Павел Асс - Тараканьи бега Страница 11

– Кто такой Торчков? - спросила Света.

– Да так, знакомый один, - уклончиво сказал Дамкин. - Слушай, ты рассказы из книжки уже перепечатала?

– А как же! Там работы было всего на пару часов.

– Может быть, мы в таком случае сходим к тебе? Заодно и кофе попьем...

– Почему бы и нет? - улыбнулась секретарша и взяла соавторов под руки. - Пошли.

Литераторы посидели некоторое время у любимой девушки. Кофе, сваренный Светой по старинному рецепту, был восхитителен. Дамкин зачитал наизусть новую поэму про свои похождения в деревне. Света смеялась.

Затем Стрекозов позвонил Торчкову и договорился о встрече в кофейне через полчаса.

– Светочка, где рассказы? - спросил он, положив трубку.

– Вот, - Света протянула литератору папку с рассказами Чехова. - А зачем они вам?

– Есть одно маленькое дельце. Мы тебе потом расскажем... А пока большое спасибо!

Дамкин и Стрекозов подошли к девушке с двух сторон и звонко поцеловали ее в пухлые розовые щечки, очень уж они это любили делать.

Глава маленькая

О том, как Карамелькин проспал все на свете

– А ну, негодяй, брось пистолет, а не то я брошу гранату! - строго приказал Билл Штофф и закурил свою любимую кубинскую сигару.

Однажды Карамелькин уснул и проснулся только через трое суток, проспав все на свете, в том числе и работу. Правда, последнего никто не заметил, кроме вахтера, а тот никому ничего не сказал, потому что боялся, что Арнольд даст ему в нос.

Глава маленькая

О том, как Карамелькин наконец-то проснулся

– Ты плохо кончишь, Костлявый Джек, - намекнул Билл Штофф. Когда-нибудь у тебя кончатся патроны...

Однажды Карамелькин проснулся и понял, что он все это время спал и видел сны. Реальный мир настолько поразил его воображение, что он сначала задумался, а потом снова беспробудно уснул. И опять снились ему его друзья Дамкин и Стрекозов, которые пришли к нему в гости с рюкзаком пива и новыми рассказами про него, Карамелькина...

Насколько интереснее спать, чем жить реальной жизнью!

Глава маленькая

Повесть о том, как культурист Карамелькин, которого друзья уважительно называли Арнольдом, знатно умочил двадцать мафиозных уругвайцев в ресторане "Арагви"

– Какой маразм! - заметил Билл Штофф и достал огромный ручной пулемет.

Нет смысла приводить здесь эту повесть целиком, все и так уже наслышаны об этом знаменательном событии. Да и не случилось ничего интересного в этом ресторане, чего зря бумагу переводить?

А чтобы узнать об этой истории вкратце, прочитайте еще раз название главы. И не забывайте, что это шутка! Хы, хы, хы!

Глава следующая

Встреча с Торчковым

Выпуск под своим именем чужого научного, литературного, музыкального или художественного произведения или иное присвоение авторства на такое произведение, а равно принуждение к соавторству наказывается исправительными работами на срок до двух лет или штрафом до 300 руб.

Спустившись в любимый подвальчик кофейни, Дамкин и Стрекозов сразу же обнаружили Торчкова.

Торчков сидел важный и задумчивый, как большой павиан, вождь целого племени павианов поменьше. Перед ним стоял остывший стакан чая, на коленях будущего члена Союза писателей лежала папка с листами бумаги в клеточку, Торчков аккуратно прикладывал к листу линейку и красным фломастером проводил жирную вертикальную линию.

– У вас не занято? - поинтересовался Дамкин, присаживаясь на соседний стульчик.

– Занято, - не поднимая головы, ответил Торчков. - Я жду...

– Здравствуй, Торчков! - молвил Стрекозов. - Кого это ты, интересно, ждешь?

– А, это вы! - оживился Торчков. - А я как раз вас и жду!

– Чем это ты занимаешься? - спросил Дамкин.

– Очень классную идею придумал, - Торчков выложил папку на стол и показал Дамкину лист. - Бумага делится на две половины. Слева я буду писать рассказ, а справа редактор будет писать свои замечания. Очень удобно!

– Какая забота о редакторе! - восхитился Стрекозов. - Я бы не додумался!

– Я на днях познакомился с классным редактором толстого журнала. Ему-то я и отдам свои новые гениальные произведения, которые вы для меня напишете!

– По этому поводу мы и пришли, - сказал Дамкин. - Слушай, а почему никто кофе не пьёт?

– Кофе нет, только чай.

– Какая жалость, - протянул Дамкин. - Я думал, ты нас кофе угостишь...

