The Мечты. Весна по соседству (СИ) - Светлая Марина Страница 22

- Марат, Марат, Марат, тормози! – расхохотался Валик. – Тебе-то что за дело? Решил процесс века освещать в наших «Мухосранских вестях»? Или куда повыше метишь?

- У меня всегда были амбиции, куда там твоим. Не умеете вы, молодежь, мечтать с размахом, - хмыкнул Уваров и снова уткнулся в монитор.

- И то верно, куда нам! – развел руками Валик. – Авантюризм мне не свойственен ни в какой форме! Я простой серый щелкопер. Колись давай! Опять жениться собрался на невесте с богатым прошлым и приданым! Так тебе шестьдесят стукнуло, чем обоёвывать будешь?

- Наличием родственных связей.

- В смысле?

- В смысле, Евгения Малич – дочка моя! И я не собираюсь это комментировать! – буркнул господин Уваров, чуть поднявшись над монитором, и в свете тусклой лампочки в его ухе слегка блеснуло маленькое серебряное кольцо.

Ты совершенно неправильный ребенок!

Не открывая глаз, Женя нащупала трубку в кресле, расположенном рядом с ее кроватью, и поднесла к лицу. Один глаз пришлось открыть, чтобы прочитать на экране телефона имя сестры.

- Ты совершенно неправильный ребенок! – фыркнула Женя, принимая звонок. – Как мы так с папой не доглядели.

- Я не ребенок! Дел куча, день в разгаре!

- Какие дела могут быть в субботу?

- Доброе утро! А я работаю по субботам! Это ты у нас давно выучилась и пристроилась, а я верчусь, между прочим. Недоедаю, недосыпаю, даже пожалеть меня некому!

- Зато есть время, чтобы сестру разбудить, - рассмеялась Женька. – Как дела, трудяжка?

- Плохо. Я, блин, с утра сдуру решила новости почитать. Ты живая хоть?

- Ничего мне не сделается, - наставительно проговорила Женя и снова прикрыла глаза. Но под веками продолжали навязчиво мелькать разноцветные мошки. Не сделается-то ничего, но куда от стресса деваться? А он чем дальше, тем становился сильнее. Ничего не помогало, никак не отпускало, хотя прошло так много дней.

Статья ее добила, как если бы пнул кто-нибудь в спину, не глядя, куда она будет падать. А падала она вниз головой. На асфальт. Достаточно, чтобы раскроить себе череп.

- Ну я так и подумала, что ничего! – заявила Юлька тоном, по которому было очевидно – младшая ей ни капельки не поверила. – Ладно ушел, ладно бросил, но... Жень, вот так-то зачем? Эти чертовы Моджеевские... уроды, оба!

- Юлька, прекрати! – Женя снова открыла глаза и попробовала устроиться в постели удобнее, подсунув под спину подушку. – Никто никого не бросал, но каждый имеет право на собственную личную жизнь. А с Богданом ты сама рубанула с плеча. Хороший ведь мальчик!

- Хороший. И тем лучше, чем дальше от меня. А если он такой же, как его папаша... Блин, Жека! Откуда эти двое только взялись на наши головы, а?

- Роман в море собаку купал, - со смехом отозвалась сестра, - а вот откуда взялся Богдан я, кажется, до сих пор не знаю.

- Мы на олимпиаде познакомились, по английскому... у него первое место, у меня – второе. До сих пор считаю, что там все было куплено.

- Юлька!

- Ну Юлька я, и че? Я тогда такая злая была, а он взял и подошел. И говорит такой: «Не реви только! Второе место – тоже хорошо». Вот сам бы и сидел на втором, а! Сволочь. 

- Бестолочь ты, Юлька! – ласково сказала Женя. – Он и сидит сейчас на втором! Ты вон в универе, а он курьером у отца бегает.

- Я тоже курьером бегаю. Но не у отца. Ладно, неважно... – задумчиво ответила сестра, но довольно скоро взбодрилась и совсем другим тоном, почти как Ташка, но только с куда более серьезными намерениями – это ж Юлька Малич! – заявила: - Короче, я все придумала!

- Что именно?

- Ничего криминального. Тебе нужно сменить обстановку. Переезжай ко мне. А что? Квартира есть. Пока съемная, но какие наши годы. Город красивый, не то что наша деревня – тебе будет что пощелкать для твоих форумов. Найдем тебе здесь работу, жениха красивого, по вечерам будем пить чай с конфетами. Со временем папку переманим. Ну моря нет – но и без моря люди живут. Зато вот Моджеевского с его мулатками – тоже нет.

