Евгений Дубровин - Лесник Юра Дымов

Евгений Дубровин

Лесник Юра Дымов

На четвертом курсе машиностроительного института во время практики Юра Дымов простудился, пролежал в больнице почти полгода, но так и не вылечился. Врачи приговорили его к смерти и положили срок жизни два года. Юре они, конечно, ничего не сказали, но декану сообщили, чтобы со студентом обращались побережней, декан сказал еще кому-то и так дошло до Юры.

Три дня Дымов ничего не пил, не ел, не спал, ходил шатающейся походкой, никого не видел, но потом вдруг решил: ну что ж, два года так два года – два года тоже срок порядочный, и стал снова ходить на занятия, улыбаться, участвовать в студенческих пирушках. Но в груди Дымова словно все сжалось, окаменело, он не испытывал радости от прожитого дня, даже вечером вздыхал с некоторым облегчением: ну что ж, вот еще один день прошел, одним днем меньше…

Он окончил институт; и его распределили на Петровский завод стиральных машин. При первой встрече Дымов все откровенно рассказал главному инженеру. Юра сказал, что не испытывает и не испытывал особой любви к машиностроению, в институт попал случайно, потому что не прошел по конкурсу в медицинский, куда в общем-то тоже попал случайно.

Юра сказал, что он совершенно бесполезный человек на земле, родился, наверно, тоже по недоразумению, и поэтому земля спешит забрать его к себе, чтобы исправить ошибку. Впрочем, оставшиеся несколько месяцев жизни Юра постарается прожить честно, с максимальной пользой для Петровского завода стиральных машин. Ползарплаты он будет отчислять в кассу взаимопомощи, чтобы потом месткому не тратиться на его похороны.

Юра Дымов рассказал все это Евгению Семеновичу с юмором, и главный инженер оценил мужество прибывшего молодого специалиста. Поэтому он тоже ответил прямо и с юмором.

Никакой пользы, сказал Громов, Юра Дымов принести заводу не может, более того – окажется хорош, если Юра не принесет вреда, поскольку в сроках он ограничен и любви к своей профессии не питает. Поэтому главный инженер посоветовал Юре с максимальной пользой для себя провести эти оставшиеся месяцы.

Петровскому заводу, сказал главный инженер, отвели на берегу реки большую зону отдыха – в основном лесной массив. Пока суть да дело, пока начнется строительство домиков, лодочной станции и прочего, пройдет несколько лет. В настоящее же время массив бесхозный, каждый делает там, что хочет: рубит деревья, палит костры, вытаптывает траву. В общем, нужен сторож, лесник.

Завод может срубить Юре домик, а его самого оформить на ставку младшего конструктора и посадить в этот самый домик. Дымов будет приглядывать за лесом, гулять, собирать грибы, ловить рыбу. Чем не приятное завершение жизненного пути?

Юра Дымов подумал и согласился. Домик ему поставили быстро – за две недели, с верандой, крылечком. Вырыли колодец, сколотили сарайчик для дров. И Юра зажил.

Непривычна была эта жизнь для нового лесника. Вставал Юра рано, почти вместе с солнцем, умывался у колодца холодной водой, готовил быстрый завтрак у портативной газовой плиты, брал с собой бутерброды, термос с кофе и на целый день уходил в лес. Собирал в рюкзак грибы, ягоду, купался, загорал на реке, ловил рыбу. Иногда переплывал на ту сторону реки, заглядывал в дивные пещеры.

Возвращался ночью, ужинал, спал без сновидений.

Горячими днями были только суббота и воскресенье. К реке приезжало много машин, частных и грузовых, люди высыпали, как муравьи, принимались ломать, пилить, рвать, жечь, варить, коптить, жарить, некоторые даже бросали тол в речку.

Юру как лесника никто не воспринимал всерьез. Может быть, потому что он держался стеснительно и уговаривал, а не требовал.

– Рубить деревья нельзя, – говорил Юра, подойдя к группе дюжих молодцев, которые валили ель. – Если каждый уничтожит по дереву, то скоро лес исчезнет. Где тогда вы отдыхать будете?

– А ты кто такой? – спрашивали добрые молодцы.

– Лесник.

Парни недоверчиво оглядывали тщедушную фигуру Юры.

– Убирайся отсюда, лесник, пока цел, – советовали они. Юре ничего не оставалось делать, как убираться.

Он попросил главного инженера купить ему ружье, а сам съездил в Суходольск и в военторге приобрел себе военную фуражку с кокардой. Теперь Юра выглядел солидно. Особенно, когда надевал сапоги с длинными голенищами.

Кроме того, вскоре произошел необыкновенный случай. То есть случай-то, в общем, вполне обыкновенный, необыкновенным он явился лишь для Юры. Приблудилась собака. Открыл однажды утром Юра дверь своей сторожки, а за дверью стоит голодная собака и поскуливает. Юра напоил, накормил собаку, она и осталась у него. Вскоре она превратилась в довольно внушительного вида псину. Юра назвал ее Тамарой, по имени девушки, которую когда-то любил.

