Вуди Аллен - Шутки Господа Страница 13

Билл. Ты сошла с ума, Алиса. Один-один. Я ревную?

Алиса. А что тут странного? Эндрю сильнее тебя. Он лучше управляется с киркой, мотыгой и топором. Он чувствует землю как никто.

Билл. Алиса, остановись!

Алиса. Давай посмотрим правде в глаза, Билл: ну какой ты фермер?

Билл. (в панике, дрожащим голосом) Ну да, ну да, я признаю. Я ненавижу сельское хозяйство. Все семена для меня на одно лицо. Я никогда не мог отличить чернозема от грязи. Я смешон, да? Конечно, ты ведь выросла на Западе. Школы домоводства и все такое прочее… Что ж, смейся. Я сажаю турнепс, а всходит кукуруза… А ты не думала, как это больно для мужчины?

Алиса. Если б ты просто надписал пакетики, то знал бы, что сеешь.

Билл. Я не хочу больше жить. Все кончено.

Неожиданно кто-то стучится в дверь. Алиса открывает. На пороге – президент Линкольн. Он осунулся, у него красные глаза.

Линкольн. Мистер Хейнс?

Билл. Господин президент…

Линкольн. Тот вопрос…

Билл. Я знаю, знаю – такая глупость! Первое, что пришло в голову. Я очень волновался. (Заплакав, Билл опускается на колени. Линкольн тоже плачет).

Линкольн. Значит, я прав. Это было типичное non sequitur.[28]

Билл. Ну да, конечно. Простите меня…

Линкольн. (плача навзрыд) Я прощаю, прощаю. Встаньте. Поднимитесь с колен, Хейнс. Сегодня же ваш сын будет помилован. И да будут помилованы все сыновья, совершившие проступки. (Заключает Алису и Билла в объятья.) Ваш нелепый вопрос заставил меня по-новому взглянуть на свою жизнь. Позвольте мне выразить вам признательность и любовь.

Алиса. Мы тоже многое переоценили, Ава. Ничего, если мы будем звать вас так?

Линкольн. Ну разумеется, о чем речь! Между прочим, как у вас с харчами? Человек целый день проторчал в седле – вы бы хоть предложили перекусить, честное слово.

Хозяева бросаются накрывать на стол – хлеб, сыр; тем временем занавес опускается.

Наше подлое время

Да, признаю. Это я, Виллард Погребин, некогда тихий, подававший надежды мальчик, стрелял в президента Соединенных Штатов Америки. К счастью, кто-то в толпе зевак толкнул меня под руку. Пуля срикошетила от вывески «Макдональдса» и застряла в копченой сардельке в «Сосисочной империи Химмельштайна». После короткой потасовки агенты ФБР затянули у меня на шее пару морских узлов, и я был отправлен на психиатрическую экспертизу.

Вы спросите, как же такое могло случиться? Как дошел до этого человек, далекий от политики, с детства мечтавший самое большее покорить мир исполнением Мендельсона на виолончели или, в крайнем случае, каскадом блистательных антраша? Что ж, я попробую ответить. Все началось два года тому назад. Меня как раз комиссовали из армии после серии научных экспериментов, поставленных надо мной без моего ведома. Нас, нескольких новобранцев, кормили специальными жареными цыплятами. Они были приправлены лизергиновой кислотой. Требовалось установить, сколько ЛСД способен переварить человек, прежде чем попытается взмыть в облака над Центром международной торговли. Пентагон вообще уделяет серьезное внимание разработкам новейших видов вооружения. Так, неделей раньше в меня метали стрелки для дартса, кончик которых был смочен особым веществом. Оно подействовало, и у меня сделался голос, как у Сальвадора Дали. Вид тоже. Однако кумулятивный побочный эффект экспериментов сказался на восприятии, и когда я больше не мог отличить своего брата Мориса от пары яиц всмятку, меня отправили в госпиталь и комиссовали.

Лечение электрошоком в отделении бихевиоральной психотерапии подействовало в целом благотворно, правда, там перепутали провода, и мы с несколькими шимпанзе сыграли перед пациентами «Вишневый сад» на превосходном английском. Когда меня выпустили, я чувствовал себя надломленным и совершенно одиноким. Решил двинуть автостопом на запад. Меня подхватили двое ребят из Калифорнии: молодой человек с бородой, как у Распутина, и девушка с бородой, как у Свенгали.[29] У обоих была сильная харизма. Ребята сказали, что меня им послал Бог, потому что как раз сейчас они переписывают Каббалу на новый свиток и у них закончилась кровь. Я стал объяснять, что вообще-то собрался в Голливуд, надеюсь найти приличную работу, но парализующий взгляд плюс нож размером с весло убедили меня в благородстве их намерений. Мы приехали на заброшенное ранчо, где несколько глубоко зомбированных девушек насильно кормили меня продуктами естественного происхождения и попытались выжечь паяльником пентаграмму на лбу. Потом я был свидетелем черной мессы: молодые люди в капюшонах пели на латыни «Оу, вау!». Потом мне давали пейотль, кокаин и белый порошок, полученный из вареного кактуса, отчего в голове начался ураган и дальнейшее помню смутно. Вероятно, рассудок был поврежден. Как еще объяснить, что через два месяца меня арестовали в Беверли-Хиллс за попытку растления креветки?

