Лион Измайлов - 224 избранные страницы Страница 11

Всем потребсоюзом приехали на кладбище, устроили митинг, говорили, какой это был героический старичок и как его принципиальность помогала строить в ихнем потребсоюзе светлое будущее. И даже дочка речь толкнула про отца, про то, какой он был в быту неприхотливый.

А двое сослуживцев стоят в почетном карауле и между собой говорят, что эти мужики, которые могилу рыли, восемьдесят рублей содрали. Но, слава Богу, на венки выписано двести сорок рублей, а на оркестр триста двадцать на восемь музыкантов. И что вечером все неистраченные деньги будут делить.

И когда все стали к старичку подходить, чтобы в лоб поцеловать, один из этих двоих нагибается и говорит:

— Прощай, незабвенный Степан Егорович!

А Степан Егорович обнимает сослуживца за шею и говорит:

— Ах, ты, сукин сын! Не прощай, а здравствуй! Я давно не сплю и все слышу! И все давно подсчитал. Тут венков всего на двадцать два рубля тринадцать копеек! И музыкантов не восемь, а четыре штуки!

У сослуживца глаза на лоб полезли. Он рванулся на свободу, но старик его крепко зажал! Тот давай его от себя отдирать, гроб опрокинулся, старик из него выпрыгнул и давай белыми тапочками размахивать:

— Я вам сейчас покажу светлое будущее!

Народ врассыпную. Дочка ему наперерез с криком:

— Папаня вернулся! Идем скорее за ордером!

Он и дочке врезал:

— Думала меня вместо восьми метров на двух уложить?!

В общем, народ, ломая ноги, понесся с кладбища.

А старичок еще долго над своей могилой буянил. Отобрал у мужиков восемьдесят рублей. Орал, что за эти деньги он им сам могилу выроет! Возмущался, что гроб дешевый, а речи формальные.

Потом вернулся домой и стал по себе поминки справлять. Ел и говорил, что при жизни его так вкусно никогда не кормили. На следующий день явился на работу и сказал: "Сукины дети! Запомните! Я к вам и с того света с ревизией заявлюсь!"

1987

Наш человек в Канаде

Поскольку у председателя колхоза дел было полно, решили послать в Канаду районного инструктора, человека проверенного, который до этого уже тридцать лет работал в районе. Инструктор знал, что Канада — страна контрастов, что там стоят небоскребы, а рядом трущобы. Приехав в Канаду, Петр Сергеевич сразу увидел рядом с небоскребами двухэтажные дома на одну семью.

"Это и есть, видно, ихние трущобы", — подумал Загоруйко.

В первый день его возили к мэру на прием. Мэр Петру Сергеевичу понравился. Человек общительный, он все время старался поговорить с Загоруйко напрямую, без переводчика. Ну и поговорили: Загоруйко знал всего одно английское слово "гууд морнинг", а мэр три: "водка", "карашо" и "Евтушенко".

На другой день Петра Сергеевича привезли на ферму, где суждено ему было прожить целых полгода.

Встретили его два молодца Майкл и Джон и их мама Мэри.

— Гууд морнинг, — сказал Загоруйко.

Ответ он услышал на чистом канадском:

— Здоровеньки булы, дядьку.

Фермеры оказались выходцами с Украины. Сразу после революции их дед драпанул сюда, подальше от исторического материализма.

Показали Загоруйко дом, большой и чистый. Столовая метров тридцать напополам с кухней, две спальни и два туалета.

"Один, видно, для гостей, — подумал Загоруйко. — Что же это за гости такие, что в хозяйский сходить не могут?"

Внизу в подвале оказался бар, в нем было полно спиртных напитков и никакой очереди.

Против нас, в смысле выпить, они, конечно, слабы оказались. Мы пьем сильнее, чем они работают. Петр Сергеевич в этот вечер четыре литра выпил и еще бы мог, но на соседней ферме все спиртное кончилось.

С утра фермеры были изрядно помяты, а Петр Сергеевич Загоруйко был свеж как огурчик. Пошли осматривать хозяйство. Хозяйство большое — тысяча гектаров земли, семьдесят коров и тысяча пятьсот бычков — основной продукт фермы. Осмотрели все, Загоруйко говорит:

— Ну что ж, мужики, собирайте народ, будем проводить общее собрание.

Но никто не сдвинулся с места. Загоруйко снова:

— Зовите всех, мать вашу так.

— Кого звать? Мы все уже собрались. Майкл, Джон и мать наша так Мэри.

Загоруйко говорит:

— Как же собрались, вас же всего трое, а где механизаторы, зоотехник, агроном, бухгалтерия? Где, наконец, представитель правящей партии в виде парторга?

Майкл говорит:

— Это мы все и есть.

