Александр Рогожкин - Особенности национальной охоты Страница 10

Шли по лесу: прочёсывали окрестности в поисках коровы и пистолета. Все, кроме Семёнова, были с оружием. Милиционер нёс авоську с хлебом и водкой. Раймо брёл вместе с Женей, с трудом пробираясь через бурелом.

— Это охота? — спросил он Женю.

— Это мучение… — вздохнул Качалов в ответ. — Всё, бросаю пить и курить…

— Женя, это охота? — не унимался Раймо. — Что мы делаем?

— Если бы я это знал!.. — по-русски пробормотал Женя и по-английски громко пояснил: — Да, это русская национальная охота.

— Кузьмич говорил, что тут зверя нет… — удивился Раймо.

— В этом мы уже убедились… — снова по-русски пробормотал Качалов, а на английском добавил: — Для нашей национальной охоты главное — не зверь, а сам процесс. Ты ходишь, ищешь… можно ничего не делать, только ходи, двигайся, ищи…

— А это можно делать без водки? — поинтересовался Раймо.

Этот риторический вопрос так и остался без ответа: сзади раздался истошный крик, и тут же мимо финна с Женей промчался Семёнов. Следом за ним нёсся огромный секач. Кто-то выстрелил в кабана, и тот кинулся за милиционером. Все бросились следом за этой парочкой.

— У меня только «пятёрка»! — кричал на бегу Сергей Олегович.

— А я вообще патроны не взял! — сокрушённо откликнулся Михалыч.

Мимо них пролетел, ломая кусты, сержант. Следом мелькнул серый загривок кабана.

— Сетку бросай! Сетку! — заорал Семёнову Кузьмич. — Он хлеб учуял!

— Бегает за хлебом?.. — не поверил Кузьмичу Сергей Олегович. — Какой-то странный зверь у тебя, Кузьмич, подобрался… Один водку любит, другой — хлебушка захотел…

По крику определили направление милиционера. Побежали туда. Вскоре, чуть в стороне от них показался Семёнов.

— Сетку бросай! — снова заорал ему Кузьмич. — Бросай, кому говорят!..

— Не бросит… — заметил Соловейчик, — там же водка… С ней не сможет…

Сергей Олегович снова выстрелил. Семёнов побежал прямо на выстрел. Кабан, соответственно, следом. Сергей Олегович, видя приближающегося милиционера и зверя, рванул от них. Теперь получалось, что двое преследуют одного. Тут и Сергей Олегович принялся кричать!..

Тогда все пустились вслед за Сергеем Олеговичем, Семёновым и кабаном. Раймо ничего не понимал:

— Это и есть русская охота? — на бегу теребил он Качалова.

Тому недосуг было отвечать, он старался не перебить дыхания.

— Сетку бросай! Брось ему хлеб! — всё орал Кузьмич.

Филя нёсся рядом, но голоса не подавал: понимал, что может стать очередной целью для секача.

Сергей Олегович, наконец, сообразил: он перестал петлять по мелколесью и быстро вскарабкался на ближайшее дерево. Следом за ним на это же чахленькое деревце полез и милиционер. Сумку из рук он так и не выпустил.

Секач с размаху ударил по стволу дерева. То угрожающе покачнулось. Семёнов ещё ретивее полез вверх, пока не упёрся в зад Сергея Олеговича.

— Куда?! Тут же деревьев вокруг полным-полно! — закричал тот. — Чего ты сюда попёрся?!

— Это не я! — ответно заорал Семёнов, почему-то обращаясь вниз, к кабану. — Это он стрелял!..

— Бросай сетку! — пихнул его Сергей Олегович.

— Не я стрелял!.. — кричал сержант, не слушая совета.

Было ясно, что у милиционера заклинила голова с испугу.

Кабан стал быстро подрывать корни у дерева. Оно шаталось из стороны в сторону и тревожно трещало.

Семёнов и Сергей Олегович дружно, не сговариваясь, закричали…

— Стреляй! — приказал Сергей Олегович, увидев, что дальше медлить нельзя. — Сержант Семёнов, огонь!!!

Семёнов послушно полез за пистолетом. Пальцы его непроизвольно разжались и выпустили сетку с продуктами.

Кабан клыками поддел сумку и стал рвать её. Потом схватил буханку хлеба и поволок её в чащу.

— Чем стрелять-то? — уже осмысленно глянул наверх милиционер. — Пистолет-то потеряли…

— Давай слезай, — потребовал Сергей Олегович, — а то чудом здесь держусь…

— Чудо-то не болит? — спросил совсем, видно, отошедший Семёнов.

Они осторожно спустились на землю. К ним уже подбегали остальные всклокоченные охотники с Кузьмичом во главе.

— Говорили тебе — сетку бросай! — в сердцах проорал Кузьмич на сержанта.

— Бросили, Кузьмич, бросили… — разминая поясницу, подошёл Сергей Олегович. — Как просил, так и сделали.

— И водку бросили! Водку-то зачем?! — возмутился Кузьмич, поднимая лохмотья авоськи с битыми бутылками.

