Алекс Сидоров - Люфтваффельники Страница 29

Тем временем, наступала настоящая весна, изобилие капусты в хранилищах и на свалке начинало бродить и многократно перебраживать, невыносимые запахи начинали действовать просто угнетающе и постоянно изматывать психику. Все ребята становились раздраженными и нервными. Воняло все вокруг и каждый в отдельности. Одеколон, вылитый на гимнастерку, был не в силах перебить окружающее зловоние.

В конце концов, утомленный начальник училища вызывал к себе в кабинет своего заместителя по тылу — полковника Волченко и давал ему жесткое приказание: «Немедленно уничтожить оставшиеся запасы проклятого бигуса».

Зам. по тылу как хороший хозяин пытался всячески оттянуть момент безалаберного и расточительного использования дефицитных продуктов питания. В результате чего, бигус в столовой, готовился в радикально увеличенных объемах, порции капусты в курсантском рационе катастрофически увеличивались. Проклятую капусту, исполнительные повара, пихали во все продукты, во что только можно и во что — нельзя.

Но, все равно, бигус никто ни ел, и легендарная свалка росла вширь и ввысь. Фактически, капуста просто меняла место своей дислокации. Из хранилища, пройдя длинный путь через столовую, она, абсолютно нетронутой, переселялась на свалку, где получала новые благоприятные климатические условия для своего разложения уже на молекулярном уровне. Дождь, солнце и ветер делали свое дело. Одно радует, в училище совсем не было мух и тараканов. Эти ребята, совместно с крысами и воронами объявили бойкот всем блюдам из квашеной капусты. Наверное, раз попробовав бигус, все твари передохли в жестоких мучениях от кошмарной изжоги.

В результате наступало время, когда наш генерал окончательно свирепел и приходил в бешенство от неисполнительности своего тыловика. Старик безжалостно драл хозяйственного заместителя по тылу, который, обливаясь искренними горючими слезами, давал запоздалую команду выкопать огромную яму для захоронения грандиозных остатков квашеной капусты.

Яма копалась быстро, так как все курсанты стремились избавиться от этого счастья — бигуса, самым скорейшим образом. Тем не менее, несмотря на всеобщую заинтересованность, хранилища опустошались не один день, так как запасы капусты были просто неимоверные. В результате ударного труда, бигус закапывался глубоко под землю, хранилища вымывались, свалка вычищалась до идеала.

На месте массового захоронения бигуса, искренне страдающий и украдкой плачущий полковник Волченко давал команду разбить красивый сад или цветочные клумбы, но отравленная капустной кислотой земля не хотела поддерживать жизнь высаженных деревьев и растений. Участки земли с проплешинами, напоминающими пустынный лунный пейзаж, четко указывали места захоронения данного замечательного продукта. Стоя на них, сквозь толщу земли можно было уловить кислодурманящий запах квашеной капусты.

Могу поспорить, что и сейчас, по истечении более двадцати лет после описываемых событий, на этой земле мало что растет.

14. Пиночет, бигус и телевизор

Как уже ранее отмечалось, культурная программа в училище была безнадежно скудная. Кроме информационной программы «Время» и убогого «Прожектора перестройки» по телевизору смотреть больше ничего не дозволялось. Однако время шло, мы взрослели, не спали на лекциях и хорошо учились. Полученные знания, законспектированные в тетрадях и тщательно проработанные на самостоятельной подготовке, просились найти им достойное применения в повседневной жизни. Пытливый ум курсантов постоянно искал область реализации теории в практике. Иначе, эти знания остались бы просто бесполезным балластом.

После курса лекций по электротехнике, в расположении роты появилась очень полезная рационализаторская доработка — от телевизора, болтающегося на массивной платформе с цепями под потолком до тумбочки дневального, стоящей на входе в казарму, был протянут потайной провод. Этот секретный провод шел под плинтусом и венчался микровыключателем — «микриком», расположенным на торцевой стороне тумбочки, невидимой для входящего в казарму постороннего человека. Зато, дневальный по роте получал возможность, вздергивая правую руку в молодцеватом воинском приветствии и монотонно бубня «молитву» — доклад об отсутствии происшествий, левой рукой незаметно обесточить телевизор.

Пока, забредший на огонек офицер слушал стандартный бред дневального, инерционный экран допотопного лампового телевизора медленно сворачивал изображение. Огромные лампы, находящиеся в чреве, висящего на цепях, гробоподобного достижения научно-технической мысли прогрессивного человечества гасли и «голубой» экран неохотно погружался во тьму. Курсанты, участвовавшие в несанкционированном просмотре телепередач, успевали скоропостижно раствориться в темноте спального помещения и принять горизонталь в родных кроватках, талантливо изображая беспробудно крепкий и здоровый сон.

