Енё Рейто - Золотой автомобиль [Авантюрист] Страница 2

Скучающая публика изумленно воззрилась на подозрительного молодого человека в полотняных, относительно белых штанах и синей матросской блузе, который из неизвестных соображений носил круглое кепи, характерное для представителя английских военно-морских сил. Какая-то девушка в красном платье не удержалась от улыбки, а наш молодой человек, также с улыбкой, приветственно поднял английское кепи, потом стукнул по столу:

– Гарсон! Пива!

Подошел очень бледный кельнер:

– Слушайте, вы! Здесь не матросская пивная!

– Да? Интересно… А я было решил, что здесь ресторан «У веселых кровопийц», где около пяти собирается лучшее общество к очередной поножовщине! Ладно. Принесите кружку пива.

– Бочковым пивом не обслуживаем.

– Тогда принесите фунт икры, бутылку шампанского и сотню роз «Ля Франс».

Тут кельнер допустил промах. Желая побудить Горчева поскорей покинуть зал, он потянул его за рукав. Очень и очень напрасно. Мгновенно померк белый свет в глазах кельнера и весьма надолго: вокруг него собрались, приподняли, терли щеки и лоб мокрым полотенцем, насилу, насилу привели в чувство. А он всего-навсего получил одну-единственную затрещину. Меж тем незнакомец наконец решил обидеться: взмахнул своим военно-морским кепи, достал черт знает откуда монокль с черным ободком, лихо вставил в глаз, что придало ему совершенно нелепый вид, и, пока персонал вытаскивал из-под стола кельнера, удалился. Дама в красном вновь засмеялась, и Горчев оглянулся: недурна, прямо-таки красива.

Горчев прямиком двинулся в гавань с более чем смутной надеждой встретить господина Ванека. К его радостному удивлению, секретарь стоял на том же месте, в той же позе, в тех же купальных трусах – только зубочистка другая, вероятно, пятая за это время.

– Господин Ванек! Рад вас видеть. Ну, ваш час настал.

– Вы только послушайте, почему я так опустился, – без предисловия начал господин Ванек.

– Не сейчас. Случай безусловно интересен, и на досуге я вас охотно выслушаю.

– Месье! Я был корреспондентом первой…

– Это было ясно с самого начала. К делу! Вы должны пойти и принести пакет.

– Это недостойно секретаря.

– Знаете, Наполеон тоже начинал службу с низов.

– Наполеон у вас не служил. Впрочем, не суть важно, однако необходимо знать вес пакета. Я, кажется, упоминал, что с некоторых пор заполучил грыжу.

– Знаю. Пакет не тяжелый.

– Я плохо переношу солнце. У меня высокое давление.

– Можете оставить его при себе. Купите где-нибудь зонт.

– Месье, три тысячи франков жалованья исключают покупку зонта.

– Я оплачу зонт. Кроме того, купите брюки. За мой счет. Ваши купальные трусы никак не соответствуют новой должности, даже несмотря на махровое полотенце и соломенную шляпу. Итак, вперед, дружище!

– Моя фамилия Ванек, разрешите напомнить.

– Виноват. В путь, господин Ванек!

3

Гости отеля «Средиземный» уже успели забыть о визите буйного матроса, когда в зале очутился индивид, похожий на посыльного: он красовался в новеньких, схваченных под коленями пуговичными застежками бриджах цвета знаменитого зеленого порошка от насекомых. Изобретатель этих помпезных штанов вряд ли мог вообразить лучшего манекенщика, нежели господин Ванек с его худыми, покрытыми эффектной растительностью ногами. Господин Ванек хмуро и таинственно приблизился к метрдотелю и, словно возвещая о внезапном несчастье, отчеканил:

– Меня послал его сиятельство князь Червонец…

– Слушаю.

– Имею поручение доставить продукты. Сейчас перечислю.

– Что желает его сиятельство?

– Холодный ленч. Раки, форель, паштет из трюфелей, жареную курицу, ананас, две бутылки шампанского.

– Будет исполнено!

– Поторопитесь!

Господин Ванек вышел с пакетом из отеля и остановился перед скамьей недалеко от террасы. Откуда ни возьмись появился Горчев.

– Спасибо, приятель.

– Моя фамилия Ванек.

– Благодарю, господин Ванек.

Горчев вынул соблазнительную пачку тысячных банкнот, передал Ванеку две купюры, отпустил с какими-то поручениями и уселся на скамью точно напротив отеля.

Озабоченный господин Ванек исчез, а матрос разложил на скамье свой ленч – паштет, икру, курицу, шампанское и принялся за еду с недурным аппетитом. Отбил горлышко бутылки о край скамьи – снежно-белая пена вспыхнула фонтаном – и выпил залпом. Публика на террасе смеялась и кричала:

– На здоровье!

