Лев Гурский - Роман Арбитман: биография второго президента России Страница 32

Теперь мы, наконец, подходим к печальному событию, омрачившему первые сто дней президентства Романа Ильича.

«За день до полета в Штаты, 26 апреля 2000 года, Арбитман выступал на открытии памятника Иосифу Бродскому в Питере, — позже рассказывал автору этих строк тогдашний референт главы государства Андрей Столяров. — Погода была ветреная, Биржевую площадь в то утро здорово продувало. Роман Ильич сильно продрог там без головного убора, но от профилактических ста двадцати капель водки отказался, чтобы не забыть стихотворения «Ни страны, ни погоста…» — его он собирался прочесть без бумажки и прочел. На другой день президента накрыла серьезная простуда с температурой под 39. Визит в Америку тем не менее решено было не переносить. Наши медики, как могли, накачали Арбитмана ударным коктейлем из жаропонижающих, антибиотиков и анальгетиков: температуру сбили, но состояние оставалось, сами понимаете, довольно муторным. Да еще на все на-ложилась бессонница из-за резкой смены часовых поясов… Короче, в аэропорт имени Кеннеди шеф прилетел далеко не в лучшей физической форме — думаю, из-за этого и дала сбой его всегдашняя интуиция. Причем он явно ощущал: что-то нехорошее должно было вот-вот произойти, но что? и где? и с кем? Во время бессонницы он в своих президентских апартаментах посольства России в США машинально исписал две страницы рабочего блокнота словами «Курск» и «тонет». Сочетание этих слов настолько его встревожило, что 27 апреля в 7 утра по вашингтонскому времени Роман Ильич не выдержал: попросил срочно выяснить, нет ли происшествий на атомной подводной лодке «Курск». Через час ему доложили из штаба Северного флота, что на борту АПЛ К-141 «Курск» все штатно, системы в норме, экипаж в порядке, поводов для беспокойства нет. Только после этого Арбитман расслабился, смог вздремнуть и, проснувшись, был готов к переговорам с президентом США. Во время официальной части визита удалось избежать всех возможных шероховатостей: Арбитман едва заступил на кремлевскую вахту, Клинтону через полгода предстояло покинуть Овальный кабинет — делить обоим лидерам было нечего. Так что главная неприятность подстерегла Романа Ильча не в Вашингтоне, а днем позже, уже в Нью-Йорке, куда наш президент перелетел, чтобы выступить в телешоу Ларри Кинга…»

За обменом репликами между телеведущим и российским президентом наблюдала вся Америка. Через пару дней двадцатиминутный фрагмент часового телеинтервью показали и у нас — в еженедельной аналитической программе Евгения Киселева «Итоги» (канал НТВ).

Ларри Кинг, задав несколько легких «пристрелочных» вопросов, вдруг подобрался и, наставив указательный палец на Романа Ильича, резко и требовательно спросил: «What happened to the Kursk, mister President?)) («Что случилось с Курском, господин президент?»). Арбитман сначала даже не сообразил, в чем дело. «Если вы говорите о российской атомной подводной лодке «Курск», — начал было он, — то, по последним данным, она в целости и сохранности и…» Не дослушав перевода, американец буквально отмахнулся от слов своего гостя: «What does it have to do with the Kursk submarine? The city of Kursk has been flooded!» («При чем тут подводная лодка «Курск»? Ваш город Курск затоплен!»)

Американский журналист уже знал о том, о чем не доложили главе российского государства: в результате весеннего паводка один из крупных областных центров оказался практически под водой…

Конечно, жителей Курска половодьем удивить трудно. Чуть ли не каждую весну реки Тускарь, Сейм и Кур превращались в бурные потоки, заливая до полусотни улиц в городе. Однако апрель-2000 роковым образом перевыполнил норму всех предыдущих апрелей: уровень воды вырос катастрофически. «Вода в Тускари поднялась на 4,5 метра по сравнению с зимним уровнем, — позже писал курский еженедельник «Друг для друга». — Затоплены оказались даже те улицы, куда вешние воды обычно не доходят. А в низинах дома стояли по крыши в воде. Ничего подобного не случалось даже в 1970 году, печально запомнившемся курянам ужасным паводком».

В интервью «Независимой газете» начальник курского управления ГО и ЧС Александр Новицкий назвал причиной наводнения «стечение особых обстоятельств»: мол, «декабрь был холодным и малоснежным, земля промерзла более чем на метр. А потом выпало много снега, и теперь, когда он сходит с полей, земля не впитывает всю влагу».

Впрочем, горожан, разумеется, никакие объяснения не смогли бы утешить. Погибших, по счастливой случайности, не было, однако десятки тысяч людей разом остались без крова — только в одной Стрелецкой слободе, прилегающей к центру города, под воду ушло 3/4 всех жилых домов. Местные силы МЧС в одиночку не справлялись с потопом, а федеральные подразделения почему-то медлили.

