Роман Шамин - В путчине Страница 2

Со времен Нинела утекло очень много воды. Сменилось много поколений, но Ядро так и осталось ядром государства Вилтис. Борьба за пресную воду стала нормой всего Вилтиса. Ничто не предвещало изменений. Но однажды к берегам Вилтиса причалил западный рыболовецкий трайлер. Для глухой «прежневской» эпохи Вилтиса это было чрезвычайное событие. Жители рассматривали корабль с восхищением и завистью. Моряки были изолированы от электората, или электорат был изолирован от чужих, но переговоры с Ядром проводились под покровом ночи. Смысл предложений западных засланцев сводился к тому, что под вулканом Вилтис должна быть путина редкой рыбы. Вилтисы не знали, зачем люди ловят рыбу. И уже было решили, что пришельцы хотят разрушить нерушимый Вилтис, как вдруг выяснилось, что эта рыба-то пресноводная! Значит, если позволить (за товары!) чужеземцам раскопать «свою путину», то Вилтис будет утопать в пресной воде. Решение было очень заманчивое. Но часть ядровцев, поглядывавшая с завистью на костюм капитана, опасалась, что их собственные военные кители, гимнастерки и кожаные куртки (в зависимости от должности) будут выглядеть хуже западных капитанов. Однако делать было нечего — воды уже не хватало даже для ядровцев, поэтому на Вилтисе началось строительство колодца в центре кратера. Коренные жители Вилтиса были не способны к эффективной работе, и на Вилтис приезжали в большом количестве западные работники. Это потребовало от ядра проведения ряда политических реформ для создания хотя бы видимости свободного острова. Возникли совместные предприятия, молодая часть жителей Вилтиса после обучения тоже работала над проектом рытья колодца. Серые склоны Вилтиса впервые увидели цветные наряды на жителях. А когда в кратере был прорыт основной колодец, и пресная вода хлынула на сухие устья рек и озер, то камни и песок Вилтиса покрылись зеленью и плодоносными деревьями. Жизнь на Вилтисе все более казалась похожей на человеческую.

Но самым удивительным оказалось то, что в глубине, в самой пучине кратера, был найден вход в сухую пещеру. Если поднырнуть, то можно попасть в темный подземный мир. В этом темном мире жил обособленный народ. У них был свой белый свет, свой мир. В результате исследования нового мира ученые из Вилтиса выяснили причину появления в кратере путины, которую так ценили западные страны. Оказалось, что в этой пещере огромные залежи неизвестной до сих пор жидкости. Эта жидкость имеет темный цвет, острый запах, а главное, эта жидкость легко возгоралась. В недрах кратера эта жидкость медленно тлела, от чего дно кратера было теплым, поэтому-то здесь и водилась путина рыбы. Вилтисы назвали невиданную жидкость путчиной — от слов путина и пучина. Открытие путчины оказало самое серьезное влияние на жизнь Вилтиса.

После того как вся рыба была выловлена, в колодце оставалась только пресная вода и путчина. Но вилтисы уже не могли довольствоваться только пресной водой. А продавать-то уже было нечего, и тут во главе Ядра стал Нитуп. Он мало чем выделялся, но во время его правления обнаружилось, что путчина имеет огромную цену на западе! Вилтис стал продавать путчину в огромных количествах. Это дало Ядру силу, подпитывая примитивную экономику. Но с началом сотрудничества с западными чужеземцами власть Ядра становилась все более шаткой. Нужно было что-то придумать. Если раньше Ядро сплачивало вокруг себя за счет жажды, то теперь всего было вдоволь. Тогда перед очередными выборами Нитуп решил объявить войну. Но кому? Западным странам было нельзя — кто ж тогда будет покупать путчину? И объявили маленькую войнушку темному царству в пучине кратера. «Маленькая войнушка» оказалась длиннее Великой войны, о которой писали в учебниках. Конца этой войны не видно и сегодня. Но зато перманентная война позволяла выигрывать все выборы, как и в былые времена. А главное, эта война перечеркнула наметившиеся было планы по интеграции Вилтиса с остальной землей.

Любые надежды на свободу и будущее разбивались о неприступный (и преступный) режим Нитупа, покоящийся на путчине, высасываемой из темного мира. Вся жизнь Вилтиса медленно и верно отравлялась черной путчиной…

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Действие происходит в доме Вилмера. За столом Вилмер и Ада. Вилмер читает газету.

Вилмер. Представляешь, эти темные опять покушались на наш путчинопровод.

Ада. Ну, там же наши войска, чего волноваться.

Вилмер (рассеянно). Наши… войска…

Ада. И потом, по ТРО передавали, что война закончилась, сейчас нужно навести порядок.

Вилмер. Ты помнишь, как нам рассказывал об этом Едавар?

Ада. Как он описывал это в передаче по ТРО?

