Стас Иванов - Укротители велосипедов Страница 33

  Покосившись на старика, Артём ответил:

  – Да я сам быстрее сдохну от твоего фумигатора. А местных комаров он вообще не берёт, они здесь слишком суровые.

  Поморщившись, Ежов приказал:

  – Когда навоюешься, одевайся и выползай жрать.

  – Так точно, сейчас выйду.

  Стоило только Ежову подойти к плите, как дверь в комнату Артёма распахнулась, из неё вылетел её хозяин, схватил стоявшее при входе ведро с водой и потащил его в свою комнату.

  Проводив его взглядом, Ежов покачал головой, развёл руками и с тоской произнёс:

  – Господи, и за что мне такое наказание на старости лет? Из всей команды без заскоков один Миша. – Немного подумав, он добавил: – Но ему надо худеть...

Шпионские игры

  Встряхивая ноги, Артём вышел на крыльцо дома, на котором, скрывшись под козырьком от вечернего солнца, уставившись в книжку и слушая плеер, сидел Чавин. Неподалёку от крыльца на расстеленном на свежескошенной траве покрывале растянулся Дима, загорая и пялясь в экран ноутбука.

  Обернувшись, Чавин взглянул на Артёма, вынул наушники и, протягивая их ему, безэмоциональным тоном произнёс:

  – Кажется, ты тоже интересуешься такой музыкой. У тебя есть что послушать?

  Вставив один наушник, Артём несколько секунд послушал музыку, приподнял брови и сказал:

  – Хм, Skankin' Pickle, прикольно... По тебе не скажешь, что ты слушаешь ска-панк. Это весёлая и бодрая музычка, а ты не торопишься веселиться и бодриться.

  – Тут другое, – глухим голосов ответил Чавин. – Если я не слушаю эту музыку, у меня начинаются депрессии. Так есть что послушать или нет?

  – Да-да, конечно, – закивал Артём. – Сейчас принесу тебе жёсткий диск.

  – Мне не срочно, я просто спросил, – сказал Чавин и, воткнув в уши наушники, снова уставился в книгу.

  Пожав плечами, Артём кинул Ежову, смотрящему вместе с Клясовым телевизор:

  – Деда, я пойду погуляю пару часиков.

  – Мне всё равно, даже если ты идёшь вешаться, – ответил Ежов, не отрываясь от экрана.

  Артём поддёрнул шорты, сбежал по ступенькам крыльца и энергично зашагал в высокой, по колено, траве в сторону леса, не забывая, впрочем, внимательно глядеть себе под ноги.

  Выждав несколько минут, Ежов и Клясов переглянулись, кивнули и вышли на улицу.

  – Куда он пошёл? – спросил Клясов.

  Вытянув руку, Дима указал направление.

  – В лесу? Далеко идти?

  – Минут десять.

  – Отлично, погнали, – велел Ежов и трусцой побежал к лесу.

  – Смотрите не заблудитесь! – криком напутствовал их высунувшийся из дома Кокорин. Обернувшись к холодильнику, он погладил несколько уменьшившейся живот и расплылся в довольной улыбке.

  – Сусанин новоявленный, – ворчал Клясов, шагая за Ежовым по лесу. – И зачем я тебя послушался?

  – Достал, – беззлобно откликнулся Ежов. – Я уже извинился. Да, идти в ту сторону было ошибкой. Что тебе ещё от меня надо?

  – Уже ничего. Нам же ясно показали направление, надо было просто идти прямо. Так зачем ты принялся изображать из себя индейца и начал искать следы?

  – Так я же нашёл какие-то следы. И ты сам согласился, что они принадлежат человеку.

  – Ты сам меня в этом убедил. Сам клялся, что следы человеческие, и орал, что научился читать следы в пионерах. Чёрт, нашёл же я, кому верить... пионеру на пенсии. И что вообще пионеры делали в лесах? С каких пор они стали охрененными следопытами? Они умели только дуть в дудки, стучать по барабану, завязывать галстуки и закладывать учителям своих одноклассников.

  – В моём детстве пионеры, между прочим, участвовали в зарницах, – напомнил Ежов. – И я занимался спортивным ориентированием.

  – Угу, бегал с компасом и с картой. Но от этого ты не стал крутым индейцем. И...

  Далёкий хруст ветки заставил Клясова умолкнуть и прислушаться.

  – Туда, – указал направление Вадим.

  – Уверен?

  – Даже если я ошибаюсь, я больше не буду тебя слушать. Полутора часов мне хватило, спасибо тебе, Костя, я нагулялся.

  Стараясь не шуметь, Клясов с Ежовым пошли в сторону, откуда донёсся хруст. Постепенно рельеф начал забирать вверх, холм становился всё круче и круче, и Клясов уже начал было подумывать об обходном пути, как внезапно подъем кончился, а холм ухнул вниз почти вертикальной стеной. И метрах в пятнадцати внизу спиной к Клясову стоял, упершись руками в колени, Артём, примериваясь к следующему намного более высокому и крутому холму.