Как позднее стало известно, вылет вертолетов МЧС с аэродромов Подмосковья в Курскую область был задержан на двое суток по прямому указанию премьер-министра Березовского (он в отсутствие Арбитмана оставался за главного). А когда Сергей Шойгу обратился к премьеру за разъяснениями, тот его осадил: «Будет приказ — полетите. А пока молчите в тряпочку и в экономику не лезьте!»

Собственно, Березовский-то и придерживал информацию, стараясь укрыть от Романа Ильича сведения о курском паводке и об истинных его масштабах — якобы для того, чтобы «раньше времени не волновать президента и дурными новостями не омрачать его первый визит в США» (цитируем по РИА «Новости», апрель 2000 года).

«Такое поведение главы правительства стало для президента Арбитмана настоящим ударом в спину, — пишет Р. Медведев. — Он и не подозревал, что человек, которому доверился, мог его так подставить». По мнению М. Та-кера, «Березовский, затеявший опасную игру за спиной президента, поступил с Арбитманом ничуть не лучше, чем когда-то Коржаков — с Ельциным. У Романа Ильича не могло не возникнуть острейшего чувства deja vu».

«Как только я вернулся в Москву, то первым делом вызвал Березовского и с порога спросил у него: «Вы что, Борис, с ума сошли?» — рассказывал Роман Ильич в интервью журналу «Newsweek» (октябрь 2003 года). — «А что такое у нас случилось?» — с хитрющим выражением лица ответил Березовский вопросом на вопрос. Он был в тот момент особенно похож на английского актера Дэвида Суше. «Я про Курск», — уточнил я, потихоньку начиная терять терпение. «Курск? Тоже мне Атлантиду нашли! — беспечно проговорил Березовский. — Дело-то житейское. Эти наши куряне — перцы закаленные: под трубами повиты, под шлемами взлелеяны, с конца копья котлеты могут кушать. Ну подумаешь, посидели немножко на свежем воздухе, не зима ведь. Вы, Рома, человек чувствительный, могли бы поднять бучу раньше времени, а тут главное — точные сроки соблюсти. Такая, понимаете, мощная финансовая комбинация наклевывалась, пальчики оближешь…» Я даже обалдел от эдакого нахальства: «Комбинация?!» Борис потер руки: «Ага! Я уже прикинул, мы в плюсах конкретно. У Всемирного банка есть статья расходов — «Безвозмездная помощь жертвам стихийных бедствий». Безвозмездная, чувствуете, да? В смысле отдавать не надо. У них там в смету под стихию заранее заложено полтораста миллионов евро, а я бы их на жалость взял, и для Курска «лимонов» сто тридцать мы бы железно отбили. Надо только было пару дней выждать, чтобы уж бедствие выглядело натурально, без обмана, как на картинке, а эти дураки эмчеэсники хотели народ с крыш снимать, не дожидаясь операторов Си-Эн-Эн…» Я сделал глубокий вдох, постаравшись держать себя в руках, и сказал: «Борис! Это не шутки. Понимаете? Могли погибнуть люди. Лю-ди. Понимаете вы или нет?» Березовский подмигнул мне: «Так ведь не погибли же! У них там раз в три года похожая Венеция, уж наверняка приспособились… Вы смекните, Рома, в госбюджете у нас пока еще дыра, а сто двадцать миллионов евриков — это практически девять десятых консолидированного бюджета всей Курской губернии. И что, по-вашему, будет лучше, если эти ломовые бабки уплывут куда-нибудь в Нью-Орлеан? В Курске капстроительство на ладан дышит, там еще некоторые районы нетронуты после Курской дуги… Кстати, знаете смешную новость? Kaukaz.com с утра вывесил: ответственность за наводнение в Курске взял на себя Шамиль Басаев. Ага! Он последнее время все себе приписывает, даже сход лавин в Осетии и извержения на Сахалине. Думаю, спонсоров ищет — вот и строит себе резюме подлинней и портфолио поярче. А нам это только на руку: мы под этим соусом еще от МВФ откусим грантик на борьбу с терроризмом, и еще…» Я, наконец, сумел вклиниться в его словоизлияния: «Борис! Вы не имели права рисковать жизнями людей». Березовский отмахнулся: «Ну что вы, прямо как в детском саду?.. «Жизнь»… «люди»… «право»… Иные, лучшие, мне дороги права. Не для себя же я, Рома, в конце концов, бабульки эти выбиваю — для страны родной…» Я жестко прервал его: «Вы свободны. Мне надо серьезно подумать, смогу ли я дальше работать с вами в команде». Через день я подписал Указ об отставке премьер-министра».