Изабель Вульф - Мучения Минти Мэлоун Страница 31

— Спасибо. Должна сказать, твоя сестра — просто прелесть.

Всего 14 фунтов 95 пенсов. Доставка в течение двадцати восьми дней…

— Да, но она не лесбиянка. И я тоже.

— Тогда зачем вы пришли?

— Мы не знали, что это «розовый» клуб. Я увидела пресс-релиз и решила пойти.

— О, это Мелисса мне послала, — объяснила Софи. — Я была занята и забыла принять факс.

— Но мы здорово провели время.

— Отлично. Придете еще?

— М-м-м, не знаю.

А теперь новости о состоянии на дорогах. Спонсор выпуска — «Шкода». На мосту Патни затруднено движение. Огромные пробки в центре Лондона, скорость движения — три мили в час…

— Ты никому не скажешь? — обеспокоилась Софи, пока я сушила руки.

— Разумеется, нет. Нет.

— Потому что я не знаю, как отреагирует Джек.

— У Джека в последнее время своих забот по горло. Думаю, ему все равно, — ответила я.

— У меня появился поклонник! — торжествующе провозгласила Мелинда, только мы вошли в офис. В руках у нее был конверт, и она улыбалась во весь рот.

— Его зовут Вобевт. Он пвислал мне письмо — посмотвите! — Помахав конвертом у нас перед носом, она зачитала вслух: «Довогая Мелинда, я слушаю вадио „Лондон» исключительно из-за вас!» Фантастика, пвавда? — Она чуть не прыгала от восторга. — «Обожаю вашу пвогвамму „События». Особенно мне нвавится, как вы кавтавите». — Мелинда, похоже, была сбита с толку. И вдруг расхохоталась. — Какой бвед! — произнесла она. — Вазве я кавтавлю? Да у него совсем квыша поехала!

— Как и у всех, кто пишет такие письма, — кивнула я. — На твоем месте я бы выкинула это послание.

— Ну, нет! — уперлась она. — Оставлю на память. Покажу дяде Певси. Он со смеху помвет!

— Как поживает дядя Перси? — поинтересовался Уэсли.

Дядю Перси мы видим редко. Он почти не появляется в офисе.

— О, у него все отлично, — ответила Мелинда. — Гововит, мне нужно уйти в оплачиваемый отпуск как можно ваньше, — продолжила она, похлопывая себя по растущему животу.

— О да. Он абсолютно прав! — хором воскликнули мы.

— Но я не увевена, — тупо промямлила Мелинда. — Боюсь, если меня не будет, наши вейтинги упадут. Об этом-то дядя Певси не подумал!

— Я бы на твоем месте не выходила на работу как можно дольше, — тактично посоветовала Софи. — Первые месяцы жизни оказывают решающее влияние на развитие ребенка. Исследования показывают, что дети, которых разлучили с родителями в раннем младенчестве, позднее испытывают серьезные психологические проблемы, в том числе страдают различными отклонениями в зрелом возрасте.

— Из таких детей и получаются маньяки, — подхватила я. — Отсутствие связи с матерью в критический период первых шести месяцев может привести к одержимости и мании преследования.

— О, я подумаю, — испугалась Мелинда. — Я должна уйти в отпуск только в севедине декабвя.

— Не знаю, как мы без тебя справимся, Мелинда, — вступил в игру Джек, который только появился в офисе. — Но уверен, что-нибудь придумаем. Кстати, твои реплики мне нужны через полчаса.

— Минти-и-и, — прохныкала Мелинда, как только Джек вышел из комнаты.

— Что?

— Минти-и-и, ты мне поможешь?

— В чем дело? Мне срочно нужно позвонить.

— О'кей, я быстро. Так, пвоцесс в Севевной Ивлан-дии… Скажи-ка еще вазок, на юге жили пвотестан-ты, да? Или пвесвитевианцы? В жизни не упомнить.

— Мы не будем учить вас хамству, — произнес Дэвид Чедвик, один из преподавателей семинара «Решающий фактор», куда я отправилась в субботу утром. — Мы научим вас быть менее «добрыми». Потому что, если относиться ко всем по-доброму, никогда не добьешься того, чего хочешь.

Все пятеро присутствующих с готовностью закивали. Семинар проходил в бизнес-центре Арлинг-тона. Кроме меня, на занятия записался исполнительный директор компании, мямля средних лет, чьей секретарше не нравилось снимать ксерокопии с документов, вследствие чего он делал это сам. Блондинка тридцати с небольшим лет, которая годами встречалась с жуткими занудами, потому что по мягкости характера боялась задеть чужие чувства. Дантист на пенсии, доведенный до нервного срыва властной женой. А также Эмбер и некая Джо — она опаздывала и должна была вот-вот приехать.

