

©

Это письмо мне пришло из тюрьмы.

«…Мы с корешами напились на танцплощадке в небольшом провинциальном городке. Было весело! Но чтобы стало ещё веселее…» Нашему же мало всё! «…Я пошёл домой за ружьём. Принёс, навёл на корешей. А они ка-ак побежали! Ну совсем без юмора оказались!» Что было дальше, предугадать невозможно… «Чтобы они вернулись, я стал стрелять им вдогонку!»