Альберт Иванов - Пираты Неизвестного моря Страница 17

Все ребята проснулись, и поднялся страшный переполох. А мы под шумок молниеносно разбежались по кроватям.

– Ты слышал? Ты слышал? – приставал ко всем Грунькин. – Из лесу кричат. Кого-то волки задрали!

– Я тоже слышал, – зашипел Князь, тревожно вглядываясь в окно. – Этих хищников здесь тьма-тьмущая.

– А может, мы горим? – ошарашил всех спросонья Спасибо и засопел, принюхиваясь. – Кажись, пахнет паленым, а?

Долго еще все волновались, смотрели в окна, выходили на крыльцо… В конце концов все заснули, и мы опять собрались под моей койкой. Перво-наперво я отпустил Рою такой щелчок – Рой только головой покрутил. Но задираться не стал, потому что четко чувствовал свою вину. А мне каково! Чуть палец не сломал. Целый день потом я его изо рта не вынимал – уж очень больно.

– На твоем лбу только орехи колоть! – разозлился я.

– У меня все тело такое, – заскромничал Рой. – Одни мышцы.

– …Ну, так вот, – снова зашипел Рой. – Иду через мост. Ночь. И слышу: «На по-о…»

Мы ему сразу зажали рот. Он только головой вертел туда-сюда. А когда мы его отпустили, он продолжал как ни в чем не бывало:

– …«м-о-щь!» Три человека тонут. Два брата и сестра. Я их сразу увидел.

– Это ночью-то? – усомнился Ленька.

– С моста все видно. Как в бинокль. Так вот, я даже раздеваться не стал и в чем был – в воду…

– Это с моста-то?! – снова усомнился Ленька.

– А чего? Каких-то двадцать метров… В самое дно головой уперся. Оттолкнулся. Раскрыл глава. И вижу…

Только хотел Ленька его перебить, а он сразу:

– Ничего не вижу! Ночь, понимаешь! Ну, а дальше… дальше ничего особенного. Я их спас. Влезли мы на мост. И сидим, ждем «Скорую помощь». А она не идет. Я им говорю: «Ребята, мне домой пора. И не надо меня благодарить, обычное дело». Так я и ушел, даже фамилию не сказал. А они меня потом через газету «Гудок» целый год искали.

Если бы я не был заинтересованным лицом, я бы смело заявил: «Рассказ – что надо!» Недаром после Славкиной истории Ленька так разволновался:

– Я ошибся, я вам не то рассказал! Ну, можно еще разок попробовать? – и он как застрочит: – Идуяпоздноночьюсрепетиции…

Но мы ему слова не дали.

– Нечего, нечего! – осадил его Рой. – Точка! Валяй, Петька.

Я задумался:

– Может, я вам завтра расскажу?

– Маленький, а хитрый! – возмутился Ленька. – За ночь знаешь, сколько можно вспомнить?

Как я ни ломал себе голову, ничего не мог выделить из своей жизни знаменательного. И рассказал им старую-престарую историю, о которой знал весь наш двор: как я пошел в первый класс.

– А было это, братцы мои, так. Как вам всем давно известно, я не по годам развит… А ты не хмыкай, не хмыкай (в сторону брата)! Когда мне исполнилось семь лет, все соседи говорили маме: «Какой многообещающий, даровитый ребенок!» И правда, я уже мог свободно читать про себя, грамотно писать не один десяток слов и считать без запинки до двадцати трех. Без костяшек! Других детей отводили в школу или мамы, или папы, а меня – и мама, и папа. Ленька, подтверди… Я зашел в класс, сел за первую парту и гляжу на учителя. А родители стали подглядывать в окно. Но учитель сделал им на первый раз замечание через форточку, и они на время исчезли. Кажется… точно не помню, начали разучивать алфавит: а, б, в, г, д, е, ё, ж, з, и, к, л, м…

Но ребята меня перебили и закруглили алфавит.

– Я! – зашипели они хором. – Валяй дальше. Не выгадывай время, чтобы надумать.

– А Рой тоже думал! – оскорбился я. – Все волков искали, а он лежал себе и думал. Потому у него и звучит!

– Что верно – то верно, – охотно согласились со мной Левка и Ленька. – Будем считать Славкин рассказ недействительным.

Его замечательная история не давала нам покоя.

– Это нечестно! – взвился Рой. – Не по-пиратски! Леньке не разрешили перерасказывать, и мне должны запретить. А этот шкет вас нарочно отвлекает, а сам все думает, думает.

– И это верно, – задумчиво сказал Гринберг.

А я разозлился:

– Ну, и ладно! Не хотите слушать, не надо. А то нарочно сбивают, рассказать не дают.

