Борис Привалов - Веселый мудрец. Юмористические повести Страница 33

В то время Молдавия именовалась Бессарабской губернией и управлялась царским губернатором.

Хозяевами Молдавии считали себя генералы, помещики, торгаши, полицейские.

Именно в годы царского произвола все чаще и чаще вставали на защиту своих прав обездоленные батраки и рабочие.

Именно в эти годы особенно призывно звучали рассказы и песни о гайдуках, о борьбе народа с богачами.

И уж, конечно, дело не обходилось без историй о двух чудаках.

Итак, будьте знакомы с Пэкалэ и Тындалэ!

РАССКАЗ О ТОМ, КАК ДЕДУШКА ИЛИЕ ДАВАЛ СОВЕТЫ,

И КАК ОДИН ИЗ НИХ НЕ БЫЛ ВЫПОЛНЕН

— Бедняга Пэкалэ! Усталый, голодный! Хочешь воды, хлеба, брынзы! Что тебе дать?

— Дай мне дельный совет. А уж с его помощью я стану сытым!

Прежде в Молдавии многие села носили одинаковые названия. Было, к примеру говоря, десятка полтора Олтов, несколько Бужоров. А чтобы они не путались, их называли Олт ялпухский или Бужор криулянский — в зависимости от местности. То село, о котором пойдет речь, тоже называлось Олтом. Располагалось оно по соседству с Бужором. Поэтому Бужор именовался олтским, а Олт — бужорским. Вот в этом-то Олте бужорском и жил дед Илие.

К нему за советом приходили люди издалека — из Тирасполя и Липкан, Кагула и Сорок. Молдаване называли его мош Илие, венгры — бачи Илеш, а русские — дедушка Илья.

Имя дедушки звучало на разных языках по-разному, но произносили его все одинаково почтительно — мош Илие был знаменитый копач.

Копач — эго человек, который находит воду и роет колодцы.

В Молдавии много степей, а солнце жаркое, знойное, Чуть запоздал дождик — вот и засуха тут как тут. Мелкие речки пересыхают, капля воды дороже камня-самоцвета становится. Как быть овечьим отарам, табунам лошадиным, людям, которых зной в степи застал? Счастлив тот, кому на пути повстречается колодец. Пей, умывайся, наполняй впрок баклаги прозрачной холодной водой. Да не забудь добрым словом помянуть того безвестного копача, который вырыл колодец!

С заступом да мешком за плечами вышагал мош Илие вдоль и поперек родную молдавскую степь. Всю жизнь — а лет ему было столько, что он и сам уже сбился со счета, — отыскивал мош Илие воду и рыл колодцы. Но не только этим прославился старик. Любили его крестьяне и чабаны за то, что в жизни своей он ни разу не покривил душой, лживого слова не молвил.

— Правдив, как мош Илие! — говорили в бужорском Олте про честного человека, и трудно было отыскать похвалу более дорогую.

Кое-кому не нравилась слава копача-правдолюбца. Несколько раз богатеи пытались поймать его на слове. Однажды, узнав, что Илие отдыхает в тени дуба у дороги, помещик Крушеван придумал такую ловушку: у черной бараньей шапки-кучмы окрасил одну сторону в красный цвет, а белому коню вымазал один бок желтой краской. Нахлобучил эту кучму на своего батрака, усадил его на разноцветную лошадь.

— Проскочи мимо Илие так, чтобы он видел только черную половину куч мы и желтый бок лошади! — приказал батраку Крушеван. — Ну, стрелой!

И батрак помчался.

— Если копач скажет, что шапка на всаднике черного цвета, то это будет неправдой — вслух рассуждал помещик, — потому что она наполовину красная. То же самое и с лошадью — она не белая и не желтая. Попался копач!

Затем Крушеван в сопровождении друзей и прихлебателей подъехал к Илие и спросил:

— Не проезжал ли здесь всадник в черной кучме?

— И на желтой лошади, — добавил один из прихлебателей.

— Проезжал здесь один человеку ответил копач Илие. — Та сторона шапки, — которую я видел, была черного цвета, А бок лошади — желтый. Какого же цвета другой бок у лошади — не знаю.

Так и не смогли посмеяться над копачом богатеи. А про случай этот стало известно всей степи — крушеванов батрак рассказал.

Через некоторое время один жадный шинкарь поспорил с сельским старостой, что сумеет обмануть копача Илие и заставит его сказать неправду.

Шинкарь придумал хитрую штуку: одел девочку мальчиком, дал ей в руки баклагу с водой.

Когда Илие подходил к шинку, девочка в одежде мальчика пошла ему навстречу. Молча поклонилась копачу и юркнула в хату.

