Борис Кригер - Маськин зимой Страница 3

Всю зиму недоеденная сосиска являлась к Колбаскину во сне, с немым укором на сосисочной мордочке: мол, угробил ты меня, пёс противный, без всякого смысла. Я на тебя всю свою молодость положила, а ты, кобель несчастный, зарыл мой сосисочный талант…

Маськин отдавал себе отчёт, что с рядовым Колбаскиным творится что-то неладное. Он даже попросил Плюшевого Медведя назначить себя на прошлую зиму генералом, для того чтобы иметь возможность повысить рядового Колбаскина в звании. Но даже и будучи ефрейтором, Колбаскин не мог выбросить из головы свою несбыточную фантазию откопать зарытую сосиску.

Поскольку астральная связь пса Колбаскина отвлекала его от прямых обязанностей облаивать из-за забора всех прохожих, чтобы им и в голову не пришло заходить и отвлекать жителей Маськиного дома от важных повседневных дел, в звании Колбаскина пришлось понизить обратно.

Весной, как только снег сошёл, рядовой Колбаскин ушёл в самоволку и бросился разыскивать свою возлюбленную сосиску… Увы, на месте её не было. В ямке лежала записка:

Ознакомившись с вышеизложенной душещипательной историей об астральной связи рядового Колбаскина с брошенной сосиской, вы не удивитесь тому факту, что стоило Маськину подумать, где бы ему разыскать гипнотизёра, как гипнотизёр немедленно сам собой отыскался и позвонил к Маськину в дверь. Все жители Маськиного дома стали готовиться впасть в спячку и решили оставить дежурить только Маськину машину, чтобы она следила за отоплением по просьбе Кашатки. Нынче мы всё больше и больше жизненно важных функций доверяем машинам. Стало модно машинное доение, машинное прядение и даже машинное потение, как в тренажёрном зале, где машины заставляют тренируемых скакать, бежать и даже грести несуществующими вёслами. Маськин и сам однажды посещал такое заведение, где его порядком подрастрясли, от чего ему, однако, всё время хотелось сходить туда опять.

Официально тренажёрный зал назывался «Зал Машинного Потения», однако в доме Маськина его называли уютно, по-домашнему – маськотрясник.

Гипнотизёр принял оплату за услуги вперёд, потому что все гипнотизёры просят деньги перед сеансом, ибо чего потом возьмёшь со спящего? Затем он чинно развёл всех по спальням, а сам отправился на кухню для установки астральной связи с Мировой Спаточной Субстанцией, которая, по его утверждению, являлась источником всей спаточности в нашем мире. Гипнотизёр, разумеется, был по совместительству экстрасенс, и для того чтобы войти в состояние транса, принялся пить холодный компот прямо из кастрюли, подчиняясь древней традиции знахарей. Тем самым он довёл себя до состояния полного компотного экстаза. Обратите внимание на то, что компот является ритуальным, а подчас даже идейным напитком.

Не успел Гипнотизёр накачаться компотом, как Плюшевый Медведь приплёлся на кухню и снова стал нудить о своей усосанной лапе. Гипнотизёр был лицом уважительным и внимательно стал Плюшевого Медведя выслушивать, тем более что выпитый компот явно стал шибать в голову.

Плюшевый Медведь жаловался и мерно махал перед носом у Гипнотизёра своей усосанной лапой, и Гипнотизёр, сам того не заметив, впал в гипнотический сон.

Плюшевый Медведь сначала подумал, что Гипнотизёр притворяется, чтобы уклониться от обсуждения скудности плюшево-медвежьих ресурсов и проблем подготовки к зиме. Многие теперь пытаются вести себя так, что в связи с Глобальным Потеплением следующая зима отменяется, но потепление оказывается недостаточно глобальным, и холода всё равно наступят в каждом отдельно взятом регионе, несмотря на горячие предсказания учёных.

Плюшевый Медведь немедленно применил Пятый Закон Ньютона в соответствии с которым, если телу, погружённому в сон, покричать громко над ухом, оно неизбежно просыпается. Однако на Гипнотизёра Пятый Закон Ньютона не действовал, потому что Ньютон по национальности был физик, а Гипнотизёр конвенциональную физику не уважал и в своих гипнотизёрских кругах слыл неисправимым метафизиком и дебоширом. Почему-то отрицание законов физики нередко приводит к распутному поведению, ибо, по всей видимости, напрочь отрицаемая физическая составляющая в человеке всё равно хоть как-то должна себя проявлять.