Я здорово на них разозлился и поэтому рассказал только конец этой истории:

– Скучно мне стало. Достал я из портфеля толстую книгу избранных стихов английского классика Байрона и начал очень тихо читать про себя. Родители снова появились за окном и начали делать мне непонятные знаки. Я встал и подошел: «Ну, чего там?» А учитель остолбенел. Что хотели сказать родители, я так и не успел узнать – их словно ветром унесло. И поэтому я спросил у учителя: «Можно я пойду погуляю? Я Байрона читал!» Знаете, меня за это чуть из школы не исключили, и я решил поступить в институт геологический.

У меня – страсть к минералам. Кто, как не я, открыл крупное месторождение глины во дворе нашей школы, когда там рыли траншею для газопровода?!

Пришел я к директору института. Он говорит: «Пожалуйста, для таких талантливых молодых людей у нас двери ой как широко открыты!» И стал я тайком от всех учиться в институте (Ленька ехидно захихикал). Но тут прибежал директор школы – кто-то доложил – и ну меня уговаривать: вернитесь, мол, пожалуйста, мы вас сразу во второй класс запустим. А родители стоят рядом и плачут: «Вернись, сыночек, в школу». Я их пожалел и вернулся.

И вообще, мне не в школе место. Тем более, со вторым классом они меня тогда обманули, на все я смотрю мрачно и поэтому предлагаю избрать меня капитаном, чтобы моя жизнь стала хоть немножечко веселей и радостней.

Мне так себя стало жалко, что я чуть не заплакал.

После моего рассказа наступило тягостное молчание. Я сам понимал, что моя история – не очень-то того! Вот если б я взаправду в институте учился, курсе на третьем, не было бы никаких споров за капитанство.

– Все ясно, – изрек Рой. – Я капитан! Пойду спать.

Он полез из-под кровати, но мы втянули его за ноги обратно.

– Предлагаю Соломоново решение, – опять по-научному забубнил Гринберг. – Как подтвердило состязание мускулов и умов, все мы очень сильные и развитые не по годам. Всем нам место в геологическом институте, как правильно заметил Петька. И я…

– Чего ты тянешь? – разбушевался Рой. – Я спать хочу.

– А чего спорить-то? – сказал Ленька. – Оставим все по-старому. Я капитан – и крышка. У меня уже двухнедельный стаж и опыт.

И он полез из-под кровати. Но мы его мигом вернули назад, хоть он и отчаянно брыкался.

– Как хотите, а капитан – я! – твердо сказал я и коротким молниеносным броском попытался выйти «на волю». Но меня так лихо водворили на место, что я чуть без ног не остался.

Тут Гринберг снова миролюбиво забубнил:

– Не будем спорить. Все мы – капитаны. Каждый – капитан.

– В порядке очередности, по алфавиту. День ты, день я, день ты. Я первый!

Мы ужас как хотели спать и поэтому радостно его поддержали. Действительно – Соломоново решение, хотя и не знаю, кто такой Соломон.

Глава 9.

Кухонных дел мастера

Безделье человека портит. Это я вам точно говорю. А раньше я в это не верил. А папа верил, и мама верила.

– Поживешь – узнаешь! – обещали они.

И я узнал. Временами скука в лагере была зеленая…

Мы вообще ничего не делали. Я имею в виду такого полезного. И я с тоской вспоминал, не поверите, что дома иногда ходил за хлебом и молоком, приносил из подвала малосольные огурцы и моченые яблоки, а по воскресеньям мы – я, Ленька и папа – осваивали пылесос.

Одному Славке Рою повезло. Он удачно пристроился на кухне и каждый день рубил дрова. Сухие чурки весело трещали и лопались, как спелые арбузы. Щепки оо свистом летели во все стороны. А мы стояли вокруг Славки и завидовали.

– Дай рубануть, – унижались некоторые.

А Рой их не замечал, потому что был занят важным делом. Тетя Нюра – главная повариха – души в Славке не чаяла и все время его хвалила:

– Мужчина растет. Семье помощник!

Когда еще раз приедет мама, я ей скажу ласково-ласково:

– Милая мамочка! Вернусь домой, буду все-все делать по дому. А когда ты приедешь снова меня проведать, привези мне, пожалуйста, топор. А на мой очередной день рождения можешь мне ничего не дарить.

Мы будем вместе со Славкой колоть дрова, и тетя Нюра окажет, что я тоже парень не промах.

– Мужчина растет. Семье помощник! – скажет она.

Девчонкам было веселее. Они прививали себе трудовые навыки, тетя Нюра учила их вкусно готовить самые всевозможные блюда: и борщ, и пюре, и кашу гречневую, и котлеты с мясом, и приправу для аппетита – «Мой онес».

А что, если и мне научиться вкусно готовить разные блюда? Это же ой как в жизни пригодится! Вот приеду домой и скажу родителям:

– Дорогие папа и мама, сходите в кино, а я приготовлю такой вкусный обед – закачаетесь!

Все-таки я уговорил тетю Нюру поручить мне ответственное дело – самостоятельно приготовить для начала картофельный пирог.

Пирог сделать – это вам не тяп-ляп! В одном тесте увязнуть можно. И я увяз! Пять девчонок с трудом меня оторвали – так я влип.