— Зачем, зачем? — обозлился Сергей Олегович. — Может, он и не за хлебом бегал… Может, ему водка нужна была! Выпить и закусить захотел…

Все развернулись и пошли назад к дому.

— Женя, я не совсем понял смысла этой охоты… — признался Раймо.

— Смысл? Смысл в том, чтобы накормить зверя, — серьёзно пояснил Женя.

— Это очень гуманно… — подумал финн.

Протрезвевшие и усталые охотники вернулись к хозяйству егеря. Молча разбрелись кто куда. Лёва и Женя стали готовить оружие и лодки. Сергей Олегович прилёг на сеновале.

Михалыч смотрел, как Раймо проверяет манок на утку. Подошёл поближе, взял хитроумный свисток, подул в него, приноравливаясь. Филя, лежавший на земле неподалёку, тут же прореагировал — зарычал.

— Отличная вещь! — похвалил свисток Михалыч, отдавая его Раймо.

Семёнов всё бродил по двору в поисках своего табельного оружия.

Отдохнув с часок, стали грузиться в надувные лодки. В первой уселись Михалыч и Лёва Соловейчик, во второй разместились Раймо, Женя и Кузьмич.

— Семёнов, за старшего остаёшься! — напутствовал Кузьмич. — Серёгу не буди, пусть отдыхает, набегался сегодня… А это ещё зачем? — он поднял со дна лодки спиннинг.

— Это мой, — по-английски пояснил Раймо. — Я хочу половить рыбу.

— На утку идём… — нахмурился Кузьмич. — Рыба — это баловство. Да у нас её и нет совсем, рыбы-то…

— Это мы уже слышали… Ушёл зверь, на дальний кордон ушёл… — глядя вдаль, задумчиво произнёс Качалов. — А за зверем, наверное, и рыба подалась…

Егерь пропустил мимо ушей иронию, сквозившую в словах Евгения, и закричал генералу, хотя вторая лодка была совсем рядом:

— Михалыч! Вы на Глухие идите, а мы за мыском станем, в камышах. С таким-то манком иностранным все утки наши будут!

— С Богом! — махнул рукой генерал.

Лодки почти синхронно отошли от берега и полетели по глади воды. Лица у охотников были серьёзны. Они внимательно смотрели по сторонам, сжимая в руках ружья. Своим видом они напоминали рейнджеров, только Кузьмич в ватнике и ушанке не вписывался в общий антураж.

Над поверхностью воды стелился лёгкий туман. Мимо борта лодки пролетали низкие, поросшие кустарником, берега. У протоки разделились.

Кузьмич махнул рукой — «глуши мотор!». Лодка тяжело и послушно осела, резко замедляя ход. По инерции прошли ещё несколько метров вдоль высоких камышей.

Медленно развернулись и на вёслах стали грести от старого камыша к узким просветам между островками…

— Здесь, — прошептал Кузьмич, оглядываясь.

Раймо посмотрел на него и достал манок.

— Ну, вот и сбылась… мечта идиота… — прошептал Качалов, приготавливая свою вертикалку. — Давай…

Нежные звуки покрякиванья раздались над водой. Раймо добросовестно свистел в манок, прислушиваясь — не ответит ли кто на его зов. Звук легко и быстро летал над зеркалом воды. На него отзывались то ли настоящие утки, то ли эхо…

Невдалеке послышалось отчётливое кряканье. Где-то рядом даже прошлёпали по воздуху крылья. Снова ответный зов долетел до них. Все сосредоточились. Раймо посвистал ещё раз.

— Из-за мыска идут… — пригнул голову Кузьмич, — не одна идёт…

Раймо вновь стал приманивать. Теперь уже ответные кряканья раздавались всё ближе и ближе. Вдруг где-то рядом взлетела жирная, отяжелевшая на летних харчах утка. Все вздрогнули, но она прошла на тёмном фоне деревьев, почти незаметная в сумерках, — и никто даже не повёл в её сторону ружьём.

— Давай, давай… — попросил жестом Кузьмич Раймо.

Снова терпеливо приманивали. Кряканье стало раздаваться всё ближе и ближе, всего в нескольких метрах от них, за ближайшей стеной камышей. Раймо ещё раз подманил. За камышами ответили, шлёпнуло, плеснуло что-то…

Нервы у Кузьмича не выдержали: он поднял свою винтовку и пальнул в лёгкое шевеление. Раз! Потом ещё!

Раздался дикий свист — как будто проткнули сразу несколько резиновых камер.

— Мать вашу! — заорал Лёва Соловейчик.

Из камышей, куда палил Кузьмич, выползла лодка с Лёвой и генералом. Корпус её был пробит во множестве мест. Жалкие попытки Михалыча и Соловейчика заткнуть решето пробоин руками выглядели нелепо.

Лодка медленно, но неуклонно погружалась под воду.

— Какая сволочь стреляла?! — неистовствовал Лёва. — Убью гада! Пасть порву!!!