Пэлем Вудхауз - Находчивость Дживса Страница 2

– Совершенно неожиданно. В таких делах, Дживс, первым делом надо изучить… Ну, как это называется, Дживс?

– Не знаю, сэр.

– Ну, такое простое существительное!

– Психология, сэр?

– Именно! Это существительное?

– Да, сэр.

– Отлично. Итак, Дживс, обратите внимание на психологию Сиппи. Он находится в положении человека с завязанными глазами. Надо, чтобы эта повязка спала с его глаз. Понимаете?

– Не совсем, сэр.

– Хорошо. Объясню подробнее. Этот Уотербюри, инспектор, взнуздал Сиппи, потому что приводит его в ничтожество своим достоинством и апломбом. Понимаете? Со школьных времен прошло много лет. Теперь мистер Сипперлей бреется ежедневно и занимает пост редактора. Но он никак не может забыть ударов линейкой. Результат: сложный комплекс ощущений. Единственный способ разбить этот комплекс – дать возможность Сиппи увидеть инспектора в очень глупом положении. Тогда пелена спадет с его глаз. Это так просто и понятно, Дживс! Например, вы… У вас, вероятно, есть много друзей и родственников, чрезвычайно вас уважающих. Но представьте себе, что они увидят вас пьяного, отплясывающего фокстрот в одном белье на Пиккадилли.

– Совершенно невозможно, сэр.

– Но, предположим, все-таки. Пелена уважения упадет с их глаз, а?

– Очень возможно, сэр.

– Возьмем другой случай. Помните, год тому назад тетя Агата устроила скандал во французском отеле, обвиняя горничную в краже жемчуга, а потом нашла его в комоде.

– Да, сэр.

– Она имела глупый вид, правда? Не так ли?

– Да, сэр. Миссис Грегсон имела тогда весьма смущенный вид.

– Ну да! Понимаете ли вы меня? Увидев, как француз-управляющий отчитывал ее, я понял, что пелена спадает с моих глаз. В первый раз в жизни я перестал бояться ее, Дживс! Правда, потом страх вернулся, но в тот момент она казалась мне не людоедкой-акулой, а мокрым воробьем. Я готов был высказать ей все накопившиеся за много лет обиды, но сдержался из чувства такта. Не правда ли, Дживс?

– Так, сэр.

– Я твердо убежден в том, что Сиппи избавится от страха перед Уотербюри, если его старый уважаемый инспектор появится в кабинете, вываленный в муке.

– Вываленный в муке, сэр?

– Да, в муке, Дживс.

– Но зачем он станет валяться в муке, сэр?

– Не по своей доброй воле, разумеется. Мука будет привешена над дверью и упадет вниз в силу закона тяготения. Я хочу поставить капкан на этого Уотербюри, Дживс.

– Но, сэр, я не думаю, чтобы…

Я поднял руку.

– Молчание! Это еще не все. Вы не забыли, надеюсь, Дживс, что Сиппи любит мисс Мун?

– Нет, сэр.

– Избавившись от страха перед Уотербюри, Сиппи решится, наконец, признаться ей в любви и добьется успеха.

– Но, сэр…

– Дживс! – сказал я сурово. – Мне не всегда удается придумывать удачный план, и с вашей стороны нетактично говорить «но, сэр» таким тоном. Тем более, что мой план совершенно безошибочен. Если вы замечаете в нем некоторые погрешности, я охотно выслушаю вас.

– Но, сэр…

– Опять «но», Дживс!

– Простите, сэр. Мне хотелось лишь сказать, что ваш подход к положению неправилен.

– То есть как это?

– Я полагал бы, что мистеру Сипперлею следует сперва объясниться с мисс Мун. Тогда, с радости, он наберется храбрости и для разрыва с инспектором.

– Да, но как он решится на объяснение с ней, хотел бы я знать?

– Мне казалось, сэр, что, поскольку мисс Мун поэтесса и романтичная натура, ее должно тронуть известие… ну, скажем, о несчастном случае с мистером Сипперлеем, о ранении, особенно если в забытьи он будет повторять ее имя.

– Слабым голосом?

– Именно, сэр.

Я сел в постели и погрозил Дживсу чайной ложкой.

– Дживс, я не хотел бы осуждать вас, но такой план недостоин вас. Где ваша находчивость, Дживс? Выражаю вам свое соболезнование. Можно ждать целые годы, пока Сиппи получит хоть какую-нибудь царапину.

– Это можно устроить.

– Значит, мы должны следить за каждым его шагом год, другой, третий, чтобы уловить момент, когда его переедет автобус? Нет! Мой план лучше, Дживс! После завтрака купите фунта полтора муки. Остальное предоставьте мне.

– Слушаю, сэр.

Первым условием выполнения стратегического плана является точное знание местности.

