Михаил Дайнека - Новые байки со «скорой», или Козлы и хроники Страница 25

Медички в квартиру позвонили, а дома никого, потому как обе бабушки насупротив в квартире затаились. Медянки матюги на лестницу роняют, звонок в пустой квартире надрывается, а бабушки напротив за дверьми шуршат, в глазок поочередно зыркают, но не открывают. У-у-у, дескать, змеюки подколодные! обойдетесь, мол, мы уж лучше сами по себе когда-нибудь помрем, чем сразу с вашей помощью!

А медянки всё равно звонят, а старушки шу-шу-шу, но не открывают, а девчушки всё равно в дверь ногами лупят…

А водитель между тем решил быстренько за куревом смотаться. На ближайший перекресток на служебном транспорте скоренько слетать, где ларьки круглосуточно работают. А водила как водила, даже не ездила, тем паче не ездоид, не ездун, не ездюк, не ездец какой, а просто молодой, необкатанный попался. Поэтому, когда он у ларьков девицу углядел, он не так всё понял.

А девица у ларьков вполне: фигуристая дамочка, прикинутая, и с фасада тоже ничего, разве только штукатурка слегонца облезла, так что наша дамочка слегка некондиционную француженку напоминает. Вроде как она такси на перекрестке ловит. А водитель с «неотложки» молодой, вовсе необкатанный, он ей в простоте душевной предлагает:

— Девушка, — водила говорит, — может, вас куда-нибудь по-быстрому подбросить? — спрашивает.

А эта, в секонд-хенд прикинутая, отвечает:

— Людей надо лечить, а не блядей куда ни попадя по ночам катать!

Очень даже прямо отвечает. А водитель от такой простоты и скромности настолько обалдел, что ладно он про сигареты напрочь позабыл — хорошо хоть он номер дома вспомнил, где бригаду высадил. И вовремя он вспомнил, поелику ударенной бригаде в дверь таки ломиться надоело, девочки в истории болезни черкнули, что покойница до осмотра сгинула, в неизвестном направлении сбежала, и несолоно хлебавши восвояси подались.

Возвращаются на базу, а их уже повторный вызов дожидается. Я серьезно. Диспетчерша повторно тот же самый вызов приняла. Только бабушки теперь ролями поменялись. Теперь уже не та старушка «неотложку» разбудила, которая в первый раз бригаду для соседки вызвала, а прямо противоположная, то бишь эта, у которой лампочка сперва перегорела, а потом она впотьмах хвостиком ударилась. Так от этой вот теперича всё как-то отлегло, а вот в ту, насупротив, глубоко вступило. И настолько глубоко в бабушку насупротив вступило, что ее подружка тоже адрес «неотложке» почему-то собственный дала, а сама, наоборот, у соседки спряталась, паче чаяния и там лампочка, пардон, перегорела.

Правильно бесплатные медики считают: лечить и мочить нужно с первого захода. А не получилось — сами виноваты. А не виноваты — всё равно никто другой к клиенту не поедет.

Поехали они. Приехали. Всё как в первый раз, разве что дверь теперь не та, а противоположная. Но этаж-то всё одно последний, лифт-то всё едино не работает; а старушки же опять не открывают! Точь-в-точь как в первый раз: бабушки напротив шу-шу-шу, обе-две в глазок на пару зыркают, но наружу ни гугу, замаскировались. А медянки до того с устатку озверели, что все выразительные словеса перезабывали. Плюнули они, в истории болезни указали, что и эта старушонка за компанию, надо полагать, в крематорий на своих двоих помаленьку двинулась, и обратно восвояси подались.

А кареты у подъезда — нету. А это потому, что водитель между тем опять за сигаретами поехал. Вспомнил он, что курево так и не купил. И опять он у ларьков на аналогичную дамочку нарвался. Эта, правда, до того облезлая была, что уже не француженку, пусть даже некондиционную, напоминала, а на депутата Хакамаду натурально смахивала. Серьезно, натуральнейшая хакамада: типа как не хочется, а надо. Вот водителю не хочется, а «типа хакамада»:

— Вам, может быть, минет? — водиле она с ходу предлагает.

А водила помаленьку обкатываться начинает.

— Сколько? — интереса ради спрашивает.

— Столько-то, — эта индивидуальная предпринимательница цену называет.

— Дорого, — водила отвечает.

А она:

— Ладно, столько, — эта бизнесвумен уступает.

А он:

— Дорого, — чувствуется, что водила наш обкатываться начинает.

А она:

— Ну, хотя бы столько, — до предела цену дамочка снижает.

