Лана Капризная - Записки из модного дома Страница 3

По слухам, уверенность и успех накладывают на женщину особый отпечаток, поэтому она выглядит красавицей. И наш босс не исключение. В сорок шесть лет жизнь только начинается — именно эта фраза приходит в голову при взгляде на нашу мымру. Такое ощущение, что Лариса нашла источник живой воды: фигура, осанка, задор — все как в семьдесят шестом году, когда юная волжанка Ларочка приехала покорять столицу нашей Родины. Впрочем, недоброжелатели говорят, что она выглядит, как выставка достижений пластической хирургии. На что мы, как верные подданные, отвечаем: модный журнал — это единственное место, где с годами женщина, как хорошее виски, выглядит все лучше и ароматнее. Тонны тряпок и контейнеры косметики все же делают свое дело. Если, конечно, женщина не делается поклонницей Йоджи Ямамото. В этом случае она медленно, но верно начинает выглядеть, как усредненный портрет ведьмы из сказок братьев Гримм.

Цель жизни Ларисы — оставаться вечно молодой, что не может не сказываться на ее манере одеваться. Обычно она носит платья, расцветки и фасоны которых больше бы подошли невинной девственнице из романтической баллады. Также Лариса известна пристрастием к солнцезащитным очкам размера XXL, открытым босоножкам даже посреди зимы и юным любовникам с полным отсутствием мозгов, зато присутствием смазливой рожицы и упругой попки. Эти мальчики-лялечки заметно оживляют светскую жизнь редакции — всегда есть кого обсудить.

Сегодня у всей редакции случился визуальный припадок — наша мымра стала жгучей брюнеткой. Как, дрожа от страха и возбуждения, насплетничала Зоя: Лариса была на какой-то Лазурной вечеринке, увидела Диту фон Тиз и впечатлилась. Н-да… Говоря тактично, Лариса выглядела, как ведьма в расцвете креативных сил. Впрочем, она почти всегда так выглядит. И ведет себя соответствующе. В глянцевых и окологлянцевых кругах Лариса считается стервой с хваткой бультерьера. В ее характере нет ни мягкости, ни искренности, при этом у нее темперамент, как у водородной бомбы, — она взрывается без предупреждения, и тогда держитесь! Канцелярские принадлежности летают с такой частотой и меткостью, что Миша кажется просто безруким пай-мальчиком. Например: первое, что сказала Лариса на планерке нового сезона после краткой дискуссии об уместности фотосессии какой-то бывшей королевы красоты (и одновременно дамы сердца одного из завсегдатаев «золотой сотни» Forbes):

— Здесь приказываю или я, или издатель!

Вопросов больше нет. Мы же не идиоты! Во всяком случае, за себя я отвечаю. Чтобы устроиться на хорошую работу, нужно, прежде всего, очень любить свое дело. Или хотя бы успешно делать вид. Работодатель должен быть уверен — никто лучше вас не разбирается в предмете. Лариса же просто эталон глянцевой редактриссы: она живет так, как будто ее должны похоронить под подиумом в каком-нибудь зале для дефиле. Под кучей сделанных ею журналов. Впрочем, мы все такие — мы живем и умираем за моду.

Но это я отвлеклась. А планерка — такое мероприятие, где нужно держать ушки на макушке, по возможности сваливать ответственность на других и присваивать себе чужие успехи. Что только что успешно сделала Вера:

— Спасибо, Лариса. Эти модели действительно лучшее, что есть в городе. Они уже ангажированы парижскими агентствами, мы их буквально перехватили по дороге в аэропорт.

Вот гадина! Я только открыла рот, чтобы напомнить о своем существовании, как Лариса снова небрежно переворошила фотографии моделей и с убийственной интонацией произнесла:

— Эти шлюшки? Мордашки простенькие. Руки, как у прачек. Зубы плохие. И щиколотки толстоваты. Но гламурненькие.

Веру разрывало от желания поддержать любимую тему, но тем самым она бы подставила под удар свой профессиональный вкус. Я переглянулась с Маринкой — вот ты и попалась, толстозадая выскочка!

— Дорогая, у нас нет выбора, — манерно протянул Миша, — нация деградирует. Вокруг одни трактористы и доярки на выгуле. — Наше диво дивное сверкнуло винирами и небрежно отбросило мелированную прядь с лица. Типа, мы с тобой, дорогая, одной крови — ты и я. Чем успешно лизнул перетянутую дорогостоящим хирургом задницу Ларисы.