Выйдя из участка, я мечтал побыть в одиночестве, успокоиться, чтобы спасти остатки пошатнувшегося рассудка. Но то и дело на улицах ко мне приставали улыбчивые последователи преподобного Ли Бо Цзиня, обещавшие быстрое и окончательное спасение. Этот луноликий мудрец соединил учение Лао-Цзы с философией Роберта Веско.[30] У него была сильная харизма. Отказавшись от всех земных благ и оставив себе не больше, чем было у Чарльза Фостера Кейна,[31] преподобный Цзинь полностью посвятил жизнь духовному служению и достижению двух скромных целей. Во-первых, он хотел воспитать в учениках любовь к молитве, посту и ближнему, а во-вторых, послать их в крестовый поход против стран – членов НАТО. Я побывал на нескольких его проповедях и заметил, что преподобный требует от паствы рабского подчинения, а всякое ослабление религиозного трепета встречает высоко поднятыми бровями. Я высказал предположение, что, в сущности, гуру одержим манией величия и пытается превратить учеников в безропотных роботов. Это сочли ересью, и несколько помощников преподобного – по виду бывших сумоистов – быстро препроводили меня за нос в святилище, где предложили до конца месяца переосмыслить свою позицию, не отвлекаясь на еду и питье. Чтобы я полнее ощутил братское осуждение, ритуальный молот регулярно бил меня по голове. Забавно: я не свихнулся только потому, что все время повторял мою личную мантру: бац-драц! Но недели через две все-таки не выдержал, и начались галлюцинации. Помню, видел, как Франкенштейн идет на лыжах по Ковент-Гарденс и ест гамбургер.

Через месяц я очнулся на больничной койке в неплохой форме, с парой синяков и твердым убеждением, что я – композитор Стравинский. Мне рассказали, что какой-то пятнадцатилетний махариши подал в суд на преподобного Цзиня. Юноша утверждал, что истинным богом является он сам и, следовательно, имеет право бесплатно ходить в кинотеатр «Орфей». Точку в их споре поставил особый отдел ФБР, вскоре задержавший обоих гуру на границе при попытке бегства в Нирвану (Мексика).

К тому времени я уже вышел из больницы – полностью восстановившись, но обретя душевное равновесие Калигулы. В надежде поправить психику я записался на так называемую эготерапию Перельмутера (ЭТП). Ее основатель, Густав Перельмутер, человек с сильной харизмой, долгое время был боп-саксофонистом и психотерапией занялся уже в зрелом возрасте. Однако его методика сразу привлекла многочисленных кинозвезд. Они утверждали, что терапия Перельмутера изменила их еще быстрее и глубже, чем еженедельные астрологические прогнозы в «Космополитен».

Вместе с группой невротиков, потерявших веру в традиционную медицину, меня вывезли на живописный курорт. Наверное, следовало насторожиться при виде колючей проволоки и овчарок, но ассистенты Перельмутера объяснили, что эти крики за забором называются примальными. Нас посадили на жесткие табуретки, и в течение трех суток Перельмутер читал вслух отрывки из «Майн кампф». Перерывов не делалось, и постепенно мы утратили способность к сопротивлению. Но тем не менее стало ясно, что доктор Перельмутер – законченный шизофреник, а вся его терапия заключается в периодическом восклицании «веселей, друзья!».

Те, кто прозрел раньше, попытались бежать, но, увы, обнаружили, что заборы под током. Хотя Перельмутер называл себя врачевателем душ, я слышал, что ему то и дело звонит Ясир Арафат, и если бы в конце концов на территорию не ворвались люди Шимона Визенталя,[32] кто знает, чем бы дело кончилось.

После этого, окончательно утратив душевный покой и веру в людей, я переехал в Сан-Франциско. Надо было как-то существовать, но что я мог делать? Устроился провокатором в Беркли, мутил студенчество и писал доносы в ФБР. За несколько месяцев работы я продал и перепродал множество бесценной информации, главным образом о тайных планах ЦРУ (разведка собиралась проверить бдительность жителей Нью-Йорка, бросив цианистый калий в городской водопровод). Кроме того, занимался техникой речи с актерами на съемках малобюджетного порнофильма. А что делать? – так я хотя бы сводил концы с концами. Ну, а потом однажды вечером пошел вынести мусор, из тени бесшумно появились двое, надели на меня чехол для мебели, бросили в багажник и увезли. Помню, почувствовал укол и, теряя сознание, слышал, что я, по их мнению, тяжелее Патти,[33] но легче Хоффы.[34]