Ф. Илин - Сказания о славном мичмане Егоркине Страница 26

По одному, по два, наши младшие офицеры незаметно сменяли друг друга за столом. Но союзники-то этого не знали, и продолжали пить по полной, как и хозяева, удивляясь стойкости и выносливости наших офицеров.

Уступать русским морякам бывшей «владычице морей», ой, как не хотелось! Их командер уже предложил некоторым своим потихоньку откланяться, чтобы без конфуза, а кое-кого их матросы уже вынесли и аккуратно сложили на шикарный газон, на травку. К этому газону периодически подъезжал шустрый микроавтобус с корейцем-водителем, а еще два матроса сноровисто забирали малоподвижные тела своих офицеров, вволю испытавших на себе русское радушие. Пока им было хорошо. Но то ли будет завтра!

Тут можно злорадствовать и сочувствовать – это от злобности или завистливого характера зависит. Гордыня, блин, все это! Тоже – люди!

Я сам слышал, как их морской летчик с нашивками кэптэна, уже хорошо разогретый, вспоминал, что когда-то еще давно, летая на «Нимроде», он встречал наш «Кривак», на котором в честь него была сыграна тревога ПВО. Тогда нахальный энсайн, его правый пилот, предложил пройтись поближе к нему и пролететь над самыми мачтами, аргументируя тем, что русские стрелять не будут. Иначе, мол, начнется конфликт между нашими странами и русских жестоко накажут!

– Я печально посмотрел на него – надо же, такой нерастраченный молодой оптимизм, – рассказывал кэптен, – и сказал ему поучительно:

– А вот о мере наказания русских моряков мы с тобой, скорее всего, уже не узнаем, если только на памятниках нам не напишут!», намекая на класс наших ракетчиков. И добавил, что готов воевать с кем угодно, только не с нами. Кто умеет так пить, просто не могут быть плохими и слабыми людьми! – заключил он с железной английской логикой. За это все присутствующие немедленно выпили еще, доказывая, что за столом собрались достойные люди и настоящие моряки.

Тут же налили еще, и отсыпали британцам ответных комплиментов, как профессионалам. Причем – искренне, ибо что есть, то есть!

Когда надо, эти чопорные англичане могут быть хитрыми, как китайцы. Все задумались: «А к чему бы это?». И никто: «А вдруг он искренне?» – вот такая дипломатия!

Тем временем, на корабль проникли неучтенные английские летчики, в состоянии легкого подпития. Они предпринимали отчаянные попытки обменять бутылки «Скотч виски» и «Белой лошади» на «Северное сияние». Наверное, им это как-то удалось, ибо, выйдя с корабля уже без бутылок, они улеглись прямо на газон, в ожидании того, что им помогут загрузиться в дежурный микроавтобус с аэродрома.

– Ух, ты! – удивился Васильчиков, – лежат себе, глазки в небушко. И ждут в очереди на погрузку! Молодцы! А вот наши бы еще всем доказывали, что они трезвые, как компотная кружка! А тех, кто бы им не верил, они бы еще и на дуэль – на вилках – вызвали!

Замполит занимался с любимым личным составом «ликбезом» по истории этого экзотического места, но был похищен двумя старшими лейтенантами королевского флота – вполне симпатичными молодыми женщинами.

Скажу по совести – вопреки предубежденности нашего командира против англичанок – они были действительно очень миленькими. Ничего, там теперь все больше наших – что в Скандинавии, что – в Британии… В конце-то концов – мы им породу-то подправим! Физии поовальнее станут, подбородки поуменьшатся. А то замариновались на своих островах! А это – вредно для генетики человеческой, вот! На людей станут похожи! – убежденно заключил Егоркин.

– Ага, глазки поуже станут, кожа пожелтее, волосы пожестче да почернее! Там сейчас азиатов да негров – куда как больше чем европейцев, это если даже вместе с нашими считать! – съехидничал просвещенный доктор Рюмин.

Недовольный Палыч продолжал:

– Пара скучающих на досуге унтер-офицеров установила контакт с Пашей Петрюком, который вышел на палубу, перевести дух. Они радушно угостили его виски. А что? Союзники. Да и экзотика опять же, не каждый год видишь унтер-офицера русского флота!

Самый главный кок немного выпил – не обижать же союзников, опять же – таких же мичманов, только другого флота. У нас же попроще, мы-то – народ, у нас без заумной змеиной дипломатии!

– Ну, как? – спросили его унтера по-английски, заглядывая ему в глаза, ожидая, как видно отражение в них дикого восторга.

«Во, блин, они кажется, думали, что мне амброзию с Олимпа налили? Не-е-т, я сейчас дам им понять – если они хоть что-то поймут!» – решил уважаемый кулинар.

– Да так себе, у нас на Украине горилка, то есть – кустарный бабкин самогон средней паршивости, получше-то будет! – убежденно ответил Петрюк по-русски – а вот ежели его гонит тот, кто это дело любит и в нем понимает… с очисткой, на травках лечебных! Да куда вам, понять, убогим? – он с сожалением посмотрел на них, как на детей! Все трое ничего не поняли, но дружно одобрительно закивали. Тогда Паша сокрушенно вздохнул. Петрюк решил «отомстить» за угощение и, заодно, показать на практике, что такое настоящее питье. Это будет получше слов на непонятном им языке! Наглядно и ощутимо!

Нет, это не то, о чем он вещал этим непонимайкам, но все же получше-то будет. Он так считал совершенно искренне, со всей непосредственностью честного и порядочного человека.

Он, не глядя, захватил из буфетной резервную бутылку водки с красочной этикеткой, стаканчики по количеству, и вышел к новым знакомцам. Быстро разлив напиток, он сказал: – За дружбу!

Новые приятели выпили залпом. А что не выпить, когда простые люди щедро угощают, они вряд ли будут готовить какую подлость или гадость. Это ведь не политики!

И тут радушный Паша увидел, что у соседа напротив глаза чуть не вылезли из орбит!

«Неужели неразбавленный? Всех гарсунов поубиваю! Всей бандой заставлю охотиться на акул в одних трусах!» – испуганно подумал он и быстро опустошил свой стаканчик. «Нет, все-таки разбавленный, но за пятьдесят градусов можно ручаться!» – он с облегчением вздохнул – это просто для них изумительно! В диковинку им такой русский дух!» Отдышавшись и закусив предложенным крошечным маринованным огурцом с тарелочки, англичанин восхищенно сказал: «O! Wary strong!», а второй восхищенно произнес, сквозь некий спазм связок: «Wonderful!». На что мичман, мобилизовав все свои познания в английском, многозначительно воздев палец к небу и произнес: «Спэшэл нейвал!» и показал якобы на надпись на этикетке. Англичане опять уважительно протянули хором: «О-о!». Петрюк понял это как предложение повторить и опять налил унтерам по полной, потом – еще.

Себя намеренно обделял – они-то на отдыхе, а мне – еще работать. Причем, как в горячем цеху! К нему присоединился боцман Васильчиков, слонявшийся по верхней палубе с видом цербера повышенной бдительности. А тут англичане провозгласили, на очень ломаном и мятом русском (уж как смогли!), тост за наше гостеприимство.

Васильков обрадовано закивал головой и сказал: «Мы гостям всегда рады, последнее из погреба и вынесем и «шила» без остатка нальем! Заходите, будьте ласковы! А вот кто с мечом к нам придет… так это… тот сразу прямо в орало и получит! Тоже – от всей нашей души! Заходите! Ура!». Все радостно закивали и осушили стаканы до дна. На закуску боцман предложил им кусочки настоящего сала – из холодильника, твердое, с чесночком, натертое перцем.

– Холестерин? – испуганно спросил английский унтер.

– Да чтобы ты понимал! – обиделся Васильчиков, подхватывая «шпажкой» второй кусочек. Чтобы понять вопрос, знания английского не требовалось! Петрюк тоже демонстративно съел кусочек и поднял и зацокал языком, изображая неземное удовольствие. – Вери-вери гуд! – Паша подвел вслух итог качеству сала. А что? Оно того стоило! Через секунду англичане тоже подхватили по кусочку, потом – по второму… И оживленно заговорили между собой. По щелчку пальцев. Из иллюминатора вылезла лапа в белой форменке и заменила тарелку на полную.

Английские гости говорили друг другу что вроде: «А мы-то дураки… Вот! Паша Петрюк поставил себе еще один плюс в деле агитации представителей британского народа. «Надо будет перед замполитом похвастаться!» – решил он.

Когда Петрюк спустился к себе, с палубы английского фрегата доносилось пение, а точнее – пьяный ор довольных голосов, а наш вахтенный офицер у трапа пытался вразумительно объяснить полудюжине новых унтер-офицеров, что «специальной военно-морской водкой» он не только не торгует, что естественно, но и слышит-то про нее в первый раз, что уже ему странно. На что бравые британцы обиделись, говоря, что офицер не хочет раскрывать новым союзникам старой и простой военной тайны.

Только мы Петрюком хотели обсудить вопрос о безнадежно-отсталых англичанах, которым до сих пор невдомек, что корабельный спирт, оказывается, можно еще и пить, а не использовать как-то иначе, как появившийся из тамбура надстройки комбриг грозно молвил: «Петрюк, тудыт твою в инерциальные взрыватели и планетарные передачи сибирской галошей в индийских тапочках!».