Тотчас же выскочил на улицу сельский староста с шинкарем, закричали:

— Вы не видели тут мальчишку с баклагой вина? Копач ответил:

— Тут прошел ребенок, одетый мальчиком' Но мальчик это или девочка — не знаю. Он нес баклагу. С вином или нет — откуда мне известно! Я к ней не успел приложиться.

— Все правильно, ты проиграл, шинкарь! — сказал староста.

— Я тоже не в проигрыше! — засмеялся шинкарь.

— Это почему? — удивился староста. — Над тобой теперь все издеваться будут! Из других сел будут приходить сюда, на тебя пальцами показывать! Ославил тебя старик на всю округу!

— Так ведь чем больше ко мне в шинок народу придет — тем лучше! — объяснил шинкарь. — Главное, чтобы все платили за выпитое и съеденное!

И старосте, который обычно пил и ел в долг, а долги никогда не платил, пришлось замолчать.

Еще много раз придумывались разные ловушки, чтобы запутать копача, с толку его сбить, но Илие всегда с честью выходил из испытаний.

Шли годы, и бедняк копач, много повидавший на своем веку, много сделавший добрых дел, стал знаменитым. К нему приходили за — советом, его приглашали для разрешения споров, ему люди поверяли свои тайны.

Стоило Илие появиться в каком-нибудь селе, как уже несколько десятков человек собиралось возле хаты, где он остановился. Каждый делился своими заботами, бедами и горестями. И каждому Илие подсказывал какой-либо выход из положения, придумывал что-нибудь спасительное, помогал не только словом, но частенько и делом.

А отвечать приходилось копачу на вопросы самые неожиданные.

— Мне хозяин денег не платит, — жаловался батрак. — Как быть?

— Как выбрать из десяти девушек невесту? — вздыхал красавец парень. — Все они как на подбор пригожие, а мне нужна такая, которая хозяйкой будет хорошей, работящей, старательной… Что делать?

— За долги помещик отобрал у меня всю кукурузу, — горевал крестьянин. — А я уж и не должен ему ничего, третий раз все один и тот же долг отрабатываю. Запутал он меня!

И копач Илие придумывал, как наказать хозяина-обманщика, как выбрать из десяти красавиц самую работящую, как заставить помещика вернуть отобранную кукурузу.

Об этих придумках рассказывали по всей Молдове. Их, как сказки, передавали друг другу чабаны у ночных костров, рыбаки в приднестровских лиманах, лесорубы в Кодрах.

Взять хотя бы историю о том, как копач Илие помог спасти урожай одного бедняка.

Бедняк посеял в степи, на ничейной земле, кукурузу. Вырыл два колодца и поливал поле все лето. И выросла у него кукуруза — выше человеческого роста. А початки — ладонями не охватишь!

Ехали по дороге поп, сельский староста да писарь. Увидели в степи кукурузу — бросились на нее, как вороны на зерно.

— Поделим между собой! — кричат. Бедняк говорит:

— Это поле я сеял, я на нем работал, мне и урожай снимать.

Да какое тут! Разве одному с троими справиться! Разве им докажешь свою правоту?

На его бедняцкое счастье шел по дороге копач Илие. Остановился — не часто среди степи кукурузу увидишь. А из кукурузных зарослей голоса раздаются:

— Мое!

— Нет, мое!

Увидел мош Илие бедняка, подошел к нему, расспросил обо всем,

А на поле крик стоит: дележ в самом разгаре.

Разгладил копач усы, хлопнул крестьянина по плечу:

— Ты с ними один справишься, да так4 что они даже жаловаться на тебя не посмеют. Слушай — вот что нужно делать… — Растолковал Илие что к чему и пошел своей дорогой.

Повеселел бедняк, поспешил к полю. Там — дым коромыслом.

— Это моя половина! — кричит поп,

— Нет, — голосит староста, — тут моя сторона! А вам вот тот угол! Я первый кукурузу заметил!

— Так дело не пойдет! — орет писарь. — Давайте жребий тянуть!

— Не так вы делите, — вмешался бедняк.

— Молчи! — пригрозил староста. — Без тебя обойдемся!

— Не вертись тут, — посоветовал писарь, — не попадайся под горячую руку!

— Уйди подальше от греха! — пробасил поп.

— Ладно, — вздохнул бедняк. — Мне-то что… Видно, уж воля господня — быть мне без кукурузы… Да только делите вы неправильно… Видит бог, не по закону…

— Как же делить, по-твоему? — спросил староста.

— На две части, — сказал бедняк. — Вам и батюшке.

— А мне? — как свинья под ножом, завопил писарь.

— Глядите, как неуважительно ведет себя эта чернильная душа, — с укоризной покачал головой бедняк. — Вы, батюшка, наш духовный пастырь. Староста — хозяин наш на земле, а этот писарь ставит себя вровень с вами, уменьшает вашу долю…