Вилмер. Нет, что он говорил нам.

Ада. Ви, он же просил об этом не вспоминать, сам понимаешь.

Вилмер. Я говорю правду, я же ученый.

Ада. Ты военный ученый.

Вилмер. Так быть не военным ученым теперь нельзя. Знаешь, я ведь и сам спускался в кратер, когда заканчивались буровые работы. Там я видел этих темных — они угрюмы, смотрят и молчат, а о чем они молчат, нам уж никак не понять.

Ада. А ты не боялся их?

Вилмер. Боялся, но каким-то другим чувством. Понимаешь, физически они безопасны, кругом колючая проволока, наши пулеметчики. Но они смотрят так жутко. (Подумав) Впрочем, в их пещеры я не ходил, слава Богу.

Ада. Говорят, что они веруют в не нашего Бога, наверное, от этого все беды. Надо было их обратить в нашу веру.

Вилмер. На это они никогда не согласятся…

Ада. Силой!

Вилмер (усмехнувшись). И так уж, сколько пытаемся, откуда у них только сила берется? Хотя, если подумать, то они эту силу от нас и взяли, точнее, даже не столько силу, сколько злость.

Ада. А не надо думать. Сейчас думать нужно про себя. Сам же понимаешь, и не прикидывайся ребенком.

Вилмер. Все ученые немного дети. Да, и потом, я у себя дома, с любимой женой, чего бояться? Уж в тебе я точно уверен.

Ада. Уверен! А ты уверен, что с нами ничего не случится? Мало того, что Илос не понятно с кем водится, не понятно, что болтает, еще и ты туда же. Все, не хочу больше говорить о политике.

Заходит Илос, — молодой человек лет двадцати, худощавый и в круглых очках.

Илос. Доброе утро, дорогие мои. Что пишут? А, не отвечай, и так знаю: что утраивается ВВП, в темном царстве мир…

Вилмер. Отнюдь! пишут о подготовке к терактам, о том, что готовится диверсия на путчинопроводе.

Илос. Ага, а о покушении на Нитупа не пишут? Хотя нет, об этом будут писать скорее перед выборами или репрессиями, что, как правило, совпадает.

Ада. Ты опять связался с этим Дуласом? Терпеть его не могу. И живопись не понимаю, правильно, что его не признают. Рисует какие-то трупы, ямы. А уж когда он приходит, то вечно чего-то сочиняет, только нервы треплет.

Илос (улыбаясь). Кстати, он сегодня должен ко мне зайти. У меня также будет Пабло, Дулас хотел у него спросить про последнюю публикацию в ТРО.

Вилмер. Это там, где художников сравнивают с террористами?

Илос. Да, Дулас считает, что поскольку реальные террористы кончились, то Ядро ищет новых террористов среди художников.

Ада. Разумеется, бороться с художниками легче, чем с бандитами. Что, впрочем, не мешает посадить этого Дуласа.

Вилмер. Ада, ну что ты, милая. Нельзя же так. Даже Едавар, полковник БСФ, и тот таких слов не говорит.

Илос. Ха, он не говорит — он делает.

Ада (раздраженно). Знаешь, что! Если бы не Едавар, ты бы давно был на работах в путчинопроводе.

Вилмер. Правда, Илос, ты не прав. Ну, не совсем прав. (Ада уходит) Конечно, БСФ — это преступная организация, и там нет порядочных людей, и Едавара я недолюбливаю, но он нам много помогает, и тебя спасет, если что.

Илос. Вот так всегда! Мне кажется, они помогают только для того, чтобы потом шантажировать, чтобы быть им обязанным за то, что они спасли меня от них самих. Я хочу сжечь с ними мосты. Да, я хочу быть врагом.

Вилмер. Илос, ты поаккуратнее, пожалуйста. Врагом он хочет стать! А ты знаешь, что делают с врагом?

Илос. Да, их уничтожают, если они не сдаются.

Вилмер. А если и сдаются, их судят, а потом уничтожают! Сейчас ты просто выпендриваешься, но если зайдешь далеко, они за тебя возьмутся, и тогда тебе и Едавар не поможет.

Илос. Подлец ваш Едавар. Не нужен мне такой защитник. И, вообще, я не хочу подавать руки сотрудникам БСФ.

Вилмер. Знаешь, если ты хочешь бороться… (помедлив), то тебе стоит делать это подпольно, тихо.

Илос. Да, а я не хочу подпольно. Я не приспособлен для тайной борьбы. Я не хочу быть политиком, не хочу играть по их правилам. Да, разумеется, я проиграю при открытом столкновении, но я выиграю на более высоком уровне.

Вилмер (стараясь улыбнуться). Это на каком же? На Небе?

Илос (помедлив). У нас в университете сейчас не проходят никаких современных философов, кроме официальной идеологии нинел-нитупизма.