Том Шарп - Уилт Страница 30

— И какая ему от того польза? — запротестовал сержант. — Ну отроем мы куклу. Но ведь не прекратим расследование.

— Может и нет, но это даст ему неделю, а за это время трупы разложатся.

— Вы думаете, он воспользовался кислотой, как Хай? — спросил сержант. — Просто ужас.

— Конечно, ужас. А по-твоему, убийство — это одно очарование, так что ли? Между прочим, они прищучили Хая только потому, что этот дурак рассказал им, где останки. Держи он пасть на замке еще с недельку, ничего бы они не нашли. Все бы смыло к чертям собачьим. Кроме того, я не знаю, чем пользовался Уилт. Но я знаю, что он интеллектуал, у него хорошие мозги и он уверен, что не оставил следов. Для начала мы его допросим, может быть, даже возьмем под стражу, а когда мы это сделаем, мы выкопаем надувную пластиковую куклу. Да из нас мартышек сделают, если мы представим в суде пластиковую куклу в качестве доказательства убийства. Мы будем посмешищем для всего мира. Суд откажется рассматривать это дело, а когда мы возьмем его вторично по обвинению в настоящем убийстве, знаешь, что произойдет? Вся эта братия из общества гражданских свобод вцепится нам в глотки, как целая стая вампиров.

— Думаю, теперь понятно, почему он не начал вопить по поводу адвоката. — сказал Ятц.

— Разумеется. Зачем ему сейчас адвокат? Но если мы возьмем его повторно, адвокаты будут распихивать друг друга локтями, лишь бы получить возможность помочь Уилту. Представь только, какой они поднимут визг насчет жестокости и пристрастности полиции. Сам себя не услышишь. Его адвокаты будут на коне. Сначала пластиковая кукла, а потом вообще никаких трупов. Он выйдет сухим из воды.

— Только сумасшедший мог все это придумать, — сказал сержант.

— Или е..ы гений. — с горечью сказал Флинт. — Господи, что за дело! — Он с отвращением загасил сигарету.

— Что мне сейчас делать? Еще потрясти его немного?

— Не надо, я сам им займусь. Ты поезжай в техучилище и заставь его начальника признаться, что он о нем думает на самом деле. Собери всю грязь по капле. Должно же быть что-нибудь в его прошлом, что можно использовать.

Флинт пошел в комнату для допросов. Уилт сидел за столом и делал пометки на оборотной стороне бланка для признания. Теперь, когда он начал чувствовать себя в полицейском участке если не как дома, то, по крайней мере, достаточно спокойно, он принялся размышлять, куда же делась Ева. Он вынужден был признать, что его беспокоили пятна крови в спальне Прингшеймов. Чтобы занять время, он пытался сформулировать свои мысли на бумаге. Именно этим он продолжал заниматься, когда вошел инспектор Флинт.

— Так, значит, ты парень не промах, Уилт, — сказал он и потянул листок на себя. — Читать и писать ты умеешь, и у тебя логичный и изобретательный умишко. Давай-ка посмотрим, что ты тут написал. Кто такая Этель?

— Сестра Евы, — сказал Уилт. — Она замужем за садовником, выращивающим овощи на продажу. Ева иногда гостит у нее по неделе.

— А это — «кровь в ванне»?

— Интересно, откуда она там взялась.

— А «следы поспешного отъезда»?

— Я просто записывал свои мысли насчет состояния дома Прингшеймов, — сказал Уилт.

— Хочешь нам помочь?

— Я и так помогаю расследованию. Кажется, официально это так называется?

— Официально, может, и так, Уилт, но в данном случае это не соответствует действительности.

— Вероятно, это не единственный случай, — заметил Уилт. — Одно из выражений для сокрытия грехов.

— И преступлений.

— Кроме того, из-за этого человек может потерять свое доброе имя, — сказал Уилт. — Я надеюсь, вы сознаете, какой вред вы наносите моей репутации, задерживая меня здесь таким образом? Вполне достаточно, что всю мою оставшуюся жизнь на меня будут показывать пальцем, как на человека, который одел пластиковую куклу с п… в шмотки своей жены и сбросил ее в шурф. Не хватало еще, чтобы все думали, что я убийца, черт бы вас побрал.

— Там, где ты проведешь оставшуюся жизнь, всем будет плевать, что ты сделал с надувной куклой. — сказал инспектор.

Уилт ухватился за последние слова.

— А, так вы ее нашли, наконец, — обрадовался он. — Прекрасно. Значит, я могу идти.

— Сядь и заткнись, — прорычал инспектор. — Ты никуда не пойдешь, а если и пойдешь, то в большом черном фургоне. Я с тобой еще не кончил. Более того, я только начинаю.

