Олег Рой - Пятьдесят оттенков Серого волка, или Шапка Live Страница 29

– …с Красной Шапочкой встречаемся, – продолжал Волк, и в глазах его разгорался блеск, который Внутренняя Богиня пока не заметила, но Разумей уже зафиксировал. – А потому, при всем моем уважении, рекомендую вам охотиться в другом месте!

И улыбнулся, вернее, оскалился, так что Внутренняя Богиня, как раз в этот момент бросившая беглый взгляд на происходящее, испуганно ойкнула и застыла, как соляной столб.

– Правда? – спросила Красная Шапочка. – А если он тебя после этого выгонит?

– Не выгонит, – ухмыльнулся Волк. – У нас вон сколько материала отснято, что ж его, переснимать весь? Да и где он еще найдет Волка с голливудским опытом?

Внутренняя Богиня изобразила такой фейспалм, что не выдержала и кувыркнулась в воздухе.

– Ну, олух же, – произнесла она. – А если Лев Львович все-таки пойдет на принцип, как сделал бы всякий уважающий себя мужчина, и постарается устранить конкурента?

– …а если выгонит все-таки, – ответил мыслям Красной Шапочки Волк, – ну что ж, опять буду резюме рассылать. Но знаешь, – он выпрямился, хотя обычно слегка сутулился; прямо за его плечами пересекал небо солнечный диск, и казалось, что лоб и уши Волка кто-то полил расплавленным золотом, – работу-то я себе найду, а вот вторую тебя – точно нет.

Внутренняя Богиня, совершив пару оборотов вокруг своей оси, сползла на пол.

– В обморок от счастья грохнулась, – прокомментировал Разумей. – Опять мне одному рулить, что ли? Значит, тогда…

Но Красная Шапочка, не дожидаясь мудрого совета от Разумея, просто приподнялась на цыпочки и чмокнула своего Волка в щеку, не обращая внимания на покрывающую ту жесткую щетину.

Фотопробы удовлетворили Льва Львовича на 146 %, и он, по хорошей традиции, решил бросить котенка на стремнину. Однако режиссер не учел (а может, как раз учел), что перед ним не какой-то котенок, а пантера типа Багира.

Сцена, которую он предложил сыграть Бабушке с Красной Шапочкой, была, пожалуй, не менее напряженной, чем та, в которой Красная Шапочка дебютировала на площадке. В этой сцене Красная Шапочка пыталась рассказать Бабушке, что к ней пристает родной Дядя. А Бабушка, конечно же, внучке не верила и под конец даже поругалась с ней.

– А декорации? – забеспокоилась Красная Шапочка. – У нас действие происходит в особняке.

– Смонтируем, – пообещал Олег, на которого оглянулся режиссер. – А сейчас достаточно стула и старинного стола.

– Ну и чудненько. Мотор! – скомандовал Брюковкин, словно Гагарин своим «Поехали» отправлял ракету в путь.

– Бабушка, ты занята?

Красная Шапочка была само смятение. Прийти в это состояние для нее оказалось совсем несложно – достаточно вспомнить, в каком положении она оказалась. Это только в кино прикольно, когда за тобой ухаживают два в равной мере достойных человека; в жизни все почему-то куда сложнее.

Волка Красная Шапочка уже полюбила; Льва Львовича уважала и при этом не могла отрицать того, что он – импозантный и благородный, да и просто красивый мужчина. Но, ввиду влюбленности Красной Шапочки в Волка, шансов у Брюковкина, увы, не было. А Красной Шапочке очень не хотелось, чтобы такой достойный человек огорчался.

– Да-да, моя милая? – Бабушка перестала перекладывать карты и обернулась к внучке. – Есть вопросы?

– Бабушка, нам надо серьезно поговорить. – Красная Шапочка подошла к стулу и присела на корточки.

– Что случилось, внученька? – спросила Бабушка, и, достав из сумки зазвонивший смартфон, отключила его.

Лев Львович, дотоле сидевший в шезлонге, подался вперед.

– Случилось, – Красная Шапочка потупилась. – Даже не знаю, как тебе и сказать-то…

– А ты скажи как есть, – ответила Бабушка. – Не бойся, дитя мое, я же тебя не съем.

– Бабушка, дядя Паша… – Красная Шапочка натурально залилась краской. Чтобы добиться такого эффекта, в эту минуту Разумей Занудович, который за прошедшее время, что называется, «поймал эмоциональную волну», пользуясь невмешательством все еще валяющейся в обмороке Внутренней Богини, услужливо подсунул девушке воспоминание о том, как на нее смотрит Лев Львович и как он смотрел в данную минуту. – Он…

– Говори, внученька, смелее. – Бабушка наклонилась ближе, чтобы лучше слышать. В жизни Бабушка слышала даже, у кого из соседей по пансионату что показывают по телевизору, но сейчас довольно ловко строила из себя глуховатую, хотя и стильную бабушку героини-инженю.