Женя с восторгом таращился на свой эталон. Вера все еще не могла определиться в своих жгучих желаниях. Остальные лениво разглядывали интерьер кабинета Ларисы — их это не касалось. А вот кого касалось напрямую, так это меня и Маринки. И действительно, Лариса ласково улыбнулась Мише, перевела взгляд на Веру и отрывисто отдала приказ:

— Возьми под контроль этих доярок!

Что в переводе на нравы нашей редакции означало: мы с Маринкой будем делать эту фотосессию. Не Вера же будет носиться по городу и собирать одежду?

Теплый воздух от крыш

Все мои шапочные знакомые, узнав, где я работаю, жадно интересуются: получаю ли я одежду бесплатно? Ага, щаз! Никто и никогда не присылает одежду в редакцию навсегда. Ее предоставляют только на время съемок, и затем в течение недели все нужно вернуть, причем в целости и сохранности. В противном случае редакция должна возместить ущерб каким угодно способом — рекламой, деньгами или навешиванием лапши на уши.

Так как с шоу-румами и демонстрационными залами у нас напряженка, то одежду на съемки мы берем в магазинах. А если учесть, что мы не единственный модный журнал в городе, то после сезона фотосессий даже в самых дорогих бутиках продаются уже заметно поношенные вещи. У меня, кстати, есть список магазинов, где ни в коем случае нельзя покупать одежду.

Мы привычно разделили обязанности: Вера руководит из редакции (иными словами, каждые пятнадцать минут звонит на мобильный и с угрожающими интонациями спрашивает: «Все в порядке?!»), внештатный стилист обзванивает модельные агентства и координирует своевременный сбор всех модных частей на месте съемки, я собираю одежду по бутикам, все остальное — Маринка. Причем ей достается самая тяжелая участь. В прямом смысле слова. Девять пар туфель, пять сумок, пояса, бусы и прочие шарфы — и вот у нее в руках килограммов двадцать. Вон, как раз, тяжело дыша, ввалилась Марина, увешанная пакетами, как челночница. Мне тоже несладко приходится: собранную по всему городу одежду дома нужно аккуратно упаковать в кофр на колесиках — и вперед! Правда, в этот раз обошлось без одежных завалов по всей квартире. Вещи складировали в редакции, а все потому, что первая съемка сезона проходила на крыше нашего издательства. А что еще остается делать с осенними вещами в разгар лета, когда вокруг море зелени?!

Место обжитое, не первый раз с пакетами в зубах карабкаемся по металлическим ступеням чердачной лестницы. Единственная радость — Вере такие физические упражнения не по силам, поэтому она продолжает культивировать целлюлит за рабочим столом и насиловать мобильную связь. Хотя я подозреваю, что она просто боится застрять в люке. Зато пресловутые «доярки» гарцевали, как козочки. Вся издательская охрана и водители собрались у подножия лестницы на бесплатное эротическое шоу. Впрочем, наибольший ажиотаж вызвала эквилибристика Марины в модных микрошортах. Особенно порадовало пускающих слюни зрителей, что ей пришлось спускаться-подниматься раз шесть, чтобы перетаскать на крышу все свои аксессуары.

Перехваченные по дороге в Париж модели выглядели, как это сегодня модно, словно истощенные бледные моли. Ни рожи, ни кожи, ни каких-либо выпуклостей — чистый плоский лист, на котором визажисты и стилисты творят все, что им заблагорассудится. Времена ярких лиц, личностей и громких фраз вроде: «Меньше чем за десять тысяч долларов, я не встаю с постели», — в модельном бизнесе давно прошли. Никому больше не нужны вечные героини. Сегодня все одержимы новизной: молниеносно меняются тенденции, а вместе с ними лица. Модные модели сменяют друг друга на подиуме с карусельной скоростью, их карьера мимолетна, а рабочий темп сверхзвуковой.

Впрочем, наши сегодняшние героини — все равно счастливицы. Парижские агенты выцепили их из сонма долговязых учениц провинциальных модельных школ. Они не погрязнут в трясине отечественного модельного бизнеса, не будут выступать на третьесортных дефиле жутких российских дизайнеров и получать за это тысячу рублей. Им не предложат бесплатно сниматься для журналов, потому что это реклама и честь ей самой и агентству, которое она представляет. Впрочем, при одном условии — если не будут дурами. Будут вкалывать по двадцать часов в сутки, безропотно отдавать парижскому агентству большую часть заработка — комиссионные, деньги за оплату билетов, квартиры, питания, создание портфолио и даже за карту города, которую выдают всем новоприбывшим, чтобы не заблудились. А главное, если они примут как должное, что все отношения между моделью и агентством, а также между моделью и клиентом строго регламентированы. За несоблюдение правил модель подвергается различным штрафным санкциям: от вычета процента из заработка до отказа агентства представлять ее.