Я хорошо знал расположение комнат в редакции Сиппи. Я не стану чертить плана, зная по опыту, что, когда вы читаете детективный роман с подробным описанием дома, где было найдено тело жертвы, читатель чувствует непреодолимый позыв к зевоте. Упомяну только, что редакция «Майфэр Газетт» находилась в первом этаже старого дома на Ковент-Гарден. Вы входите в парадную, потом в коридор, ведущий в склады семян братьев Белломц. Минуя коридор, вы подниметесь по лестнице и увидите две двери. Одна – с ярлычком «кабинет» – ведет прямо к Сиппи. Другая – с вывеской «справочный отдел» -ведет в маленькую комнатку, где сидит посыльный мальчик, поедая мятные конфеты и упиваясь приключениями Тарзана. Минуя мальчика с Тарзаном, вы попадете к Сиппи с другой стороны. Очень просто!

И вот над дверью «справочный отдел» я и решил подвесить пакет с мукой.

Вы думаете, легко поставить капкан на уважаемого гражданина, даже если он инспектор колледжа? Для храбрости мне пришлось за завтраком выпить более обычного. После этого я готов был поставить ловушку хоть на епископа!

Но как удалить на несколько минут мальчика? Понятно, мне нежелательны свидетели. В конце концов мне все же удалось сплавить его из комнаты.

Я встал на стул и принялся за дело. Давно уже я не занимался устройством таких штук, но старый школьный опыт пришел мне на помощь. Подвесив пакет с мукой над дверью так, что она посыпется на голову первого же вошедшего, я вышел через кабинет на улицу. Сиппи еще не явился, но я знал, что он обычно бывает без пяти, без трех минут три или что-то в этом роде. Завернув за угол, я столкнулся с Уотербюри. Он шумно полез в парадную, и я осторожно удалился, не желая быть на месте происшествия.

Мне казалось, что при благоприятном ветре и погоде пелена должна упасть с глаз Сиппи около четверти четвертого по Гринвичскому времени. Поэтому, погуляв минут двадцать среди грядок Ковент-Гардена, я поднялся по лестнице и вошел в редакцию, в кабинет Сиппи, минуя западню. Вообразите мое негодование, когда я увидел там Уотербюри, сидящего за столом Сиппи и читающего газету с таким видом, точно это его собственная комната. Мало того, на нем не было никаких следов муки.

– Черт побери! – невольно воскликнул я.

Конечно, я никак не ожидал, что он влезет прямо в кабинет редактора, а не через приемную, как всякий обычный посетитель.

Уотербюри вздернул нос и уставился на меня.

– Что? – сказал он.

– Я хотел бы видеть Сиппи.

– Мистер Сипперлей еще не приходил.

Уотербюри говорил раздраженно, как человек, не привыкший ждать.

– Ну, как? – начал я, желая скоротать время.

Он снова погрузился в чтение. Потом окинул меня высокомерным взглядом.

– Простите, что вы сказали?

– О, ничего, так.

– Вы сказали…

– Я сказал «Ну, как?» и только.

– Что как?

– Все вообще.

– Я не понимаю вас.

– Ничего.

Бесполезно пытаться завязать с ним разговор.

– Отличная погода, – заметил я. – Но, говорят, для урожая нужен дождь.

Нос мистера Уотербюри высунулся из-за газеты.

– Что?

– Урожай…

– Какой урожай?

– Обыкновенный урожай.

– Я вижу, молодой человек, что вы горите желанием информировать меня относительно урожая. В чем дело?

– Говорят, что для урожая необходим дождь.

– В самом деле?

На этом закончилась наша беседа. Он снова уткнулся в газету, а я сел в кресло и стал сосать набалдашник палки. Наступило молчание.

Не знаю, прошло ли два часа или пять минут, но вдруг послышались шаги и какие-то звуки похожие на вой. Уотербюри встрепенулся, я тоже.

В кабинет вошел Сиппи, напевая:

– Я вас люблю, я вас люблю, вот все, что я могу сказать. Я вас люблю… Вот все, что я…

Он резко оборвал пение.

– Хелло! – сказал он.

Я был поражен. Еще вчера Сиппи имел жалкий, изнуренный вид. Испитое лицо, темные круги под глазами. А теперь выглядел превосходно. Горящие глаза, улыбающиеся губы.

– Хелло, Берти! Хелло, Уотербюри! Я немного опоздал. Уотербюри насупился.

– Да, вы опоздали. Вы заставили меня прождать более получаса, и я даром потерял время.

– Очень сожалею! – весело отозвался Сиппи. – Вы хотите узнать судьбу вашей статьи о драматургах елизаветинской эпохи, которую оставили мне вчера, не так ли? Читал, читал. К сожалению, не подходит.

– Как так?

– Не подходит для нас. Мой журнал для легкого чтения. Мне нужно, например, обозрение мод. Кстати, я вчера видел леди Бетти Бутл, сестру герцогини Пиблс, – ее зовут «Куку» в интимном кругу. Моим читателям не интересны елизаветинские драматурги.

– Сипперлей!

Сиппи весело хлопнул Уотербюри по плечу.

– Слушайте, Уотербюри, – мягко сказал он. – Вы знаете, что я не люблю обижать старых друзей, но у меня есть свои обязанности по отношению к журналу. Не падайте духом! Продолжайте писать, изучайте вкусы читателей. Сейчас, например, мне нужна статейка о комнатных собачках. Вы, конечно, заметили, что некогда модный шпиц теперь уступает место пекинцам, гриффонам и тойтерьерам. Поработайте в этом направлении и…