В Нарижные - Летопись Страница 7

- Ого! - сказал гость. - Как же ты его?

- Защекотал, - скромно признался домовой.

У путника нашелся небольшой бочонок вина, и вскоре они дружно пили за знакомство.

- Да, так как тебя кличут-то? - спросил Хряк.

- Руслан, - ответил гость, - а по батюшке Лазаревич.

- Эге, да ты не из Рюриковичей ли?

- Из них, - согласился Руслан.

- А чего орал?

- А знаешь, как страшно ночью-то одному?

- Дак чего шатаешься по ночам, раз страшно?

Руслан тяжело вздохнул.

- Нечистый попутал. Понимаешь, такое дело. Была у меня зазноба одна. Ну, не то чтоб любовь, а так, увлечение. Да и сосватаны мы с трех лет. Опять же родители! Тут уже свадьба сладилась, а ее возьми и унеси нечистая сила. Махонький такой, с бороденкой!

- Э, да это мой троюродный дедушка, Черномор! - встрял в разговор Ванюша. - Он у меня затейный такой старичок, любит пошутить. Старый маразматик, что с него возьмешь!

- Во-во, Черномор, - встрепенулся Руслан.

- Да ты не бойся, он старенький уже. Только летать духу-то и осталось, - успокоил его домовой. - Ты его попужай маленько, он и отдаст.

- А что ж он, такой пужливый, что ли?

- Да ему особо пужаться нечего. Бессмертный он, - пояснил Ваня.

Руслана передернуло, он зябко повел плечами, опрокинул в рот чарку и, скривившись, помотал головой.

- А знаешь что, - сказал Хряк, - подарю-ка я тебе свой кладенец. Первейший булат. Двух кощеев зарубал, и ни одной зазубринки,- соврал он. А они знаешь, какие костлявые, кощеи-то.

- Ух ты! - восхитился Руслан, но тут же замялся. - А как же сам-то?

- Что, отдариться нечем? - простодушно спросил Домкратий, хитро мигнув Ванюше. Ваня все понял и тут же напустил порчу на русланова скакуна. Руслан растерянно огляделся и прикинул, что наименее ценной частью его имущества является конь, который из гладкого упитанного жеребца превратился в старого бельмастого мерина, больного сапом, которому Ванюша, не слишком доверяя чарам, для верности незаметно перебил палкой хребет.

- Ну вот бери хотя б коня! - сказал Руслан. - Арабских кровей. Жизнь три раза спасал. Побежит - земля дрожит!

- Ох, спасибо! - сказал Домкратий. - Подарок истинно княжеский! Ну, благодарствую за компанию и прощевай пока. Недосуг мне. А насчет бабы зря ты убиваешься, ничего в них путного нету, по себе знаю.

Он ловко посадил Несмеяну на коня, взгромоздил суму с Соловьем, вскочил в седло сам, свистнул Ванюше и дал коню шпоры. Конь закричал и, осторожно ступая разбитыми копытами, двинулся прочь от костра.

Когда огонь пропал из виду, Домкратий обратился к Ванюше:

- Ну, хватит, слышь, сымай порчу!

- Не обучены мы порчу сымать, - обиделся домовой. - Напущать - это могем, а сымать!

- Могем, не могем! А напущал зачем? Хоть сап-то сыми!

Ванюша пожал плечами и что-то шепнул в сторону. У лошади тут же выпали хвост и грива и пошла горлом кровь. Сап остался на месте.

- Ты чего ж, паршивец, делаешь? - изумился Хряк.

- Кровь порченую спущаю, - хмуро ответил домовой, сам не ожидавший такого эффекта.

- А волосья зачем повыпадали?!

- Надо так! А тебе-то что? Так даже и красивше.

Хряк с сомнением оглядел лысую холку.

- А бегать-то он будет?

- Будет, - твердо сказал Ваня. - Недолго, правда.

Хряк понял, что надо торопиться. Он подстегнул коня плеткой-семихвосткой и обнаружил, что конь уже издох.

- Перестарался ты, Иван! - с укоризной сказал Хряк, пристраивая седло к спине домового.

- Смилуйся, кормилец! - взмолился Ванюша. - Грыжа у меня паховая! Ты б лучше этого бугая-разбойника к делу приспособил, а то только жрет да пьет он у тебя!

Хряк подумал и снял седло. Соловей, хоть и не понимал по-русски, почувствовав дурное, закудахтал и заерзал.

! Баба Яга перекрестилась. Видение не исчезало.

- Господи помилуй! - пробормотала Яга. - Что ж это там такое? С нами крестная сила! Спасу нет!..

- Самогону не найдется, бабка? - послышался издалека знакомый голос. Яга узнала его и бросилась к ступе. Громко крича заклинания, она попыталась взлететь, вспомнила, что забыла помело, метнулась было за ним, но опоздала. В избушку уже ввалился Домкратий Хряк.

- Явился, ирод, - всердцах подумала Яга. - Добро пожаловать, - вслух сказала она. - Дурак в печи, на столе калачи, берите ложки, поешьте с дорожки...

Ваня облизнулся.

- Кулебяки давай и блинов побольше, - сказал Хряк, бодро спрыгивая с Соловья.

- Сожрут все, проклятые, - подумала бабка. Она сама любила блины, а дураков ела с неохотой: положение обязывало.