– Я вас чаем угощу, - сказал Торчков.

– Чай дешевле...

Торчков принес два стакана светленького чая, на дне каждого стакана толстым слоем лежал неразмешанный сахар.

– Ложечек у них нет, - сказал Торчков и протянул литераторам две палочки от мороженого.

– Все портится, - вздохнул Стрекозов, цитируя свой рассказ, - даже кухня при дворе Его Величества.

Дамкин хмыкнул и начал неторопливо размешивать сахар.

– Ну так как? - спросил он Торчкова. - Ты еще не раздумал покупать у нас рассказы?

– Нет! - горячо воскликнул Торчков, просияв. - Конечно, нет! У меня столько планов! Столько редакций ждут, не дождутся, пока я принесу им новые рассказы, повести, стихи... Вы стихи принесли?

– Пока нет, - сказал Стрекозов. - Стихи мы принесем попозже, когда ты уже станешь известным литератором. Представляешь, в журнале ждут твоих новых рассказов, а ты приносишь стихи. Тут-то они и удивятся! Скажут: "О! Этот Торчков, оказывается, не только хороший писатель, но еще и классный поэт!"

– Повести мы тоже не принесли, - молвил Дамкин, пробуя чай и морщась. - Повесть стоит гораздо дороже десяти рублей.

– Да, - согласился Торчков. - Это справедливо. В повести должно быть больше листов. Ну, насчет повести мы позже договоримся. А где рассказы-то?

Стрекозов вытащил толстую папку с новенькими, недавно отпечатанными рассказами и передал ее нетерпеливому Торчкову. Тот тут же развязал тесемочки и начал пролистывать, читая заголовки.

– "На гвозде", "Толстый и тонкий", "Жалобная книга", "Хамелеон", "Лошадиная фамилия", "Злоумышленник"... Отличные названия!

– Рассказы тоже ничего, - похвалил Дамкин. - Каждый, кто прочитает, поймет, что это написал настоящий гений.

– Отлично! - Торчков просто светился от счастья. - И сколько их тут?

– Двадцать штук, как договаривались. Могли бы и больше, конечно, но вдруг у тебя денег не хватит? По червонцу за рассказ - выходит двести рублей.

Торчков достал из внутреннего кармана пиджака двадцать пять рублей и выложил на стол.

– Пока только четвертной, - сказал он и подвинул купюру к Стрекозову. - Больше у меня пока нет. Остальное отдам после получения гонораров.

– Ты что! - возмутился Стрекозов. - За двадцать первокласснейших рассказов всего четвертной! Торчков, ты не прав.

– Ну, - помялся Торчков и вытащил из другого кармана еще три рубля. Я позже отдам...

– Нет! - воскликнул Стрекозов. - Так дела не делают. Оплатил два с половиной рассказа, их и бери. А остальные, будь добр, верни обратно!

– Я заплачу, - Торчков закрыл папку и быстро сунул ее в сумку.

– Так мы не договаривались! - нахмурился Стрекозов. - Деньги давай!

Будущий член Союза писателей достал еще два мятых рубля и отдал Стрекозову.

– Остальные потом!

– Нет!

– Да ладно тебе, Стрекозов, - Дамкин толкнул соавтора под столом ногой. - Пусть берет. Напечатает, гонорар получит, там и заплатит.

– Золотые слова! - вскричал Торчков и вскочил. - Ну, мне пора!

– Эй, эй, - Стрекозов ухватил его за рукав. - Папку верни! У нас не магазин канцелярских принадлежностей.

Торчков быстро переложил рассказы в свою сумку, после чего убежал по-английски, не попрощавшись, и по-французски, не расцеловавшись.

– Гад какой, а! - кипел Стрекозов. - За двадцать рассказов заплатил всего тридцать рублей!

– Тебе-то что? - спросил Дамкин. - Твои что ли рассказы?

– Да этих тридцати рублей не хватит Светку в кафе сводить и какие-нибудь чулочки-туфельки купить в подарок, а она субботу-воскресение угробила на перепечатывание классиков! Да и деньги этот Торчков фиг вернет!

– С паршивого Торчкова - хоть шерсти клок! - произнес умудренный Дамкин.

– Тридцать рублей! Ради них это дело и затевать не стоило!

– Не скажи, - возразил Дамкин. - Кто сейчас, к примеру, читает Чехова? Разве что дети в рамках школьной программы. А тут народ будет просвещаться, читать его гениальные произведения. Пусть под фамилией Торчкова, так ведь от этого они не станут хуже?

– Не станут, - согласился Стрекозов. - Вот только на миллион безграмотных читателей найдется один образованный, который уличит Торчкова в плагиате!