Игорь Самарский - Записки нелегала Страница 13

Расселись. Опять эти гниды стали орать и призывать растерзать меня и вытрясти из меня деньги. Народ начал роптать и подниматься со стульев. Я стоял ошарашенный, не зная, что предпринять. Человек тридцать стали медленно наступать на меня. Тут уж меня и пот прошиб.

Неожиданно из задних рядов вырвались два зека — Гена и Валера, и обогнав толпу, забежали впереди меня, закрыв от толпы. Настала мертвая тишина.

Их слова, процеженные сквозь зубы, со страшной угрозой в голосе, с которой могут наверное говорить только в тюрьмах: — «А ну шваль! На место!»

Около них тут же по бокам, скопилась горсточка, как я уже потом понял их личных «шестерок». Толпа как-то сразу сдулась, как мыльный пузырь. Восьмерка горлопанов, тихо как шакалы прижавшие хвосты, засуетились по местам. Толпа осела в кресла. «А ну сявки, поднимитесь!» Гена рявкнул на восьмерку зачинщиков конфликта.

Те нехотя поднимаются. К ним вопрос от Зеков: — «Может вы сявки лес в Воркуте валили? Или сплавом занимались?» Ко мне: «Босс, ты сделал ошибку. Поменяй бригадиров, и все будет О-Кей.» К толпе:-«Сейчас быстро вся шобла встала, и бегом на цемент, кто задержится — лично замуруем! Кто еще слово вякнет про босса, неважно о чем, лично будут иметь дело с ними! Бегом марш! Сволота!»

Что тут произошло! Вся толпа, кинулась к дверям, сломя голову, толкая и обгоняя друг друга. Я стоял не понимая, что произошло. Когда все исчезли, зеки повернулись ко мне с улыбочками, и сказали, что это их отработка для меня. А то, что они раньше не выступали — смотрели из какого теста я сделан, и выдержу ли напор… Экспериментировали однако!

Немного погодя, мы вместе появились на стройке, я предупредил поляков о замене бригадиров. Гена и Валера стали моими заместителями по стройке, и заверили меня, что появляться в прорабской каждый день не надо. Босс должен решать свои боссовские дела. Я могу на них положиться. Контракт будет продолжен. Все будет «тип-топ». А если вдруг кто-то неожиданно «исчезнет» из команды, волноваться не стоит — значит человек решил дезертировать — «навеки».

Впоследствии я видел как устроили работы мои новые бригадиры. Они сидят возле прорабской, возле них крутятся их «шестерки», которые бегают и раздают указания работягам. Вечером в пятницу, выстраивается чинная очередь к моим зекам за зарплатой… Мне действительно там было нечего делать. Раз в неделю появлялся, согласовывал планы работ на неделю с поляками и занимался своими делами.

Лепота!!! Бунтовщики отрабатывают на самых тяжелых работах. Все благодаря этим зекам. Поляки не нарадуются, хотя и не понимают, в чем дело. Контрактные работы резко скакнули вперед. Взял под штукатурку еще два дома и пару фундаментов. Все класс. Поляки растрогались и даже премировали меня дополнительно. До конца работ остается пара недель.

Вечерком захожу в отдельную комнату бригадиров, и начинаю с ними обсуждать вопросы окончания контрактных работ. Те сожалеют, что придется расставаться. Спрашиваю — хотят ли они остаться в Польше работать далее. Конечно босс!

Последнюю неделю гонял по Варшаве, ища работу для моих бригадиров. Нашел недостроенный костел и договорился с ксендзом о работе на достройке моих работников-бригадиров и их квартировании с питанием при костеле. Привез их. Познакомил с ксендзом, определились с началом работ и зарплатой. Все честь по чести.

Вечером, в нарушение «инструкций» я приволок в бригадирскую ящик пива, и мы «посидели», делясь своими воспоминаниями — кто о чем. Те благодарили меня за доверие и за работу. В Украине им никто не давал работу, видя их татуировки. Тут же, они заработали честно, это их бабло и уж распорядятся им как надо. Я отдал им кучу паспортов, договорившись о раздаче в день окончания контракта. Выдал им премию из личного кармана и мы расстались. Уехал в Украину. По факсам с поляками все было достойно завершено и мне обещали новые контрактные работы. Более я своих бригадиров не видел. Как там они разобрались с толпой и бунтовщиками, это уже было не интересно. В основном люди были довольны, хотя им приходилось вкалывать, так, как они никогда не работали в Украине. Но, деньги как известно на дереве не растут.

Глава 21. Что такое арабы и с чем их едят

Немного расскажу с чем может столкнуться каждый человек при работе за границей. Там так много арабов, нигеров и китаез, что порой кажется, что мир состоит только из цветных.

Поступил я на учебу в Волгоградский политехнический институт. Там была практика — селить русских вперемешку с арабами или неграми, для того, чтобы те совершенствовали свой русский. Попал я в общаге в комнату с двумя Марокканцами.