- Фантазерка ты, Юлька, - развеселилась Женя, прилагая усилия, чтобы пропустить мимо ушей про мулаток, - но я имею встречное предложение. Приезжай на Новый год к нам. Встретим вместе, как всегда, а?

- Нет, в Солнечногорск в этом году – точно не смогу! Сессия и вообще! – вдруг очень резко ответила младшая Малич и тут же принялась уговаривать, позабыв о своем предыдущем предложении: – Может, давай лучше вы ко мне? Здесь столько всего на праздники интересного. На каток пойдем, салюты на площади посмотрим... Тут очень здорово будет.

- Ишь, студентка! Все могут, а ты не можешь!

- Ну Жека! Всю жизнь дома встречали. Давайте правда как-то по-другому придумаем?

- Ладно, посмотрим, - примирительно сказала Женя. – Еще время есть.

- Ты посмотришь и скажешь «да»?

На том и порешили. Попрощавшись с сестрой, Женя еще некоторое время полежала в кровати, пристально исследуя и без того известный до каждой трещинки потолок, но все же набралась решимости и поднялась с намерением добраться до кухни. Судя по звукам, там уже хозяйничал отец. Стены почти традиционно ходили ходуном. Кажется, такое с ними происходило уже третье утро подряд. Наверное, отец прав. Пора заканчивать сожаления и начинать нормально есть. А то и правда доведет себя до больницы.

В таком боевом настроении ее и застал врасплох защебетавший на всю квартиру звонок. Женька разве что не подпрыгнула, вовремя ухватившись за шкаф, но будучи от незваного гостя не больше чем в полуметре, сделала этот единственный шаг и распахнула дверь.

За порогом стоял стройный высокий широкоплечий мужчина неопределенного возраста. Далеко не мальчик, но понять хоть приблизительно, который ему шел десяток, – возможным совершенно не представлялось.

Он был хорошо одет, модно подстрижен, а на губах его играла добрая и открытая улыбка, какая бывает только в статьях о мотивации и психологии семейной жизни. Эта улыбка тоже его молодила. О том, что возраст его был все же солиден, говорили мимические морщины на лице, легкая проседь в волосах и деликатно скрытая платком шея.

 Больше всего, конечно, впечатляла серьга в ухе. И еще – в правой руке букет роз в стиле одного олигарха, но не будем о грустном. А в левой – круглая картонка с наименованием известного тортика, названного в честь столичного города, который все и всегда оттуда везут в качестве гостинца.

- Доброе утро! – поздоровалась Женя, все еще в легком шоке от подобного вторжения. – Вам кого?

- Скорее всего, тебя, - глубоким баритоном молвил незнакомец. – Ты же Женя?

«Которая тут Евгения Малич?»

Женя даже головой тряхнула, прогоняя наваждение, и заставила себя ответить:

- Я – Женя. А вы кто?

- Я... – мужчина замялся, глаза его – очень яркие и очень синие, забегали по ее лицу, а потом он смущенно сказал: - ну тебе про меня, скорее всего, не рассказывали... Меня зовут Марат Уваров. И я... твой отец.

Женя открыла рот, чтобы как-то прокомментировать, но лишь хапанула воздух и крепко сжала губы, вглядываясь в незнакомца.

- Чепуха какая-то, - пробормотала она и, взяв в себя в руки, уверенно добавила: - Вы совершенно точно ошиблись.

- Я ошибся только в одном, Женя, - сокрушенно качнул подбородком господин Уваров. – Когда позволил нас разлучить!

Озадаченно уставившись на мужчину, который смотрел на нее безусловно точно такими же глазами, какие она ежедневно всю свою жизнь видела в зеркале, Женя монотонно думала о том, что из романтической комедии она угодила в индийскую мелодраму. Вот сейчас еще секунда, за кадром раздадутся вступительные аккорды, а этот несколько подвылинявший, но все еще секс-символ полувековой давности бросится в пляс, распевая о своей нелегкой доле.

Звук шипения раскаленной сковородки, сунутой под струю воды, и отцовский вскрик из кухни: «Жека, ну кто там? Что так долго?!» - неожиданно нарушили ее впечатление от происходящего. На эти же внешние признаки присутствия главы семьи в квартире отреагировал и человек с диковинным именем Марат.