Люда и Игорь Тимуриды - СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ Страница 24

И я даже не сразу поняла, когда по мне побежали струйки пыли двумя ровными полосками по земле, что это смерть.

Ах, братец, прощай! Я прожила жизнь, как умела, – подумала я, вскидывая огнемет. Жить осталось буквально меньше секунды, когда фонтанчик земли добежит до меня. Сделать ничего я уже не успевала.

Я не знаю, почему я не стала целиться, а навскидку хладнокровно выстрелила именно вправо от крайнего вертолета. А не точно по кабине. Может, это даже случайно вышло...

Нервы у летчика не выдержали, и он бросил машину прочь от огненной струи, чуть не накрывшей кабину справа.

И вертолет наткнулся на шедшего слишком близко слева от него соратника.

Вертолеты столкнулись, закрутились и рухнули вниз на такой малой высоте.

Фонтанчик не добежал до меня на семь сантиметров. Если б я пыталась сбить хоть один, второй все равно меня уже убил бы.

Я даже не сдвинулась.

И, хладнокровно подняв огнемет, накрыла их на земле огненной струей. Обоих!

Удар все-таки повредил их бензобаки, это не шутка – упасть, пусть и с такой высоты, на бетон гоночной трассы.

На протяжении нескольких секунд из горящих сцепившихся вертолетов выскакивали десятки фигур с короткими американскими автоматами.

Но я хладнокровно, меняя патрон за патроном, встречала их огнеметом, превращая группами в факелы.

А через мгновение вертолеты взорвались, накрыв взрывом уцелевших и прорвавшихся, и разбросав их, угорелых в дыму.

Холодно бросив огнемет, я взяла с земли лежавший возле моих сумок тот самый короткий ручной пулемет, так и не отданный хозяевам, и очередью остановила пытавшихся прорваться до меня бойцов. Пробивающихся сквозь пылающий ад разбросанных взрывом вертолетов, в котором плавилось железо. Я почему-то абсолютно бесстрашно стояла, не боясь летящих пуль, и они даже представить этого не могли, думая, что их расстреливают скрытые где-то на земле люди. И били наугад в дыму все по земле, все мимо... А я просто стояла, ибо знала, что если выпущу хоть одного оттуда, то мне, сегодня впервые взявшей оружие, просто не выжить против профессионала. Их бритоголовые черепа вызывали инстинктивную брезгливость, как к гадюкам...

Вертолеты упали в ложбину. И мне сверху с колечка холмиков было все внутри хорошо видно.

Несколько боевиков все же вырвались. И корчились по земле, пытаясь сбить пламя. И я, обходя вертолеты, короткими очередями прострочила тех, кто пытался уйти.

Больше уйти никто не пытался.

Я постояла.

Потом, словно повинуясь приказу, медленно пошла назад.

Когда я была уже довольно далеко, сзади что-то рвануло.

Я медленно обернулась – похоже, что на борту одной из бандитских машин были бомбы или килограмм сто пятьдесят пластита. Впрочем, я в этом плохо разбиралась – взрыв не оставил от машин ни следа. Только громадная яма между холмиками, даже не горело ничего.

Я повернулась и пошла к моим машинам. Ветер развевал мои волосы и обвевал мое холодное усталое лицо.

Стояла странная тишина.

А потом трибуны странно завыли.

Администратор и охрана, мать ее, смотрели на меня с каким-то мистическим ужасом. И со странным страхом на мой ручник.

- Скажи, как можно научиться так побеждать? – спросил какой-то ошарашенный охранник. Они делали вид, что даже не прекращали грузить.

- Дуракам везет! – безжалостно холодно ответила я.

Мои машины были тут уже груженные.

И тут я обнаружила, что на машинах нет номеров. Они были новенькие, чистенькие.

- Это я доеду до куда? – подозрительно спросила я администратора, ткнув ногой в место, где должен быть номер. – До первого милицейского поста? С кучей долларов в багажнике?

Тот подозрительно заметался.

- Ваша светлость, да мы привезли милицию, чтобы милиционер сразу зарегистрировал машины на конкретного человека после его победы, и все было законно... – засуетился он. – Но ведь никто не знал, что это будете вы. Он и так все порывался бежать арестовывать вас за нарушения правил движения, когда вы ехали. А после того, как вы начали стрелять, его вообще заперли и отвлекают две девочки...

Я вздохнула.

- Убрали трупы, живо! – жестко приказал администратор. – Саша, напои Георгиевича, пусть оформит машины...

Я совершенно как-то не боялась милиционера. Милиция – друг человека. Я никогда не нарушала закон. И никогда ничего не делала такого, противозаконного. Сознательно, естественно.