— Ладно, — говорит Загоруйко, — тогда приступим к работе.

Встал на бугорок и закричал:

— Товарищи, граждане фермеры, сегодня мы вместе с вами вступаем в решающий этап борьбы за продовольственную программу. Мобилизуем все силы! Обгоним США по молоку и мясу. Мы все как один!

Майкл и Джон говорят:

— Нам коров кормить пора.

— Вперед, — кричит Загоруйко, — к победе свободного труда!

Тем временем Майкл подъехал на грузовичке, опустил моток сена, проехал вперед, сено размоталось, коровы подошли, стали сено жевать. Загоруйко даже дар речи потерял от такой быстрой победы свободного труда. На все ушло минуты три, не больше.

"Ладно, — подумал Загоруйко, — мы свое возьмем".

Наступила весна. Загоруйко снова собрал собрание. Встал на пригорок.

— Мужики, — закричал он, — встретим посевную во всеоружии, все как один возьмем повышенные обязательства, развернем соцсоревнование!

Фермеры говорят:

— Дядьку, о чем это вы? Мы все понять не можем, о чем это вы кричите и руками размахиваете?

Загоруйко говорит:

— Ну как же, должен же я вас на трудовой подвиг вдохновить!

Они говорят:

— Работать надо!

— Ладно, — говорит Загоруйко, — вы все начинайте, а я поеду в район, нет ли каких распоряжений от начальства.

Они говорят:

— Нет распоряжений, и начальства тоже нет.

Вот так-то. У них с начальством плохо, зато с продуктами хорошо. У них продуктов приблизительно столько, сколько у нас начальства.

В общем, пришлось Петру Сергеевичу Загоруйко вкалывать. Давно он так не вкалывал. От зари до зари. Вечером уже с ног валился.

— Отбой, — говорит, — мужики.

— Нет, — отвечают, — коров надо доить.

— Зовите, — говорит Загоруйко, — доярок.

Они говорят:

— Мы эти самые доярки и есть.

Пошли доить.

"Ладно, — подумал Загоруйко, — не боги горшки обжигают".

Подставил ведро под первую попавшуюся корову — и давай наяривать. Фермеры долго смотрели на то, как он доит, потом Майкл сказал:

— Дядьку, оставьте в покое быка. Он ни в чем не виноват. У нас в Канаде доят только коров.

Завели корову в специальное устройство и в два счета отдоили.

Подошла осень. Загоруйко рассчитывал, что приедут инженеры, помогут собрать урожай. Однако пришлось собирать втроем: Майкл, Джон, минус Загоруйко — он тоже внес свой вклад: сломал две косилки и трактор.

Думал также Загоруйко, что вот придется бычков на бойню гнать, сколько веса потеряется. Но приехали какие-то мужики, погрузили всех бычков и отвалили за это миллион. Загоруйко аж обомлел.

— Ребята, — говорит, — мы что же, грабители какие? Куда же этот миллион девать?

Фермеры говорят:

— Мы свою долю в банк положим под проценты, а вы на свои тридцать тысяч делайте что хотите.

Загоруйко говорит:

— Ребята, за что же мне тридцать тысяч, я все же не так вкалывал?

— А за то, — говорит Майкл, — чтобы никогда в жизни вас здесь больше не видеть.

А Джон говорит:

— Да шутит он, если хотите, на будущий год снова приезжайте, только не работать, а в гости, отдыхать. Это нам дешевле обойдется.

И поехал Загоруйко домой. Половину денег в посольство отдал, а на десять тысяч избу себе построил с двумя туалетами, а остальные пять тысяч в банке держит. Вот как в железную банку положил, там и держит.

1988

Канадец в колхозе

Когда канадский фермер Сэм Воткинс приехал в Советский Союз, кто-то сказал ему, что здесь успехам в сельском хозяйстве мешают всего лишь четыре объективные причины. Этими причинами оказались: осень, зима, лето и весна. Канадец вежливо посмеялся, думая, что это шутка, но когда он приехал в колхоз, то понял, что в этой шутке есть доля правды.

На площади возле правления стояло много народу. По всей видимости, они ждали приезда дорогого гостя и готовились к встрече основательно. Некоторых уже держали под руки.

Фермер до этого изучал русский язык, знал его не очень хорошо, но все же понял, что многие из собравшихся вспоминали его родную маму, а некоторые еще и бабушку. Мужики клялись, что лично знали родственников фермера по женской линии, хотя предки его приехали в Канаду не из России.

Затем все пошли в правление, и там началось общее собрание. На сцену вышел человек в пальто и стал говорить о сокращении ракет средней и ближней дальности. Этот человек был из райисполкома, и фермер понял, что они там, в исполкоме, производят ракеты, а теперь в связи с приездом фермера хотят прекратить этим заниматься.