Анатолий Софронов - Эмигранты Страница 7

Джеймс. Вы не ошибаетесь, Нелли, не ошибаетесь... И не только к нему.

Нелли. Извините меня, Джеймс, но мне кажется, что вам также будет неприятно, если отца втянут в бесчестный поступок... Если на его имя ляжет пятно...

Джеймс. Я не верю, что профессор может совершить необдуманный поступок. Вы очень мнительны, Нелли.

Нелли. К сожалению, я перестала его понимать.

Джеймс (после молчания). Что я должен сделать? Говорите, Нелли.

Нелли. Очень мало и очень много. Повлияйте на отца. Я не знаю — как, каким образом... Но вы должны убедить отца, что Курбатова следует оставить в клинике до его отлета на родину. Сейчас будет обход. Все будет зависеть от вас.

Джеймс. А если... если профессор не послушает меня?

Нелли. Тогда... Я не знаю, Джеймс... Не знаю... Но вы-то сами не можете поступиться совестью?

Джеймс. Я очень верю профессору. Но я очень верю и вам, Нелли... И я попробую... Хорошо...

Нелли. Вы должны сделать все. Не для меня и не для Курбатова... Для отца.

Входит Ряжских.

Ряжских (Нелли). Ты? Почему ты здесь?

Нелли. Шла мимо и решила проведать Курбатова,

Ряжских (Джеймсу). А где больной?

Джеймс. Я отпустил его погулять.

Ряжских. Одного?

Джеймс, С сестрой... С новой сестрой.

Ряжских. Значит, он совсем здоров?

Джеймс. Нет, он, по-моему, еще плохо себя чувствует... Храбрится... Ему очень хочется домой...

Ряжских. Вот и хорошо... Очень хорошо. Где же он? Нелли, позови Курбатова.

Нелли уходит.

Так вы считаете, что Курбатов плохо себя чувствует?

Джеймс. Да, профессор... Мне так кажется.

Ряжских. В медицине не может казаться... Или вы думаете иначе?

Джеймс. Здесь был тяжелый случай.

Ряжских. Был... Но уже все кончилось. Кончилось,

Джеймс. (Берет в руки температурный лист. Смотрит.) Температура нормальная...

Джеймс. Меня беспокоит шов...

Ряжских. Шов?.. Шов посмотрим... Но если вы помните, шов был положен великолепно?

Джеймс. Очень большая дорога, профессор...

Открывается дверь. Входит Курбатов, за ним — Ирина и Нелли.

Курбатов. Извините, профессор.

Ряжских. Тяжелобольным полагается во время обхода находиться в палате.

Курбатов. Профессор, какой же я тяжелобольной? Я уже вполне здоровый.

Ряжских. Это мы сейчас увидим.

Курбатов. Всегда готов. (Ложится в постель.)

Ряжских (осматривая вместе с Джеймсом Курбатова). Джеймс, как вы думаете?

Джеймс. Профессор, я думаю... Я считаю...

Ряжских. Что вы считаете? Вы же видите?

Джеймс. По-моему, рубец еще очень непрочный.

Курбатов. Да что вы говорите, доктор? У меня отличный шрам. Ажурная работа.

Ряжских. Вы слышите, Джеймс, как нас Курбатов хвалит?!

Джеймс. Мне кажется, профессор, отпускать больного из клиники опасно. Он слишком экспансивен и не может сам судить о своих возможностях.

Курбатов. Да что вы говорите! Я чувствую себя абсолютно здоровым.

Джеймс. Вы, Курбатов, голоса в данном случае не имеете.

Ряжских (Джеймсу). В чем дело, Джеймс?

Джеймс. Профессор, если мы отпустим больного из клиники и предоставим его самому себе, с ним может случиться все что угодно.

Ряжских. Например?

Джеймс. Ну... может разойтись шов.

Ряжских (раздраженно). Я вас не понимаю. Что вы предлагаете?

Джеймс. Я хочу сказать, что больной мог бы побыть еще в клинике два-три дня. Под нашим присмотром. А потом...

Ряжских (раздраженно). Что — потом?

Джеймс. А потом... Потом прямо отправиться в аэропорт.

Ряжских (смотря на Джеймса). Джеймс, мы перестали понимать друг друга. Раньше вы меня понимали с полуслова, особенно в медицине. (Курбатову.) Итак, вы чувствуете себя здоровым?

Курбатов. Вполне, профессор.

Ряжских (Курбатову). Вам оставлен номер в отеле «Тасмания».

Курбатов. Прекрасно! Можно заказать билет на самолет?

Нелли. Но, папа...

Ряжских. До отлета вы можете использовать время для знакомства с нашим прекрасным городом.

Курбатов. Я так вам благодарен, профессор, за все, что вы сделали для меня.

