О. Палёк - Юмор разных лет Страница 3

Капитан прошелся по тумбочкам и вывалил их содержимое на пол:

— Почему до сих пор порядок не убран? Вы бойцы или где, вы в берлоге живете или кто? Чем тут у вас воняет в казарме? В штаны наложили от страха?

— Не знаем, товарищ капитан, до вас ничем не воняло. — Это подал голос дежурный по роте.

— А бычок чей валяется на полу?!

— Ничей, бля, товарищ капитан, курите на здоровье.

— Хватит материться, как малые дети. Или прекратите курить, либо одно из двух. Больные есть?

Рота молчала. Медсанчасть с недавних пор обходили стороной, т.к. ее заведующий — бывший ветеринар Василий с 4-классным образованием приговаривал: «В армии все — через ж…» и действительно, все, даже ангину, лечил с помощью ведерных клизм.

— Предупреждаю: если пьете кислотный растворитель, дольше с содой болтайте, а если хлебаете клей БФ, то лучше отжимайте. Если спите на производстве, закрывайте вагончик изнутри, а не снаружи; и не сваркой заваривайте, а ключиком закрывайте; и убедитесь, что это вагончик, а не трансформаторная будка. Короче: что хотите делайте, только не дохните, Родине нужны ваши руки, а не ноги. Все. Рота, выходи строиться на развод в шахматном порядке в шеренгу по четыре. Старшина!

Прапорщик выскочил из старшинской, на ходу доедая кусок сала с толстым-толстым слоем шоколада.

— Я!

— Что я?

— Так точно!

— Что так точно?!

— Ура!

— Что ура?!!

— …

— Дурак! В голове ведущего колонны установи флажок.

Рота построилась на плацу на развод.

Дежурным по части сегодня был старший лейтенант Манилов, замполит третьей роты. В отличие от других офицеров, для поддержания боевого духа он практиковал индивидуальный подход к каждому солдату. Началась это у него после его добровольной стажировки в Афганистане, откуда он вернулся живым, но сдвинутым. Точнее, после того, как он хорошо там себя проявил, его в довершение отправили на отдых в Югославию. И это был полный финиш.

То ночью подкрадется к дневальному, мирно спящему на тумбочке, аккуратно свяжет ему руки сзади и подвесит к потолку на ночь. А утром, как тот оклемается, выговаривает: «Враг не дремлет. Из-за таких, как ты, у нас в Афгане душманы целые роты вырезали». (Это в тысяче-то км. от ближайшей границы!) То роту свою, со штыковыми лопатами наперевес гоняет в штыковую на «условного противника», коим могли оказаться, к примеру, пара поваров, выносящих помои. Шум, гам, брызги, визг, вонь! Только не подумайте, что он садист, что вы, добрейший души человек. Вот на 802-й площадке, сказывают, один-единственный офицер за одну ночь… (смотрите фильм «Резня в Техасе бензопилой», лучше 2-ую серию).

— Часть, равняйсь, смирно! Товарищ майор, воинская часть 34121 на развод построена! — зычно прорычал он и, отдав честь командиру части, отправился проверять тылы.

А тылы, как обычно, скучали. Пока молодые в первых рядах, округлив глаза и грудь, тупо слушали новости части, старики в глубине тихо переговаривались и курили в рукава. Поведя носом, Манилов вычислил кого-то курящего и вывел его перед строем.

— Табак?!

— Никак нет, товарищ лейтенант, анашой балуюсь!

— Та-а-к! Распустились здесь, в мирной обстановке! Почему каблуки не застегнуты по уставу? Почему воротничок не ушит? Тьфу ты! Короче! Расшить и застегнуть!

— Так дембиль же, товарищ лейтенант, на носу. По сроку службы положено.

— А вот насчет «дембиля» товарищ военный строитель ошибся, — это в разговор вступил командир части. Готовиться приказ о продлении службы еще на полгода для весеннего призыва 1981 года.

Часть заметно зашумела.

— Разговорчики в строю! Вы здесь Родину любите, а не девку на сеновале. Сколько Отечество захочет, столько и будете. Все! Командиры рот, развести часть на производство.

Рота неспешным шагом потянулась к воротам части. По дороге от нее отделились больные, хромые, косые и блатные и, заметно полегчавшая, она отправилась на свое место работы.

Глава четвертая

Производство

В НАСА думают, почему взорвался второй ускоритель Челенджера, а в КГБ — почему не взорвался первый.

Начальник участка, лейтенант Крюков, как обычно распекал сторожа за кражу башенного крана. Конечно, здесь крали все, от мастерков до силовых подстанций, но чтобы украли башенный кран — такое я слышал впервые.