— Добросердечные люди часто идут на поводу у чужих желаний, — продолжила помощница Дэвида Элейн. — Они терпеть не могут обижать других, избегают ссор и конфликтов. Поэтому постоянно подавляют собственные порывы.

— Можно поставить чашку на пол? — спросила я, с беспокойством озирая светлый ковер.

— О боже. Вот вам и пример, — прокомментировала Элейн, печально покачав головой. — Вы попросили разрешения.

— Извините. Я просто хотела быть вежливой.

— Это самое распространенное оправдание, — устало произнес Дэвид. — Нам все равно, куда вы поставите кофейную чашку, — добавил он. — Если хотите, можете залить хоть весь ковер.

— Послушайте, извините, но… — начал Ронни, исполнительный директор.

— Пожалуйста, не надо начинать каждое предложение со слова «извините», — прервал его Дэвид. — «Мне ужасно не хочется вас беспокоить…», «Извините, что отвлекаю…» — такие фразы унижают вас и сразу же ставят в невыгодное положение. Что вы хотели спросить?

Повисла пауза. Ронни боролся с собой, пытаясь задать простой вопрос прямо, не извиняясь. Проведя левой рукой по густым седеющим волосам, он нервно потеребил галстук.

— Я хотел спросить… кому вы уже помогли? — выдавил из себя он.

— Очень хорошо, Ронни. Среди наших клиентов были разведенные женщины, которые отдавали все бывшим мужьям, потому что были слишком добры, чтобы потребовать законную долю имущества, — ответил Дэвид.

— Один наш клиент каждый день ездил из Йорка в Лондон, поскольку его жена отказалась переезжать на юг, — добавила Элейн. — Такой милый человек. Не хотел перепалок, поэтому не настаивал. Из-за стресса, вызванного дальними поездками, у него случился сердечный приступ. Мы помогли многим, — продолжала она. — И можем помочь вам.

— Дело в том, что мы не в силах изменить других людей, — разъяснял Дэвид. — Но способны изменить самих себя. Разумеется, за один день ничего не произойдет. Однако вы научитесь говорить «нет» и быть менее покладистыми. Эмбер, — обратился Дэвид к моей кузине, — вы так и не рассказали нам, почему решили посещать семинар. Поделитесь с группой.

— Это и личная, и профессиональная проблема, — ответила Эмбер. — Я была слишком мила со своим бойфрендом, и он меня бросил. — Я молчала как рыба. Если Эмбер вбила это себе в голову, пусть так и думает. — И у меня серьезные трудности с работой, — сообщила она. — Я писательница. Но моим издателям на меня наплевать. Они плохо рекламируют мои книги, и в результате я до сих пор не заслужила ни одной литературной премии. Это невыносимо. Надеюсь, что ваш курс поможет мне надрать им задницу.

— Понятно, — задумчиво протянула Элейн. — Назначение нашего курса не совсем таково. Мы хотим помочь вам найти золотую середину, равновесие, баланс между чрезмерной мягкостью и хамством. Но, прежде всего, следует научиться говорить «нет». А вы, Минти? Почему вы решили записаться на семинар?

— Я… — Внезапно на меня накатило ощущение ужасной уязвимости. Захотелось оказаться далеко-далеко отсюда.

— Да? — мягко поторопил Дэвид.

— Мои знакомые мной манипулируют, — отважилась я.

— Что, правда? — глаза у Эмбер округлились.

— Да, — окончательно осмелела я. — Причем разными способами. К примеру, на работе, на радио «Лондон», коллеги постоянно просят меня сделать что-то за них, хотя я тоже очень занята. И я, как бы ни старалась, никогда не могу отказать.

— Почему? — поинтересовалась Элейн. — Боитесь, что вас перестанут считать милой?

— Да, — подавленно призналась я. — У меня такое чувство, что я обязана помогать. Ведь все они считают меня милой. Мне всегда говорят, что я очень милая. И я чувствую, что должна быть милой, а потом, естественно, ругаю себя.

— А вы просите их помочь вам? — спросил Дэвид.

— О нет, — оторопела я. — Даже и не мечтаю о таком.

— Забавно, правда, Минти? — сказала Элейн. — Вы никогда не осмеливаетесь попросить о том, о чем просят вас. Типичная ситуация. Потому что вы «милая». О, здравствуйте, Джо! — воскликнула она, и я услышала скрип входной двери. — Мы только что начали. Заходите, берите стул. Продолжайте, Минти. — Но я поняла, что не могу продолжать: человек, который только что вошел в комнату, оказался не какой-то там опоздавшей девушкой. Это был Джо. Джо из Парижа. Очевидно, он тоже был ошарашен, потому что лицо его приобрело свекольный оттенок. Он слабо улыбнулся мне и сел на стул.

— Есть еще кое-что, — пробормотала я. — Именно эта причина привела меня сюда. Три месяца назад со мной произошло… ужасное событие. Я должна была выйти замуж, понимаете, и… и…