Владимир Черепнин - Сборник рассказов Страница 33

Он с тоской взглянул на свою буренку, и тут приперлась вторая эврика. Ни одна сволочь не додумалась жить на корове. А что? Залезть на нее и не слезать несколько дней или даже месяц. Совсем. Железобетонный рекорд. И, главное, делать практически ничего не надо.

Оставалось привлечь телекомпанию, чтобы рекорд зафиксировала и продемонстрировала кому надо. Тут помог Степа, бывший колхозный комсорг. На жизнь он был обижен. Все порядочные комсомольские деятели с наступлением новых времен подались кто в банкиры, кто в предприниматели, а некоторые даже в олигархи, Степан тоже заявился в правление требовать свою долю, но председатель с парторгом показали ему по полруки каждый, мол, самим мало. Комсорг понял, что Васина идея — это шанс. Пообещал, что поможет с телевидением, только Васек должен будет каждый раз, когда на него будет направлена камера говорить: «Спонсор рекорда Степан Степанович…» и т. д.

Удалось договориться только с районной телекомпанией, но на безрыбье и дворник — горничная. Вася одел рюкзак с провиантом, взгромоздился на буренку, и начали фиксировать рекорд… Все бы хорошо. Но возникли форс-мажорные обстоятельства. Собираясь попасть в ящик, в смысле, в телевизор, Васек чуть не сыграл в другой, в деревянный. Когда вся процессия присоединилась к деревенскому стаду, Борька, местный бык, не то чтобы племенной, но, все равно, любящий это дело, выбрал почему-то именно Васькину корову. Кругом тьма пеструх, не занятых в установлении мирового рекорда, а он решил, что только она. Что со скотины возьмешь? Телек не смотрит, книжек не читает и понятия не имеет о рекордах Гинесса. А так как Васек к корове привязался, дабы ненароком не свалиться, ведь не один день собирался на ней просидеть, то пришлось практически весь процесс находиться в непосредственной близости. Чуть участником не стал…

Короче, в телевизор Вася попал, только не в шоу Гинесса, а в рубрику курьезы. Теперь ждет предложений от корпораций, только те почему-то не торопятся…

Фанат нетрадиционной медицины

Это давно случилось. Еще когда Кашпировского по телевизору показывали. Степа как увидел, тут же охренел. Так и просидел с раскрытым хайлом всю передачу. Подействовало сразу. Начало срастаться и рассасываться. А так как у Степы было идеальное здоровье, хоть в космонавты, срослось естественное отверстие, предусмотренное конструкцией. Нет, не рот. Широко распахнутое хлебало менее всего подлежало срастанию. Да и другие дырки на голове не пострадали, потому как Степа смотрел во все глаза, слушал в оба уха и даже принюхивался к своим ощущениям. Срослось отверстие, не принимающее участие в просмотре передачи. Да и та дыра не является предметом ежеминутного спроса, так что Степа заметил изменения лишь на следующий день, когда захотел воспользоваться отверстием, но ничего не вышло, в прямом смысле, не вышло.

А, вот, рассасываться принялась штуковина весьма важная и полезная. Многие ради нее и живут-то, всячески ей потакая. Действительно, часть очень нужная и разносторонняя. Ей и то можно делать, и сё, даже груши околачивать, при желании.

Степу тогда спасли обыкновенные врачи. Традиционные и бесплатные. Хирурги проделали новое отверстие, правда маленько сикось-накось, потому как на старом месте срослось намертво, три скальпеля сломали — бесполезно. А резать автогеном не рискнули, поди не сейф, хоть и богатства внутри скопилось предостаточно. А процесс рассасывания остановил пьяный нарколог, который на досуге гипнозом баловался. Конечно, тем, что осталось, уж никакую грушу не околотишь, хватало лишь, чтоб кое-как то да сё делать.

Однако, вопреки логике, Степа не осерчал на всех экстрасенсов, а, наоборот, зауважал их еще сильней. И подсел на воду, заряженную Чумаком. Все бы хорошо, только почки стали отказывать. Не рассчитаны они по три ведра в сутки пропускать. Еще и энурез, появившийся после сеансов Кашпировского, обострился. Тогда Степин организм неправильно понял установку целителя. «Будильник», до этого работающий, как часы, прекратил действовать, зато в это время стал сам по себе открываться крантик. Тогда это показалось пустяком, по сравнению с рассасыванием и срастанием, а потом привыклось как-то. Ну, а после неимоверного количества заряженной воды крантик вообще перестал действовать. Чуть что появилось, сразу наружу.