Ни поесть нормально, ни телевизор посмотреть, ни друзей пригласить, и вообще я должен выходить из комнаты, когда они молятся. Наладил телевизор, купил наушники, чтобы им не мешал звук, все равно нельзя, мелькание экрана их якобы отвлекает от молитвы. Суки! Ну не жизнь а мука. Выдержал только месяц этих издевательств. Пришел к комендантше, упал в ножки и попросил переселить меня в другую комнату.

Та долго сопротивлялась, но потом уступила и перевела меня в комнату на четвертый этаж, где был один русский и жил араб из Емена. Этот масульманин, был полностью противоположностью Марокканцам — отпадный грязнуля и расп… дяй, каких свет не видел. В комнате кавардак, вечно тусня из таких же как он гавнюков, которые пьют, курят, водят каких то вокзальных шлюх. Стал я об этом ему говорить. Ноль внимания. Я стал понастойчивей, уже не стесняясь в выражениях, говоря о том, что я думаю про его свинство. Тот стал орать, что он здесь хозяин, я нищий, а он богатый, как он будет делать так и будет. Мой русский сосед по комнате старался убежать из комнаты, когда затевалась перепалка. На хрена ты тогда сюда в бедную совдепию учиться приехал? Ехал бы в Америку. Раз богатый. Ан нет. Его папа видите ли очень экономный, и его богатство якобы сложилось из-за этого скупердяйства его папы.

Надоел он своими пьянками и русскими бля. ми по горло. Стал я ему высказываться по этому поводу, не стесняясь в выражениях. Тут случился инцидент.

Сижу вечерком, читаю конспект, сессия на носу, когда эта тварь вламывается в комнату, ноги перед моим носом на стол и начинает курить. «Убери мослы» — говорю. Реакция — ноль. Убери свою задницу из комнаты, ублюдок! Тот неожиданно вскакивает и хрясь мне с правой прямо в глаз! И тут же выскочил из комнаты. Я от неожиданности, опешил на секунду, а когда выскочил за ним в коридор, его след простыл. Система общаги коридорная, по обе стороны коридора по 30 комнат, в конце коридора кухня и туалеты. Нет никого. Испарился. 11 часов вечера. В моей душе кипит злость и ярость. Как это я смог допустить, чтобы какая — то цветная сволочь, смогла мне по харе съездить? Ну обидно и досадно. Ничего. Немного остываю и составляю план действий.

Возвращается мой русский сосед. Я предупреждаю его, что, чтобы не произошло утром, он должен крепко спать. Тот интересуется, что случилось? Но я, зная его трусоватость, просто сказал ему, чтобы он не рыпался ни в каком случае и «спал» по — любому. Согласился. Я поставил будильник на шесть и завалился в кровать. Сквозь сон, заметил, что часа в три ночи, вернулся наш араб. В шесть прозвенел будильник. Посмотрев в зеркало, я увидел у себя под глазом фингал. Снова вскипела ярость. Этот хмырек мирно спал.

Натянув на руки кожаные перчатки я растормошил эту сволочь. Тот с испугу затрясся как осиновый лист, запричитал, что якобы меня посадят в тюрьму, и что я хочу с ним делать? Это тщедушное существо, было нахально и нагло, когда напивалось. Но тут, видя, что я бросаю ему его тулупчик, приказываю одеваться и выходить из комнаты, он поистине «обосрался» — видимо русский решил его удушить, раз в перчатках… Кинулся будить русского соседа, тот мычал в ответ, натягивал одеяло на голову…

Вот и пришла «смертушка» до его мусульманской душенки…! В отчаянии он бросился из комнаты, оттолкнув меня. И откуда у людей, приговоренных, появляется сила? Адреналин в крови в момент опасности творит чудеса! Снова выскочив в коридор, я опять его не увидел. Ну думаю, сука, погоди. Прикрыл дверь и начал в щель наблюдать за коридором. Минут через десять, эта сявка тихонько вынырнула из комнаты напротив и стала красться по коридору. Тут я вырвался из своей комнаты — и, стометровку я бегаю хорошо — догнал его у кухни.

Поднял его прижав к стенке. В руке у него оказался кухонный нож, который он видимо забрал в комнате нигеров, напротив моей. Коленкой я вмазал ему по яйцам. Нож выпал из его рук, и эта тварь повисла скорчившись в моих руках. Я бросил… Передо мной лежало и корчилось на полу отвратительное существо, размазывая сопли и слезы, с гримасой боли на обезьяней роже. Неожиданно сзади раздался строгий голос: «Что здесь происходит? немедленно отойдите от иностранного студента!». Я в ответ: — «Послушай мужик, вали отсюда, а то и ты по хайлу сейчас получишь!» Что-о-о??? Я декан химфака, здесь на дежурстве. Бросается и закрывает своим телом эту арабскую гниду. «Кто-о-о вы такой?». Я стоял, молча соображая. В голове свербила мысль-«Ну вот Сэм и окончилась твоя учеба.» За драку с иностранцами, наши студенты мгновенно вылетали из института, и на многих вешали уголовные дела.