- Чай не масленица, Домуша, да и нельзя мне постного! Уж чем Бог послал!

- Ты еще червей накопай, старая дура, - сказал Хряк. - Кулебяки на стол!!! - надсадно заорал он и ударил Ягу между ушей. Баба Яга вздохнула и подала кулебяки.

- Жрите, чтоб вас! - подумала она.

Домкратий усадил всех за стол и быстро поел. Бабка выставила долгожданный самогон. Домкратий, однако, пить не стал, чем здорово напугал бабку. Он поднялся из-за стола и, сурово глядя на Ягу, сказал:

- Ну, веди коня.

- Какого коня, касатик?!!

- Мово, давешнего. Не околел он у тебя тут?

- Да ты что? Креста на тебе нет! Своими же руками отдавал!..

- Своими же и заберу, - сказал Хряк. - Я человек подневольный, а лошадь казенная!

- Так хоть моего верни!..

Несмеяна вдруг глупо захохотала. Хряк недовольно взглянул на нее и, потупившись, заговорил:

- В тридевятом царстве, в тридесятом государстве, где горюч-камень на плакун-траве лежит, имеется агромадный курган; а на том кургане дуб в три обхвата. На дубу сундук висит кованый, в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, а в яйце игла, каковая и является кощеевой смертью. Ежели ту иглу...

- Постой-постой! А конь-то где?

- Дак я ж тебе и говорю: аккурат под тем дубом косточки его белые и находятся. Ну, в общем, сперва мертвой водой, потом живой - глядишь, и выйдет что.

- Где курган-то? - заплакала бабка.

- Дак я тебе толкую, недалеко тут! Куда ворон костей не заносил, сказал Хряк и пошел на конюшню.

Разъяренная Яга попыталась испортить жеребца, но ничего не вышло, так как накануне она приглашала заграничного специалиста-лошадника, и тот крепко заговорил коня от дурного слова и сглаза. Хряк вышел из конюшни, ведя в поводу уже оседланного скакуна. В конюшне тоскливо ржали кобылицы. Домкратий взгромоздил на коня свой скарб, поудобнее устроил Несмеяну, крест-накрест расцеловал Ягу и взлетел в седло:

- Не поминай лихом, мать!

Яга стояла и глядела вслед удаляющемуся Хряку. Когда он скрылся в клубах пыли, она охнула и забилась в эпилептическом припадке, молотя сухонькими кулачками по вытоптанной земле.

! Так, в кухарки, значится, ты не хочешь, я так понимаю! В девках дворовых с пузом тебе трудно будет! Разве что в корчму к Равелю, судомойкой?

- Уж лучше к Кощею, - сказала Несмеяна. - Царевна я все-таки!

- И это не так, и то не этак; прямо ума не приложу, куда ж тебя девать, - сказал Хряк. Не к князю ж везти. Он хоть и дурак-дураком, а может и на кол посадить! А то выходи за меня замуж! Живу я один, никто тебя не обидит, слова плохого впоперек не скажет! Мужики, обратно, меня уважают. Изба у меня большая, пятистенок! Курей заведем, утей. Дите, опять же!

- Куда ж я от тебя, Домик, - всхлипнула Несмеяна, сложив руки на животе. - Присушил ты меня, окаянный!

- Ну и ладно, - сказал Хряк. - Фамилия тебе будет Хряк, а звать Настасья. Так и порешим.

- Кажись, подъезжаем! - подал голос Ванюша. - Ну, слава Богу!

- А, вот и златоглавая, - сказал Домкратий, всматриваясь вперед. Действительно, уже виднелись крайние избы, вдалеке сияли колокольни, слышался малиновый звон.

- Тут у меня сродственница одна неподалеку проживает, - продолжал Хряк. Побудешь пока у нее, а я тем временем в город наведаюсь. Может, и попа заодно привезу! Кажется, здесь.

С этими словами он решительно свернул в маленький аккуратный дворик, слез с лошади и расцеловался с хозяйкой - толстой жизнерадостной бабой, которая болталась по двору без всякого дела. Хозяйка обрадовалась гостям и особенно лошади, которая в хозяйстве была очень кстати. Когда все перезнакомились, Хряк обратился к ней:

- Ну, Акулина свет Мартыновна, поручаю тебе нареченную мою - поучи дуру хозяйству; Ванюшу вот - поможет, где надо; ну и этого придурка!

- А этого я живо в курятник, - решила Акулина, щупая Соловья, - Петух у меня пропал третьего дни.

- Во-во, в курятник, самое ему там место, - подтвердил Домкратий. - А я пока дела кое-какие улажу.

Для начала Домкратий пошел на разведку в корчму к Равелю. У Равеля было шумно, людно и дорого.

- Инфляция, - подумал Хряк!

- Саша! - позвал он Равеля, - иди сюда.

- А-а-а, старый знакомый! - испугался Исаак. - Чего изволите, Домкратий Димитриевич? Семужку имею, балычок! Может, пивка - чешское поспело?

- Нет, - строго сказал Домкратий. - Пиво потом. Ты мне вот что скажи: как князь-то?

- А что князь? Живой, слава Богу, - громко сказал Равель. - Налоги недавно увеличил, мать его за ногу, - потише прибавил он.