Она вела себя так естественно, что у Льва Львовича даже дух перехватило.

– Он мне предлагал такое… – Красная Шапочка покраснела еще сильнее, и я, пожалуй, не стану рассказывать, что именно использовал для этих целей Разумей – в каждой женщине должна быть загадка, – …такое… да как ему не стыдно?

И совершенно непроизвольно посмотрела на режиссера. К счастью, тот как раз отвел взгляд, указывая одной из камер следующий план.

– Кто, Павел? – недоверчиво подалась назад Бабушка. – Ну что ты, он и мухи не обидит, тебе показалось.

– Не показалось, – упрямо возразила Красная Шапочка. Что-то внутри ее постоянно проецировало происходящее в сюжете на ее собственную ситуацию, оттого играла она натурально, так что даже Станиславский наверняка оставил бы свой театральный атеизм на вешалке, с которой, собственно, и начинается театр. – Он мне прямо сказал…

– Не выдумывай, – с плохо скрываемым раздражением возразила Бабушка. – Павел интеллигентный, умный, тактичный взрослый мужчина, он бы не стал…

– Значит, по-твоему, я тебе лгу?! – сейчас в голове Красной Шапочки роль и реальность переплелись между собой, как декоративный плющ и витой чугун на решетке паркового забора. На глаза девушки навернулись слезы. – Значит, ты мне не веришь?

– Да, не верю! – твердо, вполне согласуясь со сценарием, ответила Мария Ивановна. – Он мой сын и воспитывался в лучшем на то время колледже! Плюс институт, плюс стажировка в Германии. – Вы, молодежь, вечно что-то выдумываете про старшее поколение. Как вас только воспитывают?

– Да уж получше, чем дядю Пашу! – Красная Шапочка вскочила на ноги. – Конечно, он взрослый, состоявшийся мужчина, он богат и содержит тебя и маму, ему ты веришь, ему все можно, да?

И вновь зыркнула прямо на Брюковкина.

Бабушка поднялась со стула и замерла в позе Комиссаржевской на знаменитом портрете.

– Да если бы это было так, как ты говоришь, я бы ему показала кузькину мать, – сказала она. – Но я тебе просто не верю! Не знаю, зачем ты наговариваешь на Павла, но мне от этого очень неприятно. Я думала, ты хорошая девочка, а ты, оказывается…

– Что я? – слезы по щекам Красной Шапочки скатывались вполне натуральные – в том состоянии, в котором находилась девушка, Разумей Занудович обрел над ней пугающую власть и стращал образами то обиженно глядящего Волка, то рассерженного и расстроенного режиссера, то разгневанной Матушки (хотя она, казалось бы, здесь совсем ни при чем). – Я просто хотела, чтобы ты меня защитила, а ты…

Красная Шапочка, которая по сценарию «в слезах вылетела за дверь», внезапно выпрямилась, вскинула головку и сказала:

– Но я найду себе защиту! Я попрошу Люми защитить меня!

– Грозу! – закричал Лев Львович. – Включите грозу, немедленно, а то я вас всех…

На площадке, за условным окном, полыхнуло, и Красная Шапочка залилась смехом, который вполне можно было охарактеризовать как демонический. Бабушка протянула к ней руки, но девушка отстранилась и, словно неуловимая тень, выскочила за дверь.

Лев Львович вскочил со своего стула, как его африканский гривастый тезка при виде упитанной антилопы:

– Стоп! Всем стоп! – и, повинуясь властному голосу Брюковкина, вся съемочная площадка замерла, даже муха, пытавшаяся вылететь через стекло бутафорского окна, прекратила бесполезную атаку и послушно уселась на подоконник.

Красная Шапочка, предварительно убедившись, что камеры отключились, осторожно высунула голову из-за двери: по внешнему виду режиссера было непонятно, разразится он сейчас гневной тирадой или, наоборот, рассыплется салютом похвал и комплиментов.

– Во-первых, это не по сценарию, – заявил Брюковкин, задумчиво потирая заросший щетиной подбородок. Но я буду думать.

– А пока вы думаете, я пожалуй, прочту сценарий. Оленька, скинь мне его на смартфон, – настойчиво попросила Мария Ивановна.

– Ну что же, пробы я утверждаю, можно ехать на натуру. – Лев Львович потирал подбородок и поглядывал на Красную Шапочку. – Вы обе блестяще сыграли. Наследственность.

В ПригорАд Красная Шапочка ехала в арендованном для съемок лимузине с режиссером и Бабушкой.

– Очень странный сценарий фильма, – вещала Бабушка, перебирая резные четки.

– Вы на счет чего? – заинтригованно спросил Львович, устраивая свою ковбойскую шляпу на колени.