  Понимая, что с другого холма, который можно было бы смело назвать горой, они будут видны как на ладони, Клясов огляделся и нашёл рядом идеальное укрытие – поваленное дерево, лежащее аккурат на краю обрыва. Довольно толстый ствол дерева опирался на сухие ветки, был немного приподнят над землей, отлично скрывал наблюдателей от взгляда с вершины соседней горы, и из-под него открывался прекрасный вид на тренировочную площадку Артёма.

  Клясов добрался до дерева, просунул под него голову, примял высокую траву и приготовился внимать представлению. Спустя секунду к нему, цепляясь руками за пучки травы, вскарабкался Ежов.

  Клясов вытер пот с лица и прерывистым из-за сбившегося дыхания шёпотом заметил:

  – Козырный у него... тренажёр.

  – Ага. – Немного отдышавшись, Ежов бегло оценил длину склона. – Сто пятьдесят метров вверх. И как он, интересно, заходит в такую крутую горку? Мы в эту еле забрались, а та раза в два выше.

  Стоило Ежову сказать это, как Артём трусцой побежал в гору. Сначала уклон был совсем небольшой, и метров двадцать Артём преодолел бегом, но потом склон резко пошёл вверх и ему пришлось перейти на шаг. Мощно отталкиваясь ногами, размеренным ритмичным шагом он добрался до середины горы, где градиент подъёма вырос градусов до сорока пяти. Чтобы двигаться и дальше вверх, он нагнулся и, цепляясь за траву, продолжил медленно карабкаться к вершине.

  – Что-то медленно, – констатировал Клясов.

  – Мы шли ненамного быстрее. И до скольки у тебя вырос пульс?

  – Примерно до ста пятидесяти.

  – Вот видишь, он всё делает правильно. Его частота сердечных сокращений повыше твоей, поэтому его пульс сейчас должен быть где-то на ста шестидесяти. Если ещё ускорится, можно перегрузить сердце. Хотя я удивлён, что он это понимает. Наверное, Дима ему внушил, как следует выполнять упражнение.

  – А, может, он просто выдохся, – предположил Клясов. – Всё-таки он тут часа полтора ползает.

  Подумав, Ежов решил:

  – Вряд ли он медленный из-за усталости. Кажется, он просто пытается поддерживать стабильный темп, в котором точно можно добраться до вершины без остановок. Ладно, нужно немного понаблюдать, тогда будет видно, устал он или всё дело в темпе.

  Подъём до вершины занял у Артёма минут пять. Вскарабкавшись на гору, он встал на ноги, немного продышался и не спеша побежал вниз по более пологому склону горы.

  Вернувшись к точке старта, Артём снова пошёл на штурм горы, повторяя в точности маршрут и придерживаясь того же темпа.

  Когда Артём спустился после второго подъёма, он снова потрусил вверх.

  Поморщившись, Клясов пробормотал:

  – Что, опять? Мне уже больно на это смотреть.

  – Прям машина, – прошептал Ежов. – Теперь понятно, почему он так хорошо держится в горах. А я гадал, как это он смог сделать тебя в спринте в гору после почти пятикилометрового подъёма.

  – Всего один раз, больше я ему не проигрывал, – с лёгким раздражением ответил Клясов. – Нет ничего странного, что его рывок вверх получше моего. Этот дрыщ мельче меня и легче на десять килограмм.

  Не удержавшись, Ежов поддел своего воспитанника:

  – Ну-ну, не переживай. Подумаешь, тебя разок обставил любитель из кросс-кантри.

  – Да пошёл ты, – кинул, отвернувшись, Клясов.

  – Чёрт, тебе скоро тридцать пять, а ты всё так же, как в детстве, бесишься из-за поражений. И когда ты повзрослеешь, а, Вадим? Давно пора признать, что есть гонщики намного сильнее тебя.

  – Ничего подобного. Я ничем не хуже Контадора или Шлэка.

  – Хм, ну ты и сравнил. – Решив больше не дразнить Вадима, Ежов снова сосредоточил всё внимание на Артёме, который как раз добрался до крутого участка и подключил к работе руки. – Когда же он наконец закончит? По-моему, он перерабатывает.

  – Ух ты, – притворно восхитился Клясов, – строгий тренер недоволен тем, что его ученик старается. Тренируйся, пока тебя не начнёт рвать кровью, и станешь лучшим – разве это не твой принцип, Костя?

  – Мой. И благодаря ему один парень, который три года был худшим в группе, теперь заметная величина в мире велоспорта. – Иронично взглянув на смущённого Клясова, Ежов серьёзным тоном продолжил: – Я бы не особо волновался об этом дятле, если бы через полтора месяца ему не надо было бы ехать на Тур. Что будет, если он перетренируется? Его результаты упадут, и ему потребуется на восстановление минимум три недели полного покоя. Мне не очень хочется везти на Тур убитого или неподготовленного гонщика.