Данная незатейливая система работа исправно и добротно, сбоев не давала. Доклад дневальных на тумбочке стал размеренным и напевным, длительность его заметно увеличилась. Проверяющим офицерам приходилось минут по пять, а то и более, стоять на пороге роты, выслушивая неторопливый и обстоятельный рапорт.

Зато, после ухода домой дежурных офицеров нашей роты, мы получили возможность приобщится к прекрасному, просматривая по ночам различные кинофильмы и телепередачи.

Но, как показывает жизненный опыт — никогда не стоит расслабляться или считать себя умнее других. Враг тоже умен и коварен, уберечься от его происков можно только постоянно эволюционируя — тоесть, набираясь опыта и подстраиваясь под постоянно изменяющиеся обстоятельства. А если попроще, то надо быть всегда начеку.

А мы как-то расслабились, успокоились и почивали в объятьях убаюкивающей эйфории, абсолютно забыв, что наш командир батальона — коварный Пиночет, не дающий себе ни сна, ни продыху, ни днем, ни ночью. Хотя, что с контуженного возьмешь?! Дурная голова ногам покоя не дает!

Батальон уже около месяца плотно висел в училище, лишенный всех видов увольнений в город за досадное происшествие с портвейном «Акдам». Речь о данном божественном нектаре ликероводочной продукции пойдет немного дальше.

Так вот, влекомый своим охотничьим инстинктом, неугомонный и кровожадный Пиночет вышел на традиционную ночную охоту. Скажем честно, ночка у него не задалась. Облазив все густые заросли крапивы, заботливо рассаженные вдоль всего бесконечного периметра ограждения училища и тщательно культивируемые комендантом училища подполковником Голдыревым (таким же законченным извращенцем, как и его лучший друг — Пиночет), наш комбат в результате к своему всепожирающему стыду, никого не поймал. Ну, не было ни одного самоходчика, и все тут, хоть вешайся от отчаяния.

Полковник Серов скрупулезно облазил все тайные курсантские тропы, проинспектировал все дыры в колючей проволоке. Ничего! Ни одной поклевки! Дело принимало неожиданный оборот, Пиночет пошел на принцип. Переборов свою патологическую врожденную брезгливость по отношению к вечно чавкающим и жующим свиньям, он инкогнито посетил свинарник, надеясь застать на его территории какого-нибудь хитромудрого курсанта, тайно зарывающего в навоз пару бутылочек «беленькой». Про запас, до лучших времен. В долговременное хранение. Но, опять ничего! Облом! Явно, жизнь для Пиночета теряла разумную перспективность и всякий смысл.

Пиночет начал проявлять отчаянное беспокойство, в его голове не укладывалось, что бессонная ночь может пройти впустую, без улова. Не может такого быть! Просто, не бывает такого, по-определению, и все тут!

Комбат решил поступиться своим профессионализмом охотника и заглянуть на заповедную территорию, где обычно никогда не охотился. Он решил обследовать самый короткий путь к ближайшему студенческому общежитию, так называемую «дорогу жизни». Про «дорогу жизни» знали все офицеры училища, но устраивать засады на ней считалось признаком дурного тона, не достойным для искушенных ловцов нарушителей воинской дисциплины и распорядка дня. Позволить себе задержать самоходчика на «дороге жизни» могли только желторотые лейтенантики, и то лишь в самом начале своей карьеры ловцов и азартных следопытов. Настоящие мастера охоты и слежки лишь снисходительно улыбались и выискивали более интересные варианты для своего самоутверждения и профессионального роста.

Эта легендарная тропа была прямолинейна как линия, соединяющая две точки по кратчайшему расстоянию. Земля на ней была утоптана до состояния асфальта. Ни травинки, ни цветочка не успевало вырасти на пути стада курсантов, регулярно шарахающегося по данной тропинке. Движение на ней было очень интенсивным и нагруженным. Оно частенько напоминало дорожку муравьев, передающих невидимую эстафетную палочку. Незабвенная дорожка пролегала прямо от запасного выхода курсантской столовой и была удобна тем, что некоторые нетерпеливые ловеласы, умудрялись исчезать прямо с ужина и через полтора часа, появляться уже в расположении роты, непосредственно перед вечерней поверкой, уставшие, но довольные и счастливые.