Именно поэтому все экстрасенсы-целители подчас имеют весьма сомнительную моральную репутацию. Они руками машут, глазами вращают, а потом глядь – и у пса Колбаскина несчастная любовь. Вообще от экстрасенсов рукой подать до гипнотизёров, а от гипнотизёров – до психоаналитиков. А эти типы вообще вызывают у нас сожаление по поводу отмены благопристойной средневековой практики подвергать всех этих одержимых тщательной термической обработке.

Гипнотизёра в Маськином доме как только не пытались будить!

Его окунали головой в холодный компот, пытаясь лечить подобное подобным, давали псу Колбаскину лизать ему нос, просили барабашку Тыркина особенно громко барабанить – ничего не помогало. Посылали даже за Герценом и Чернышевским, за декабристами и народовольцами, за террористами и пацифистами. Все они громко топали ногами, ездили на моторных лодках в кастрюле с компотом, провозглашали такие лозунги, от которых у мёртвого начнётся бессонница… Но увы… Видимо, Гипнотизёр попался качественный. Так себя загипнотизировал, что стало ясно – до весны не проснётся.

Маськин пожурил Плюшевого Медведя:

– Вечно ты со своей усосанной лапой лезешь…

Плюшевый Медведь снова обиделся и ушёл спать.

Жители Маськиного дома оставили Гипнотизёра спать на кухне, тем более, что, несмотря на своё ступорообразное состояние, он продолжал требовать кушать каждые четыре часа.

Такие факты известны науке. Например, говорят, что на Тибете существуют пещеры, в которых сидят гипнотизёры и экстрасенсы прежних цивилизаций и потребляют продукты духовного питания в невоздержанных количествах. Они всё время мерным голосом завывают, когда их кормят: «Мне! Мне!», отчего Тибет даже уже решили переименовать в Мнёт.

Маськин был лицом повышенной духовности и поэтому понял, что спячка Гипнотизёра может иметь глубинное значение для возрождения будущих цивилизаций, если на нас всех случайно упадёт кусок небесной халвы под названием Астервоид. Маськин решил, как всегда, спасти человечество и сохранить спящего Гипнотизёра для будущих поколений Маськиных, которым ведь тоже нужно будет чем-то себя занять.

Таким образом, Маськину не только не удалось впасть в спячку всем своим домом, но и стало ясно, что ему придётся кормить ещё один весьма прожорливый рот.

Глава 4

Маськин и посадка луковичных

Самое главное в подготовке к зиме – это не забывать о весне. Даже Шекспир отмечал эту жизненно важную необходимость в заключительной формуле своего 155-го сонета:[7]

My breakfast ham is getting ready,O, come to me my spring already!

Вот как это звучит в знаменитом переводе Самуила Маршака:[8]

На завтрак снова ветчина,Приди ж ко мне, моя весна!

Однако Маськин не удовлетворился только одним вариантом перевода и предложил мастеру Лозинскому попробовать перо на этом шекспировском шедевре позднего сонетотворчества.

Ветчинный завтрак уж готов,И полон я весенних снов! —

был ответ милейшего Лозинского. Маськин написал ему благодарственное письмо, но и этим не удовлетворился, послав подстрочник ершистому Пастернаку.

В его же переводе это звучало так:

Кусок свинины уж готов,Весна пришла для дураков!

Неясно, зачем, собственно Пастернаку был нужен подстрочник, если из него он использовал всего одно слово – «весна»?

Тогда не удержался и Александр Блок, отметившись бессмертными строками:

Лампа, Сковородка, Ветчина,И весна прийти ко мне должна!

Ну, а уж после Блока понеслось. Маськину приходили переводы практически каждый день. Маяковский отметился неизменной лесенкой:

Жрите,…Буржуи,……Буржуйскую………Буженину!Весна…Картечью……Жахнет………Вам в спину!

Есенин отберёзил своё дежурное:

Средь берёзок утром по веснеДам по морде Борьке – свинье!

Ахматова прислала Маськину записку:

Сегодня ветчины не принесли…Без ветчины не будет мне весны!

Гумилёв отметился:

Не продам, с голодухи страдая,Я портрет моего Государя…

Мандельштам прислал из ссылки:

Всё лишь бредни, шери-бренди, ангел мой,Нас Россия всех считает ветчиной!

Бродский послал телеграмму:

Если выпало в империи родиться,Пред весной бы не мешало подкрепиться.

Высоцкий прохрипел Маськину по телефону:

Обложили свинью, обложили,И на завтрак её пригласили!

И наконец, последним отозвался великий поэт всех недоевших и недообожравшихся – Плюшевый Медведь: