Роман Матроскин - Мисс Кис. Ночь длинных хвостов Страница 19

Святая кошка, да она даже гадила мимо лотка в чужих гримерных!

– Ах, простите, я промахнулась, – проговорила шартрезка, когда Ричи с Масей застали ее выходящей из их помещения.

Уходя, мерзкая кошка хихикала, а хор ее телохранителей выл, поддерживая свою королеву!

Конечно, Ричарду было ясно, что под шкурой матерой кошки сидит маленький, несчастный, отобранный у мамы и избалованный котенок, но такие мантры не особенно-то помогали ему сохранять хладнокровие. Котективу приходилось принимать весь удар на себя, чтобы оградить Масю от лишнего стресса. Но крепко закрыть глаза и уши у него не получалось.

Увы, ему приходилось смотреть, как в перерывах между рингами француженка Миледи у всех на глазах вытворяла пес знает что. Лежа кружком, пятеро котов старательно вылизывали сами себя и с особым усердием – шерстку Миледи. Та же с выражением блаженства на морде бесстыдно разваливалась, подставляла бока и все прочие части тела.

Ричи глядел на это и понимал, что сам был бы не против вылизать шерстку Маси, провести язычком по ее ушкам, зарыться носом в роскошный воротник. Но если такое когда-то произойдет, то лишь наедине. Ричи не мог бы заниматься этим так открыто, выставлять свои отношения напоказ. Он считал подобные спектакли верхом вульгарности, неискренности и пошлости.

Однако в вызывающем поведении француженку трижды переплюнула египетская кошка-сфинкс Нефертити. Ричи встречал лысую самку уже второй раз за месяц и пришел к выводу: отсутствие шерсти не только превращало кошек в уродин, но и меняло их изнутри. Они начинали перенимать черты двуногих! Похоже, вместе с шубкой с них слетал налет цивилизованности, и они впадали в варварскую дикость. Даже имя у нее было человеческое, рычащее, тявкающее: Нефертити!

Эта особа откровенно бравировала своей внешностью, доводила эпатаж до провокации. Может быть, ее вид и поведение должны были говорить о таинственности Египта, о древних культах кошек, но получалось наоборот. Доступность! Жестокость! Ненасытность! Ричард с негодованием смотрел, как она тянулась, демонстрируя окружающим все самое сокровенное, неспешно вылизывалась, чтобы все могли увидеть, как ее красный шершавый язык скользит по лысой коже.

– Надо же! – томно промяукала Нефертити, впервые увидев Масю. – Какая роскошная шубка. Неужели российская деточка мерзнет и здесь, в Европе? Или, может, она скрывает недостатки фигуры? Что у тебя под шкуркой? Жирок? Конечно! Разве можно следить за фигурой в вашей варварской стране? Могли бы еще и комбинезончики, как у двуногих, надеть, чтоб скрыть свое уродство!

От неожиданности и напора лысой кошки Мася растерялась.

Ричи тоже опешил и только тихо процедил:

– Пропустите, нам нужно идти. – Он неуклюже оттеснил Нефертити.

Но это было только начало. Что бы ни делала русская команда, лысая самка находила причину едко пошутить.

На фоне этих звезд еще одна претендентка на победу – турецкая ангорка Роксолана казалась просто колхозной мышеловкой. Она была откровенной хамкой, совершенно незнакомой с вежливостью и этикетом, принципиально делала вид, что российской команды вообще не существует, говорила так, словно их нет рядом, ходила, стараясь непременно задеть или наступить на лапку.

Ричи сильно переживал за Масю. Раз уж ему было так сложно оставаться спокойным, то что же творилось с его нежной подругой? К чести сибирячки, внешне она сохраняла бесстрастность, старалась не обращать внимания на все мерзости, творящиеся вокруг, и тем нравилась котективу еще больше.

Суета в фойе гостиницы не прекращалась. Первые красавцы и красавицы, прибывшие из разных стран, ходили нервными. Они выбегали в садик, шипели друг на друга, даже на розы и тюльпаны.

Ричард терпеть не мог подобной атмосферы, к тому же это расстраивало Масю. Да и двуногая ее была на нервах. Писатель, воспитываемый Ричардом, только и делал, что таскал ей мартини с оливкой или воздушное безе с физалисом и читал стихи. Почему двуногие не умеют мяукать и мурчать нормально? Разве сложно выучить интонации, порядок шипящих и рычащих, простейшие слова?

Ричард направился было в сторону лифта, но решил подняться по лестнице. Небольшая зарядка никогда не повредит. Он уже не цеплялся брюшком за ступеньки, но все равно хотел выглядеть как можно спортивнее. Слишком уж много молодых и крепких котов всех пород величаво и мужественно прогуливались по отелю. Эх, хочешь – не хочешь, но марку держать было необходимо.