И девушка в красном платье смеялась. Горчев благодарно принял возгласы одобрения и задержал взгляд на красном платье: «Господи, она просто красавица!»

Появился господин Ванек и принес семьдесят роз «Ля Франс». К тому времени сотни любопытных собрались вокруг нобелевского лауреата.

– Больше не было, – сказал запыхавшийся господин Ванек, получил еще тысячу франков, добавил: – Оплата хорошая, но зато ведь и работать приходится, – и снова исчез.

Секретарь отеля трясся от возбуждения и шипел на пострадавшего кельнера, левый глаз коего почти закатился за фиолетовый наплыв.

– Идиот! Не может распознать туриста-инкогнито! Кельнер прежде всего должен иметь глаз!

– Чтобы его чуть не выбили? – застонал получатель затрещины. – Откуда мне знать, что посетитель не в своем уме?

– Пора бы, наконец, понять, что всемирно известным курортам на здравомыслящих людях не продержаться!

А вот полицейский, судя по всему, знал эту истину, так как обратился к Горчеву весьма учтиво – Даже честь отдал.

– Добрый день, месье.

– Рад знакомству. Хотите курицу?

– Нет, нет…

– Фрукты? Коньяк?

– Нет, благодарю…

– Тогда возьмите хотя бы несколько роз.

– Вы очень любезны, но по уставу запрещается патрулировать с розой вместо резиновой дубинки.

– Так-так. Красного вина вы, конечно, тоже не пьете, хотя почему-то вышли вон оттуда, из бистро…

– Я тоже хотел бы узнать, почему вы решили из своего роскошного ленча устроить публичное представление?

Горчев посмотрел на него с некоторым сомнением:

– Скажите, этот город все еще принадлежит французской республике?

– Да.

– Тогда все в порядке, – констатировал матрос и надкусил курицу. – Помнится, я слышал, что здесь во время одной революции провозгласили определенные человеческие права. – И заглотил половину куриной ножки. Полицейский чесал затылок. Ему вспомнилось, как два года назад шведский пробочный магнат, переодетый ковбоем, продавал конфеты на бульваре Англез. Полицейского, который его задержал с грубоватой профессиональной простотой, перевели тогда на маяк в рыбачьей гавани и навсегда отстранили от внутренней службы.

– Разве не удобнее там, в ресторане?

– Меня оттуда выгнали.

Со всех сторон гудели автомобильные сирены, ибо зевак собралось чуть не тысяча.

Однако посыльному удалось протиснуться. Он принес грибовидный желтый солнечный зонт и весьма удачно прикрепил его к скамье.

– Очень тяжелый зонт, – проговорил, задыхаясь, господин Ванек.

– Очень признателен, господин Ванек, – ответил чудаковатый матрос, протягивая очередную тысячную банкноту.

– Я это заслужил, будьте уверены. Таскать тяжести по такой жаре… – И, поскольку солнце ярко светило, раскрыл господин Ванек зонт пошире и стал выглядеть не комически, а прямо устрашающе.

– Позвольте отрекомендоваться: Марвьё секретарь отеля, – послышалось вблизи.

– Не ко мне, – Горчев вставил монокль, представлявший собой, впрочем, только пустой ободок. – Я, как видите, завтракаю.

Секретарь обратился к господину Ванеку, который в данный момент выплюнул зубочистку:

– Доложите обо мне, пожалуйста.

– Как вас зовут и по какому делу желаете подойти к скамье? – спросил Ванек сугубо официальным тоном. Горчев продолжал завтракать и глазеть по сторонам.

– Доложите, что я Марвьё секретарь.

– Ошибаетесь. Секретарь здесь я. Ладно, хотя вы и не одеты для аудиенции, попытаюсь вас представить. Господин генеральный директор строг насчет этикета.

Ванек положил руку на плечо Горчева:

– Послушайте, здесь некий Марвьё.

– Пусть подойдет.

Толпа меж тем перевалила за тысячу, и полицейский выстраивал ряды, чтобы пропустить автотранспорт.

– Что вы хотите, любезный Марвьё?

– Приношу извинения от имени фирмы и покорно прошу занять место среди гостей нашего отеля.

– Согласен, – Горчев поднялся. – Господин Ванек, вы пройдете со мной.

– Слушаюсь, – Ванек обреченно махнул рукой, словно принося тяжелую жертву, и гордо выступил вперед во всем великолепии своего разноперого одеяния, высоко подняв зонт – точь-в-точь разгневанная негритянская повелительница. Секретарь отеля несколько смутился.

– Господин Ванек мой личный секретарь и родственник, – объявил Горчев. – Вы имеете что-нибудь против?

– О нет, нет.

Праздничный кортеж проследовал к отелю «Средиземный». Горчев улыбнулся и кивнул даме в красном. Она отвернулась. Новые посетители уселись за самый большой стол.