— Нет, но вы покажите мне молодцов, которые за ночь кран демонтировали. Да я с их помощью давно этот объект бы закончил. — Лейтенант махнул рукой и сказал в сторону нашей роты: — Бойцы, бетон сегодня принимать не будем. Будем принимать на грудь. Шутка. Всем делать опалубку. Кладовщик, гвозди «сотка» есть?

— Нет.

— А сто двадцать?

— Тоже нет.

— А какие есть?

— Только сапожные остались

— Давай сапожные… Ё! Куда делись гвозди?

— Да пропили же давно, товарищ лейтенант.

— Точно в УИРе говорили: Строить и никаких гвоздей! Ладно. Лопаты есть?

— Какие?

— Военные, балбес! Копать здесь! А я пока схожу, узнаю, где надо…

Что касается меня, я бы лучше бетон принимал. Хоть какая-то польза. Да и безопасней. Не люблю копать — вечно что-то случается.

Недавно от нечего делать стенки котлована ровняли, до блеска, а потом оказалось, что он был вырыт на два метра левее. А там, где мы рыли, было радиоактивное захоронение такой интенсивности, что рота сразу — без двух бойцов, а подполковник, начальник строительства — без двух звездочек. Кстати, при копке стенка обвалилась. Нас спрашивают, сообщили ли они об этом командиру. А мы отвечает: «Откопаем, скажем». А зачем его теперь откапывать, если его звания лишили?

Или по приказу другого чудика копали траншею, наткнулись на высоковольтный кабель. Рота осталась без двух рук и трех ног, а офицерское общежитие — без света на неделю.

Или вот соседняя рота месяц назад аварию по утечке окислителя ракетного топлива (меланжа) ликвидировала. В штабе потом долго смеялись — все, в том числе кавказцы, стали блондинами, и надолго.

Опять же насчет уборки. На прошлой неделе наша часть степь приводила в порядок. Ну, там чтобы тюльпаны в одну сторону смотрели и чтобы пыль аккуратно утоптана была. Ну не всю степь, конечно, а так, только ту зону, которую приезжавшая комиссия из Генштаба могла обозреть из «газиков». Заодно снесли пару геодезических трикапунктов. Помнится, потом начальник участка возмущался: «Принесли ко мне, говорят, что нашли. Мне же не железки эти нужны, а точное место, где они стояли».

Я пошел на свое рабочее место — вагончик электриков и неожиданно наткнулся на Кочкуру. «Однако, — подумал я, когда сдавалась гауптвахта, ему еще оставалось сидеть там двое суток». Как бы отвечая на мои мысли, он сказал:

— За три пачки «Примы» за меня там один бабай досиживает. Хочу на старт 113 смотаться.

13 площадка — брошенный старт для запуска ракет — был центром неформального общения Байконура, в каком-то роде диссидентским гнездом. Он был громаден — в три-четыре раза больше обычных стартов. Немудрено, что ракета, запущенная с него в семидесятых годах, (по слухам, на Луну, а может и того дальше) недалеко улетела — до ближайшей казармы. При этом убила при взрыве сотню человек, из них — 3–4 генералов, до десятка полковников. После аварии проект забросили, все самое ценное сняли и оставили на поругание охране. Поскольку только под землей было 12 многокилометровых этажей, поживиться было чем. Жалко, что к моему призыву (1981 год) почти все, что можно было вынести — вынесли, все, что можно выпить — выпили, все, что можно было сломать — сломали. Но вскоре до старта добрался стройбат, и тут такое началось! В подземных этажах поселились дезертиры, спившиеся гражданские строители и другая шушера. Время от времени взводам комендатуры удавалось после длительной осады с применением «черемухи» почистить этажи, но доблестные военные строители, подобно тараканам, снова заполняли все щели. Среди жильцов подземелья было немало моих с Кочкурой знакомых. Поэтому я сразу согласился, и мы без проволочек отправились в путь.

Грело весеннее солнце Казахстана, то там, то сям валялась сломанная или брошенная техника, пахло тюльпанами и горелым гудроном.

— Кстати, — сказал Кочкура, — башенный кран не украли, а взяли попользоваться дембиля с соседней части. С моей наводки. Думаю — только освобожусь — и тут же работай! А им дембильский аккорд дали — крышу настелить на МЗК. Их начальник участка думает, что они за месяц не справятся, а они с помощью крана за неделю все сбацают и на гражданку. А ракете этой без моего автографа, так сказать, моего благословения, не поздоровиться. Точно говорю, эта будет моя последняя, дембильская ракета.