Ну, там покричат, покричат, когда юбка беседующей нелюбимой учительницы окажется зацепленной рыболовным крючком с леской, концом привязанной к машине из районо. И уедет вместе с машиной, а учительница останется в одних сексуальных трусиках с разрезом спереди, надетых для кавалера зачем-то в школу. А сзади у нее они вообще не держались, ягодицы голые, я все пыталась потрогать, чтоб понять, как это сделано. Приехавшая милиция только рыдала, увидев это зрелище, и дрожащей рукой никак не могла написать правильно имя. На радость мне. Ведь, после того, как в протоколе милиционер в восьмой раз переписал мое имя Пульхерия, а сидевшая рядом “пострадавшая русского языка”, видевшая, что он пишет, в девятый раз сказала ему, что он пишет неправильно, тот просто бросил ручку, вышел в туалет, и больше почему-то не вошел.

А мне кто-то прислал цветы. С запиской – За доблесть и мужество, проявленное в борьбе с такой вредной учительницей...

Глава 13.

В общем, я и сейчас не боялась.

Но тут поняла, что сейчас нужно разговаривать анонимно, и надела на лицо маску. Сделанную из чулка. Чулок свой на голову надела. Я видела в кино – под чулком не видно лица, они входят инкогнито.

Вышедший пьяный милиционер с ноутбуком, подключенным через специальный модем к компьютеру отделения, сдавленно ахнул, попятился и перекрестился.

- Не волнуйтесь! – сказала я замогильным голосом, поскольку знала, что надо изменить голос, чтоб тебя потом не узнали. – Меня зовут Пульхерия Ревилова, паспорт номер такой-то, выданный этим районом, оформите на меня документы на машину.

Я буквально провещала эти слова, ужасно стараясь изменить свой голос, чтоб меня никогда не узнали и не нашли.

- Вот, посмотрите номер паспорта, на фотографии, правда, я не похожа...

Милиционер почему-то ужасно разозлился. И, сорвав чулок, стал таскать меня за волосы.

- Будешь знать, как пугать милицию, будешь знать! – дергал он меня.

Он подумал, что над ним издеваются.

Потом отпустил.

Завизжав, я растеряно стояла в стороне с чулком в руках.

Он, наконец, успокоился.

- Так, – сказал он. – Давайте ваши права.

- Права? – изумленно переспросила я. А потом засуетилась. – Но вот же документы... Я имею на нее права! – я радостно улыбнулась.

Он как-то странно поглядел на меня.

- Так...- крякнул он.

В это время мимо меня пронесли того самого раненого, моего знакомца на БМВ, которого я сдала на медпункт.

- У нее нет прав, она только сегодня села за руль впервые! – хихикнул он. – Она сегодня и услышала, что они есть на свете... От вас!

Милиционер даже подпрыгнул.

- Так... – как-то угрожающе злорадно протянул он. – Значит, мы без прав ездим? – он подозрительно ласково улыбнулся, улыбкой тигра и гадюки, и говоря странно нежно. – Первый раз за руль сели, милочка? И возомнили себя крутым гонщиком... – он сделал ласковую паузу, говорящую про аварии и столкновения по неумению. – Да вы только посмотрите, что вы наделали!!! – торжественно рявкнул он, возмущенно обводя рукой горящий автодром, на котором повсюду виднелись дымящиеся остовы.

Он тут же с ретивостью взялся составлять протокол на такую неумеху, вместо документов.

Я с тоской села. Вот влипла.

И снова натянула чулок на голову, чтоб сохранить инкогнито.

- Ваши права... – снова не глядя, протянул он руку, что-то самозабвенно строча.

- Права? – переспросила я. Начав искать права у себя в одежде.

- Давайте права!

– Ну, чего ты ко мне прицепился?! – разозлилась я. – Дурацкие права какие-то. Если ты мне расскажешь, как они выглядят, то я постараюсь их вам найти... Нет, так поеду куплю новые и привезу.

- Так... – подавился он. Он даже ручку отложил. – Гражданочка, посмотрите мне в лицо!

Я посмотрела, поправив чулок на лице.

- Так! – дернулся он.

А потом оправился.

- Вы меня, гражданочка, не запугаете! Я самого вора Хитрожопа в одиночку брал, а он человека зарезал ножиком! Вы слышите, зарезал!

Он поднял высоко вверх палец.

- Так что вы, девица, ездящая без правил и совершившая акт дорожно-транспортного происшествия, мне пройденный этап!

Я вздохнула и начала искать эти права в карманах и кошельке.

- Может, они выпали, когда я этого обормота из огня выносила? – с надеждой спросила я.

Тот аж крякнул и почему-то вздохнул. И обернулся к покалеченному.

- Выносила она тебя, герой? – спросил он знакомца с БМВ, которого почему-то еще не унесли.

- Да... И, признаться, она могла этого не делать. И сама ведь чуть не погибла в пожаре... Дура! – в сердцах сказал он. – И вряд ли кто бы из других гонщиков остановился бы, когда речь шла о потере миллиона... А она сразу завезла меня санитарам, пропустив других вперед, хотя шла первая и фактически теряла приз...