Теперь Юра Дымов с ружьем за плечами, в высоких сапогах, в фуражке с кокардой, с собакой вызывал уважение и даже некоторый шок. Допустим, идет с бреднем по реке компания, тянет, веселится, шутки, прибаутки и прочее, и вдруг на берегу появляется полувоенная фигура с собакой.

– Стой! – кричит фигура. – Фуражка, сапоги, собака и ружье придали Юре уверенности, и он научился кричать. – Стой, стрелять буду!

Рыбаки бросали сеть и впадали в шок. Юра делал вид, что он лезет в карман за квитанционной книжкой.

– Подходи по очереди штраф платить!

Начинались просьбы, мольбы, приглашения к костру выпить.

Дымов великодушно прощал.

Постепенно все отдыхающие узнали, что в их округе появился и шатается лесник с собакой. Безобразничать стали меньше, а тол швырять в реку и вовсе перестали.

Юра накупил книг по лесному делу, брал их с собой в рюкзак и, где-нибудь отдыхая на лужайке, читал вслух Тамаре. Тамара, внимательно слушая, повиливала хвостом. Вскоре Дымов знал название всех деревьев, трав и цветов, мимо которых шел. Юра удивлялся, как это он раньше мог ходить по лесу и не знать названия того или иного растения. Теперь ему было стыдно перед лесом, если он чего-то не знал.

Дымов вычитал и про полезные свойства трав и ягод. Каждый вечер он стал варить на утро настой из самых полезных трав, пил за полчаса до еды и приучил к этому Тамару. Кроме того. Юра купил в селе ящик водки и понаделал разных настоек, так, на всякий случай – сам Юра спиртные напитки не употреблял.

Вскоре произошел еще один случай. Похлестче, чем с Тамарой. Юра женился. Не по-настоящему, конечно, не, как говорится, до гробовой доски, а лишь на лето.

Произошло это так. Однажды возвращается Юра с обхода домой поздно вечером, а в его доме свет, и из открытых дверей несутся голоса. Юра не очень удивился, так как главный инженер частенько заглядывал к нему с гостями и, не застав лесника дома, открывал дом – у него был второй ключ – и хозяйничал там сам – такая была договоренность.

Но на этот раз замок был не открыт, а выдернут с корнем – чисто символический замок, ибо у Юры не было в доме абсолютно ничего ценного. Возле крыльца стоял новенький мотоцикл «Ява».

Дымов прошел веранду, открыл дверь в комнату и очень удивился. На его кровати лежала девица в джинсах, в майке*? как бы сшитой из иностранный газеты, и курила сигарету.

– Привет, парень! – сказала она. – Ты, наверно, хозяин? Извини за вторжение, но мы очень устали.

Девица была «под мухой».

Из кухни тянуло дымом и горелым мясом. Слышалось шипение, доносились проклятия.

Дымов прошел на кухню.

Атлетического сложения парень в одних плавках, чертыхаясь, жарил на газовой плитке шашлыки из больших кусков мяса.

– Что вы здесь делаете? – спросил Юра.

– Жарю. А ты кто? Хозяин?

– Хозяин.

– Ну давай знакомиться. Влад. Сибирский охотник.

Влад протянул левую свободную руку, и Юра машинально пожал ее.

Незваный гость покосился на ружье.

– Браконьеров ловишь?

– Так… для порядка.

– Ну садись, гостем будешь. – Сибирский охотник рассмеялся. – Ты извини, старик, что я забрался в твою хижину. Это я по-сибирски. У нас там так. Дверь на запоре никто не держит. Заходи, отдыхай.

– Вы из самой Сибири на мотоцикле?

– Ну да.

– И долго ехали?

– Да нет. Я шпарю будь здоров. У вас тут в лесу налетел на зайца, так он и пикнуть не успел, теперь вот шипеть приходиться. – Влад кивнул в сторону шашлыка.

– Разве у нас здесь есть зайцы? – удивился Юра. Он не видел еще ни одного зайца. Дымов вообще никогда в жизни не видел зайца. Разве что только вот теперь, в виде шашлыка.

– Выходит, есть.

– Может быть, вы последнего задавили, – с сожалением сказал Юра.

– А что я мог сделать, старик? – Влад пожал широкими загорелыми плечами. – Он сам мне под колеса кинулся. Может, какой самоубийца. Из-за зайчихи. Знаешь, из-за этих баб чего только не натворишь. Да ты не огорчайся. – Сибирский охотник похлопал Юру по плечу свободной левой. – Я пришлю тебе зайца! У нас их навалом! Да не чета вашим! Раза в три побольше. И шкура что надо. На шапку запросто хватит. Честное слово, пришлю! Я свое слово всегда держу. Снимай пушку и давай ужинать. У меня виски есть. Шотландское. «Белая лошадь». Пил когда-нибудь?