— Опять снова здорово, — сказал Уилт. — Так и знал, что вы все по новой начнете. У вас у всех только условные рефлексы. Причина — следствие, причина —  следствие. Что было сначала, курица или яйцо, протоплазма или создатель? Думаю, сейчас вы начнете спрашивать, о чем говорила Ева, когда мы собирались на вечеринку.

— На этот раз, — сказал инспектор, — мне хотелось бы, чтобы ты мне подробно объяснил, почему ты решил спрятать эту чертову куклу на дне ямы.

— Вот это уже интересный вопрос, — сказал Уилт и замолчал. Пожалуй не стоило в данных обстоятельствах пытаться объяснить инспектору, о чем он думал, когда бросал куклу в шурф. Инспектор был не похож на человека, который может понять, почему муж способен мечтать об убийстве собственной жены, не приводя тем не менее свои мечты в исполнение. Наверное, будет лучше подождать, пока Ева не появится жива и невредима, прежде чем касаться этой неизведанной и иррациональной темы. Может быть, познакомившись с Евой, инспектор ему посочувствует. В ее же отсутствие на это рассчитывать не приходилось.

— Считайте, что я просто хотел избавиться от этой жуткой штуки, — сказал, он.

— Ничего такого мы считать не будем, — заметил Флинт. — Скажем так, у тебя был пока не установленный мотив, чтобы засунуть ее туда.

Уилт кивнул.

— Готов с этим согласиться, — сказал он.

Инспектор Флинт одобрительно кивнул.

— Я так и думал. Ну и какой же мотив?

Уилт тщательно обдумал ответ. Он ступал на скользкую почву.

— Давайте скажем, что это было нечто вроде репетиции.

— Репетиции? Какой репетиции?

Уилт немного подумал.

— Интересное слово репетиция, — заметил он. — Оно происходит от французского…

— Плевать, откуда оно происходит, — перебил инспектор. — Я хочу получить ответ.

— Есть в нем что-то похоронное, если хорошо подумать, — продолжил Уилт свои изыскания в области семантики[12].

Инспектор немедленно попался на удочку.

— Похороны? Чьи похороны?

— А кого хотите, — сказал Уилт жизнерадостно. — Репетировать, повторять. Можно сказать, что, когда вы проводите эксгумацию, вы повторяете похороны. Хотя я не думаю, что вы пользуетесь катафалками.

— Ради Христа, — заорал инспектор, — не меняй тему. Ты сказал, что что-то репетировал, и я хочу знать что.

— Просто одну идею, — сказал Уилт. — одну из мимолетных идей, возникающих в воображении, которые порхают, как бабочки летом над поляной разума, подгоняемые легким ветерком ассоциаций, дождь которых возникает так, внезапно… Право, неплохо сказано.

— Я так не думаю, — сказал инспектор, с горечью глядя на него. — Я хочу знать, что ты репетировал. Вот что я хочу знать.

— Я же сказал. Идею.

— Какую идею?

— Просто идею, — сказал Уилт. — Просто…

— Да простит меня Господь, Уилт, — завопил инспектор, — если ты снова заведешь про этих блядскйх бабочек, я нарушу правило всей моей жизни и сверну тебе шею ко всем чертям.

— Я вовсе не собирался говорить на этот раз о бабочках, — ответил Уилт обиженно. — Я хотел сказать, что у меня появилась идея написать книгу…

— Книгу? — рявкнул инспектор. — Какую книгу? Сборник стихотворений или детектив?

— Детектив, — ответил Уилт, воспользовавшись подсказкой.

— Понятно, — сказал инспектор. — Значит, ты собираешься написать занимательный детектив. Дай-ка я попробую угадать сюжет. Значит, жил да был преподаватель техучилища, который ненавидел свою жену и решил ее убить…

— Продолжайте, — сказал Уилт, — пока у вас неплохо получается.

— Еще бы, — сказал инспектор с удовлетворением. — Ну, этот преподаватель считает себя умным парнем, способным одурачить полицию. Он бросает пластиковую куклу в яму, которую должны залить бетоном, надеясь, что, пока полиция возится, пытаясь ее оттуда достать, он спрячет тело жены где-нибудь в другом месте. Кстати, Генри, где ты закопал миссис Уилт? Давай покончим с этим раз и навсегда. Где ты ее спрятал? Скажи. Тебе же самому будет легче.

— Нигде я ее не прятал. Я сказал это уже один раз и готов повторить еще хоть тысячу. Сколько раз можно говорить вам, что я не знаю, где она?

— Я скажу за тебя, Уилт, — заявил инспектор, когда к нему вернулся дар речи. — Мне и раньше приходилось встречаться с крутыми парнями, но перед тобой я снимаю шляпу. Ты самый крутой из всех, с кем мне когда-либо не повезло встретиться.

Уилт покачал головой.