Карен Налбандян - Исторические байки Страница 28

На что следует ответ другого гостя:

"Истории пока не известно ни единого случая падения Брокгауза на Эфрона".

Что скажут потомки?

Человеку нечасто предоставляется возможность узнать, что скажут о нём после смерти.

Вот представьте: открываете вы утреннюю газету, а там – вы. В чёрной рамке. И некролог. Под заголовком "Смерть торговца смертью". Причём сами вы себя до сего дня торговцем смерти не считали, а считали личностью всесторонне положительной, принесшей человечеству прогресс и удесятерившей его возможности.

И вот, сидите вы с утренней газетой, и понимаете, что – да, прогресс, да возможности. И, да, разумеется, статья эта – ошибка. И завтра же, а может и сегодня, будут и "Слухи о моей смерти сильно преувеличены" и надлежащие извинения, и десятивёдерная клизма виновникам.

Только вот если посмотреть с другой стороны… Так весьма вероятно, что потомки вас так и запомнят: торговцем смертью. Может ещё и фамилию сменят, вроде детей Гильотена. В общем, приговор истории уже без пяти минут, как вынесен. А вы уже немолоды, изменить ничего нельзя. Или можно? Если пожертвовать многим…всем?

27 ноября 1895-го года в Шведско-Норвежском клубе Парижа Альфред Нобель подписывает новый вариант завещания – отписывая 31 миллион крон своего состояния на учреждение Нобелевской премии.

Не думал не гадал он

1915 год. Чешский архитектор Ян Летцель строит здание выставки достижений японской префектуры. Здание построено надёжно, с расчётом на землетрясения. Довольно симпатично, в стиле необарокко.

Впрочем, не шедевр. И сам архитектор был бы крайне удивлён, узнай, что восемьдесять лет спустя его творение получит статус объекта мирового наследия ЮНЕСКО.

Как единственное сохранившееся здание в гипоцентре Хиросимского атомного взрыва.

Ойло стандартное

1860-ые. Нефтедобыча в Пенсильвании. Для чего эта самая нефть нужна, человечество ещё толком не знает, посему добыча идёт довольно кустарно. Разливается продукция в любую имеющуюся под рукой тару: пивные бочки, бочкотара из-под рыбы, скипидара и т. д., бочонки из-под виски – чаще всего сорокагаллонные. Объём всей этой тары и так варьирует, а уж сколько туда нальют зависит только от состяния совести продавца.

И только фирма "Стандарт ойл" разивает нефть в стандартные бочонки по 42 галлона. Сорок два – с одной стороны соответствует какой-то староанглийской мере объёма, с другой – даже если эти два литра испарятся при перевозке, сорок-то точно останется. Ну и потом это "ответ на Великий Вопрос Жизни, Вселенной и Всего Остального".

Как бы то ни было, очень быстро покупатели отказываются принимать любую тару, кроме стандартойловской.

А соответствующую меру объёма называют просто бочонком. Баррелем. Нефтяным баррелем.

Cathedral

Кёльн, 1945-ый.

Город раскатан в плоский блин. Бомбардировщиками, в основном Королевских ВВС.

И среди всей этой мерзости запустения стоит Кёльнский собор – практически невредимый (что такое полтора десятка случайных попаданий для эдакой махины?).

Религиозные чувства пилотов? Уважение к произведению искусства?

Нет.

Но у какого же пилота поднимется рука на такой дивный ориентир?

Когда пишут разведчики

Все, работающие в годы войны с семнадцатым отделом Британской военно-морской разведки, отмечают совершенно особый стиль её докладов, их простой и энергичный язык.

Спустя всего восемь лет после окончания войны со стилем семнадцатого отдела знакомится и широкая публика.

Точнее, со стилем сотрудника, писавшего эти доклады.

"Бонд. Джеймс Бонд".

Байки от Адмирала

1. Но адмиралы на допросе…

Протоколы допросов Колчака – чтение весьма занятное.

Допрашивавшие – палачи-любители, о чём (и как) спрашивать представление имеют смутное. Посему спрашивают в основном про полярные экспедиции, возрождение флота, путешествия. Словом, интервью с великим человеком.

Атмосфера интеллигентной беседы резко портится лишь под конец, когда от дел абстрактных переходят к вполне конкретным, как-то знаменитая Колчаковская контразведка. Вот тут-то народ и начинает нервничать. Потому как, полярные экспедиции, или там большая политика – это всё теория и высокие материи, а что такое эта самая контразведка многие из присутствующих знают по своей шкуре.

Так что конец у интервью выходит летальный.

А адмирал… Он ведь не большевикам рассказывал историю своей жизни – нам. Знал, что рано, или поздно протоколы эти вылезут, как шило из мешка. В сущности, на халяву надиктовывал мемуар. Как говорится, человек живёт, пока о нём помнят.

2. Враг народа

Вначале две цитаты:

Первая:

Первая половина торжественного заседания ученого общества, посвященного сообщениям членов экспедиции, снаряженной для поисков пропавшего без вести барона Толля и его спутников, подходила к концу. На кафедре, у стены, украшенной большими портретами сановных покровителей и председателей общества, находился морской офицер, совершивший смелое плавание в вельботе через Ледовитое море с Новосибирских островов на остров Беннетта, на который высадился барон Толль, оттуда не вернувшийся. Мужественное лицо докладчика, обветренное

полярными непогодами, оставалось в полутени зеленого абажура лампы, освещавшей рукопись его доклада на кафедре и его флотский мундир с золотыми пуговицами и орденами.

(В.А.Обручев. "Земля Санникова")

Вторая:

В 1903 г. 42 дня пробирался на спасательной шлюпке через прибрежные арктические льды в поисках пропавшей санной экспедиции Толля, привез назад документы и геологические коллекции вместе с вестью о его гибели.

За участие в полярных исследованиях Колчак был удостоен ордена святого Владимира 4-й степени. Русское Географическое общество наградило его большой золотой медалью (до него ее получили лишь Н.Норденшельд и Ф.Нансен).

(Из биографии Колчака)

И речь тут вовсе не о Колчаке – речь об Обручеве. Смелый человек. В советскую эпоху так написать о Колчаке…

Но такое уже было.

"…отобрал всего лишь одно стихотворение и поместил в сборник, подписав "Автор неизвестен", ибо опасался неудовольствия государя. […] Сюндзэй не мог поступить иначе, ибо Таданори считался теперь преступником, врагом трона…"

("Повесть о Доме Тайра")

Не думал, не гадал он…

Вообще-то преемником Александра II должен стать Николай II. Правда, не Александртретьевич, а Александрвтороевич.

Но выходит как-то так, что находясь на курорте, вызывает он своего младшего брата Сашу и сообщает в лучших традициях анекдотов, что, "Есть у меня для тебя, брат, две новости – хорошая и плохая. С какой начинать?"

Ну, брат, конечно, как и полагается по канону: "Давай с хорошей". И тот ему валит: "Совсем помираю я, Шура, так что быть тебе царем. И полагаются тебе Русь Великая, Белая и Малая и прочая и прочая и прочая, далее по списку". "А плохая?" "А плохая новость, что ко всему этому прилагается невеста моя, Дагмара – 1 шт. Теперь твоя будет".

С сим и помирает, оставив будущего Александра III в полном шоке (всех троих – Дагмару, Александра и постигший его шок можно видеть на сохранившейся фотографии).

От удара бедняга так в себя и не приходит. Пьёт по-чёрному. Жена ловит, устраивает истерики. Тогда мужик придумывает вызывать к себе пару генералов, объявлять военный совет (с неизбежным часовым у дверей и "Уйди, женщина"), вытаскивать из-за голенища специально заказанную фляжку характерной формы и делать "на троих".

Голенище на русском – "халява", а генералы водочку называют "захалявной", или просто "халявной".

А умирает бедняга в 49 лет, построив за 13 лет пять тысяч церквей – как раз по одной в день.

Би-би!

1959 год, запущен Спутник. Собственно, всё что он умеет делать – это летать по кругу и говорить би-би. Но тогдашний народ – негордый, толпами вылезает искать в небе искорку и ловить по радио это самое би-би.

А вот одному умному мужику под это би-би приходит в голову, а что, если спутников будет не один, а 20? 30? И бибикать они будут не просто так, а по атомным часам?

Так появиляется идея GPS.

А других умных мужиков тоже мысль мучает: а что если спутников будет много? И все не с бибикалаками, а, скажем, с атомными боеголовками на борту? И на Америку? Что станется со всей системой связи? Как сделать, чтоб даже после уничтожения части её, она продолжала работать?

Так появляется идея Интернета.

Ловушка 22

Девяносто какой-то год. Генерал Лебедь получает два президентских приказа, под обоими собственноручная подпись Ельцина.

Ваши действия? Цугцванг – любое действие неверно. Бездействие, впрочем, тоже.

Что делает Лебедь? Молча кладёт один приказ на другой и смотрит сквозь них на свет. И желающим демонстрирует. После чего вопросы и претензии отпадают сами собой.