А он:

— Да я вообще-то просто так, мне вообще-то некогда, девушки меня неподалеку ждут, — водила про медянок вспоминает.

А она:

— Ничего, успеем, — деловито шлюшка отвечает.

А водила явно обкатываться начинает. Типа в самом деле ничего: дескать, если что — и девушкам достанется, а если не достанется — пусть сами не зевают…

Так или иначе, водила и на этот раз про курево забыл. Зато докторица с фельдшерицей, пока они со всеми причиндалами у подъезда ждали, всю свою изысканную лексику припомнили, а дождавшись, для непонятливых кое-что еще перевели.

Это по пути они переводили, а на базе с переводом всё-таки не справились, потому как по приезде выяснили, что во всей этой запутанной истории бабушки-то были ни при чем! Абсолютно ни при чем старушки оказались, потому что с адресом накладочка произошла: для начала улицу диспетчерша неверно записала, а ударная бригада заодно номер дома просто перепутала.

А старушки вовсе ни при чем, но зато водила от всего от этого до того, бедняга, ошизел, что сперва от удивления он курить ненароком бросил, ну а после даже удивляться перестал и с тех пор никакие женские истории всерьез не воспринимает. Обкатался, называется…

Впрочем же, чему тут удивляться.

Одно им слово, извините, — женщины!

Блондинка за стеклом

Можно подумать — я женщин не люблю. Я серьезно. Нет, вот если вдруг задуматься, в самом деле может такое впечатление сложиться. Будто я вообще-де женоненавистник — женоненавистник и вообще. В том смысле, что женщины — это теперь несовременно.

Ага. То бишь ничего подобного! То есть вы-то как хотите думайте, но вот лично мне женщины очень даже нравятся. И не вообще, но в частности, а некоторые — в особенности.

Я однажды даже с супругой из-за этого повздорил. У нас же с ней как — у нас с ней как у всех: муж у нас всегда прав, пока жена палку не перегибает… Сам не понял, чего сказал, но зато звучит складно. И многозначительно звучит, правильно?

Ага. То есть на самом-то деле все такие недоразумения от избытка правоты проистекают. Это вы тоже как угодно понимайте, а я, чтоб ее излишками не маяться, решил я эту тягомотину в ближайшем кабачке рюмочкою устаканить.

После пятой полегчало. Но не совсем. Но только всё равно все деньги кончились. А за добавкой пришлось домой идти мириться.

На улице после рюмочной — благодать! Благолепие кругом и одна сплошная лирика. Морозец колючками слегонца так сыплет, снежинки искорками перемигиваются, заснеженные женщины порхают… слякоть, опять-таки, толкотня, народ какой-то нервный…

Ага. То есть так это я окружающей средою озаботился, что на пешеходном переходе от машины увернуться позабыл. Это дело у Сенной происходило, где при коммунистах автобусный вокзал с бесплатным туалетом был, а теперь там всем желающим всяческих гадюк за умеренную плату демонстрируют. Серпентарий там теперь во славу демократии.

Вот там на переходе меня «мерседес» и зацепил. Хороший автомобиль, прочный. Я ему не только по капоту — я еще же и по лобовому стеклу головой проехался. А ему хоть бы хны. А мне почти что тоже, не считая некоторого изумления.

Но больше всего меня блондинка в «мерседесе» поразила. Нет, не за рулем. Но очень ничего себе сидела там красотка, ну очень даже очень! Настолько даже очень, что я от потрясения перед водителем даже извинился. Хотя стоило бы всё наоборот. С точностью бы до наоборот всё следовало. Бы.

Тем более водитель такой — типический товарищ подвернулся. Сам себе «мерседес» называется. Всё у него морда, а морда у него — во! как у депутата. И выступает так же непотребно: много, но без толку, да еще и матерно.

А блондинка сидит. Я уже кое-как поднялся, мужик по второму кругу матерное выступление завел, а очаровательная девушка в салоне всё равно скучает.

Знаете, я даже еще раз извинился. Это всё от впечатлительности, от восторженности характера, точно. Я же говорил, что женщины мне нравятся. То есть в частности, конечно же, ну иногда в особенности. Но вот если так вообще порассуждать, то вообще я им тогда симпатизирую, когда они свое место понимают. А ежели они его еще и украшают, это место…

Ага. Я-то с дури извинился, а товарищ порешил, что совсем я, понимаешь, малахольный. И ну для профилактики кулаком мне в ухо. Или превентивно в рыло. Или еще куда не знаю целил, потому как всё едино не попал, поскольку промахнулся, потому что поскользнулся. А поскользнулся оттого, что я ему помог. Немного. Раз пять, вряд ли больше. Потому что больше он не беспокоился.