А сейчас Степа жутко материт телевизионщиков, за то, что они прекратили транслировать сеансы целителей. Теперь приходится мотаться по городу в поисках экстрасенсов и за большие деньги жевать сушеные жабьи лапки и молотые крысиные хвосты. То ли дело раньше, лежишь себе на диване и лечишься на халяву… Сербурмалиновая революция Наиболее вероятный сценарий развития грядущих событий

Прошли выборы президента. Избирком объявил их состоявшимися. Оно и правильно. Особых нарушений не было зафиксировано. Подумаешь, проголосовало несколько миллионов благополучно почивших еще до даты выборов упкойников. Ничего предосудительного. Никто из новопредставившихся жалобы не подал, мол, что не сам голосовал.

Да и не решали ничего несколько миллионов. Так и так партия власти одержала сокрушительную победу. Девяносто пять процентов — это вам не хрен. Не огородный, и даже не собачий.

Однако, оппозиция, как ей и полагается, не собиралась мириться со сложившимся положением. Нашелся и формальный повод придраться. Так, небольшой нюансик. В бюллетене не было фамилии победителя. Просто значилось: единоросс. А в скобочках: «Мой приемник» и скромная подпись — ВВП.

Почему так получилось — неведомо. Может, в Кремле не смогли договориться, кто именно будет новым рулевым? Поговаривают, что там тоже не все гладко. Кланы какие-то… Шотландцы, блин. А, возможно, решили, что народ — не скотина, чтобы харчами перебирать и морду воротить, и так все схавает…

Вот, оппозиция и зацепилась за эту ерунду. В суд никто не пошел. И раньше не раз бывали, а толку? Зато еще не утратил свежести положительный пример незалежных жовто-блакитных (ныне оранжевых) соседей. Так что главные несогласные вместе со сторонниками собрались в одно время в одном месте. На Красной площади. Лидеры не сговаривались, напротив, держали в тайне, но по странному стечению обстоятельств, все, как один, заявились после посещения гримеров. Искореженные рожи ведущих оппозиционеров свидетельствовали о явном отравлении, что и было подтверждено соответствующими документами.

Геннадий Андреевич разочарованно и смущенно смотрел на свою справку об отравлении. Крупно лоханулся. Документ, хоть и подписан самим Гиппократом (где-то слышал, что не последний человек в медицине), но, тем не менее, оставался банальной справкой. А другие правильно прочувствовали серьезность момента и предоставили более весомые свидетельства. Имелись дипломы, сертификаты, пятитомные заключения консилиумов ведущих отравлелологов. Но всех перещеголял Вольфович со своим гран-при международного конкурса «Мистер отравленный».

Хрен его знает, как у политиков с книгами, читали что после «Колобка» или нет, но мультик про капитана Врунгеля смотрели все и точно знали — от наименования очень до фига зависит: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет». Начались дебаты.

— По проторенной дорожке надо идти! Пусть революция будет апельсиновой, в смысле, оранжевой!

— Мы — не хохлы! Хохлы — не мы! — Тут же проскандировала группа стриженных парней. По-видимому, спортсмены, у каждого имелся инвентарь — бейсбольные колотушки.

— Революция роз тоже нормально прокатила!

— Мы — не джигиты, джигиты — не мы!

Заявились представительницы прекрасной половины человечества, чуть припозднившись, как и положено порядочным женщинам. У обеих вокруг башки искусственные косы намотаны с явным намеком: мол, кому потребны революционные премьеры? Сошлись в одной точке. Увидели друг друга. Не понравилось.

— Хакамаду мать! — Своеобразно выругалась Валерия Ильинична. — Место главной революционерки занято, понятно тебе, коммуняка демократическая?! — И приняла угрожающую позу.

— Про «занято» будешь из биотуалета верещать, если туда вопхнешься! — Парировала Ирина Не-выговоришь-как-по-батюшке и тоже стала в стойку.

Схлестнулись. А в их лицах и два восточных единоборства. Каратэ и сумо. Когда бабы дерутся, все нормальные мужики дела свои бросают, дабы насладиться зрелищем. Это ж не футбол, а гораздо круче. Но политики из другого теста слеплены. Некогда на мелочи отвлекаться. Не до бабьих разборок. Грядущая революция еще не получила правильного наименования.

— Не фига за другими дразниться! Лимоновой революции, между прочим, еще нигде не было! — Крикнул кто-то из толпы национал-большевиков, кажется, вождь.

Стриженные спортсмены не откликнулись. Надоело. Орать что ли сюда пришли? Было решено временно считать лимоновцев чернокожими узбеками китайского происхождения, не смотря на их рязанские физиономии. А таким не место на главной площади страны.