Мася сидела в кресле у окна и задумчиво шевелила превосходным серебристым хвостом. Шерсть ее красиво мерцала, покачивалась, создавала в воздухе волны умиротворения, покоя и очарования. В этих колыханиях, переливающихся серебряной рябью, можно было разглядеть величественность северного сияния, красоту сибирских лесов, мудрость ледяной пустыни. Ричард даже забыл, зачем пришел. Зрелище затягивало и гипнотизировало, снимало нервный стресс и напряжение. Только, к сожалению, не у самой сибирской красавицы. Глаза ее возбужденно горели желтым огнем, а усы встревоженно торчали в разные стороны.

– Ричи, мне что-то становится немного не по себе, – тихонько произнесла она, перестала шевелить хвостом, обвила его вокруг лап и посмотрела в янтарные глаза котектива, очарованного ее красотой. – Все на котов не похожи, как псы с цепи сорвались. Шип, хрип, визг, истерики. Я совсем не так себе представляла «Мисс Кис»! Мне казалось, здесь соберутся благородные коты и скромные кошечки. Мы будем есть устрицы на завтрак, прогуливаться до обеда по Карлову мосту, слушать знаменитый бой курантов на Старомявской площади. А ведь мы так туда и не попали из-за всей этой чехарды! – У Маси задрожали ресницы. – Я мечтала посещать пражские кофейни, попробовать изысканнейшие сливки! Представляла, как мы будем вести светские беседы о видах шерстяных клубков в разных странах. Но посмотрите, во что это вылилось! Мы все стали дерганые, нервные. У нас шерсть стоит дыбом по двадцать пять часов в сутки!

Ричи обнял свою возлюбленную и почувствовал, как ее колотит дрожь.

– Ричард, я сегодня видела тени. Страшные, как рев пылесоса, ледяная вода из шланга, заветренные консервы. Кто-то задумал неладное. Чутье не подводило меня никогда. Вот-вот произойдет что-то непоправимое!

– Какие тени? Успокойтесь и расскажите подробно.

– Не знаю. Черные, страшные, изуродованные!.. – Кошка снова задрожала.

Ричард вдруг вспомнил, что именно хотел сообщить своей возлюбленной.

– Мася, я решил, что буду нести дежурство этой ночью. Я хочу оберегать ваш сон! К началу конкурсной программы вы должны хоть немного выспаться. – Он выпрямился, гордо поднял голову. – Я заступлю на свой пост, защищу мою прекраснейшую сибирскую королеву, буду вашим кот’Артаньяном!

– Ричи! – дрожащим голосом ответила Мася. – Как вы храбры и благородны!

– Да и вообще присмотрю за порядком, – добавил котектив с, как ему казалось, скромной интонацией. – Надо разобраться, кто мутит воду драными хвостами, вносит сумятицу в кошачий покой, подрывает здоровый дух в нашем молочном Эдеме.

Кот даже не знал, какие еще шуточки отпустить, чтобы Мася наконец-то одарила его своей нежной искренней улыбкой беззаботной русской красавицы.

Он важно выгнулся и вышагивал перед ней походкой солдата почетного караула, картинно чеканя шаг и торжественно напружинив хвост.

Мимо влюбленной кошачьей пары прошли их двуногие. Выражения человечьих морд выдавали, что они явно что-то задумали. Из заднего кармана брюк писателя торчала рекламная листовка пражской пивоварни.

«Молодцы какие, решили напиться в столь ответственный вечер! Варвары!» – подумал Ричард.

Впрочем, он ничего не имел против пива. Это было его маленькое вкусовое пристрастие. Пузырьки смешно лопались в носу, и аромат у этого напитка был такой… хлебный, что ли, весьма сытный.

Вдруг из-за угла донеслись жуткие вопли, крики на чешском и русском, кошачьи визги. С грохотом разбилось стекло.

– Убили! – вопила двуногая самка нечеловеческим голосом.

Ричард понял, что дежурство надо было начать раньше. Что-то жуткое уже случилось!

Мася рванула было вперед, но Ричард несильно схватил ее зубами за хвост и остановил.

– Мася, давай-ка я пройду вперед, – процедил он, и кошечка послушалась!

Когда они прибыли на место происшествия, почти весь шум уже стих. Лишь Разлука отчаянно, жутко рыдала.

Коты и кошки, даже двуногие, которые ее окружали, не решались даже мяукнуть. Фаворитка, одна из главных претенденток на победу на международной выставке, прекраснейшая Разлука вся была зеленой, как жуткий крокодил.

Коты-прародители! С нее ручьями стекал бриллиантовый раствор. Кто-то облил Разлуку зеленкой с головы до кончика хвоста!