Ряжских (Курбатову). Да, еще один вопрос...

Курбатов. Слушаю, профессор.

Ряжских. Вы родились в Смоленске?

Курбатов. В Смоленске.

Ряжских. А скажите, ваш отец тоже жил в Смоленске?

Курбатов. Да.

Ряжских. Он жив?

Курбатов. Нет... Погиб, обороняя Смоленск от фашистов.

Ряжских. Если не секрет, кто он был по профессии?

Курбатов. Секрета нет... Я горжусь своим отцом. Он был чекистом. К сожалению, я никогда его не видел... Я и родился в оккупированном немцами Смоленске. После войны мама со мной уехала на Дальний Восток к родным... Там я и живу теперь.

Долгая пауза.

Ряжских. Так... Вы гордитесь своим отцом? Какой молодец! Я выписываю вас, Курбатов.

Курбатов. Спасибо, профессор. Большое спасибо.

Ряжских. Нелли, Джеймс, наша миссия закончена.

(Уходит.)

Нелли стоит на месте, затем быстро уходит. За ней — Джеймс.

Курбатов. Ах, какая красота! Какая красота! Ирина, понимаете, что это значит?! Скоро я уеду домой!

Ирина. Понимаю, Вася, понимаю... Завтра вы выйдете на волю... Повидаетесь с вашими друзьями... Они с нетерпением ждут вас.

Номер в отеле «Тасмания». Открывается дверь. Входят Курбатов, Ирина с цветами, за ними — с чемоданчиком бой. Бой ставит чемодан и смотрит выжидательно на Курбатова.

Ирина (вынимает монету, отдает ее бою). Спасибо.

Бой кланяется и уходит.

Курбатов. Да что ж вы деньги тратите?

Ирина. Что вы, Вася... Ну, как вам нравится номер?

Курбатов. Нормально... Ничего комнатушка.

Ирина. Комнатушка?

Курбатов. Забот вам со мной...

Ирина. Какие там заботы... (Ставит в вазочку маленький букет цветов.)

Курбатов. Вот уж это совсем лишнее..,.

Ирина. Я очень люблю цветы...

Курбатов. Да что ж мы стоим? Присаживайтесь, Ирина.

Ирина (садясь). Вам устраиваться нужно.

Курбатов. Что тут мне устраиваться? (Оглядывает номер.) Простите, Ирина... А кто платить будет за номер?

Ирина. За комнатушку?

Курбатов. Ишь вы, запомнили...

Ирина. Клиника оплатит, а потом представит счет вашему посольству. Так мне сказал профессор, когда поручил сопровождать вас.

Курбатов. Ну тогда ничего. (Молчит.)

Ирина. Ну, мне пора... Как жаль, что мне надо уходить.

Курбатов. Я вам очень благодарен.

Молчание.

Ирина (протягивая руку). До свидания, Вася.

Курбатов. До свидания.

Ирина. Если разрешите, я вам позвоню.

Курбатов. Буду очень рад...

Ирина. Вот так, Вася... (Направляется к двери.)

Курбатов. Нормально.

Ирина уходит.

(Ставит чемодан на место. Открывает его, достает кенгуру, рассматривает, качает головой, улыбается. Ставит кенгуру на стол. Стук в дверь.) Да-да, прошу вас. Пожалуйста.

Входит дама в сером. Пауза. Курбатов недоумевающе смотрит на даму.

Дама в сером. Господин Курбатов... Я не стану называть своего имени, оно слишком древнее, чтобы о нем мог теперь кто-нибудь вспомнить, но я русская. Я родилась и жила в России. Обстоятельства недавнего прошлого вынудили меня покинуть все, чем раньше я могла гордиться... И вот прожила свои годы здесь, вдали от всего, что могло бы меня утешить теперь, когда старость сломала мои силы и здоровье. Да-да... Теперь осталось недолго. Час мой настанет скоро. Именно поэтому я разрешила себе найти вас, чтобы обратиться к вам лично с глубокой просьбой, в которой, надеюсь, господин Курбатов, вы, как истинный патриот некогда общей для нас родины, не откажете мне? Я понимаю, вас это смущает, но я прошу о немногом. Господин Курбатов, я знаю, что скоро умру. Я могу себе в этом признаться. Я человек без будущего. Я хотела просить вас, если это не слишком сложно, прислать мне из России... Я прошу вас прислать мне горсть русской земли. Я велю посыпать ее на мою могилу. В этой просьбе моя единственная надежда умереть спокойно, мое раскаяние в том, чего теперь уже не вернуть, не исправить, не пережить вновь. Горсть родной земли утешит меня в последний час, умиротворит мое сердце, и пусть бог нас рассудит с судьбой... Вы не откажете мне, господин Курбатов? Я душевно, искренне прошу вас...