Сергей Шапурко - Вместе (сборник) Страница 33

Солнце было одето в скромненькое светлое пальтишко, вязанную шапочку и коричневые сапоги. На шее был повязан синий шарф, на плече висела несообразно большая сумка. Фиалковые глаза этого чуда сбили с ног астральное тело юноши, которое валялось теперь в коридоре в глубоком нокауте. Розовые губки слегка приоткрылись и выпустили наружу удивительную мелодию.

— Простите, а Перов Игорь Сергеевич здесь проживает?

Физическое тело Гоша, продолжавшее стоять на ногах, нечеловеческим усилием вернуло астральное тело на место. Это потребовало определенного времени, вопрос повис в воздухе, и девушка-почтальон начала хмуриться.

— Да, да, конечно, это именно я и есть, — Гош улыбнулся побелевшими губами, пристально посмотрел на девушку и только сейчас понял, что стоит перед ней в трусах и майке. Утренняя гостья с удивлением для себя самой слегка растерялась и, потупив взор, сказала:

— Вам извещение.

Неизвестно почему, но эта простая фраза послужила сигналом к началу не видимых, но бурных внутренних процессов, начавшихся одновременно в двух юных организмах. В саду наслаждений заботливыми руками было посажен еще один молодой саженец, обещающий, при надлежащем уходе, разумеется, стать в скором времени мощным и красивым деревом любви.

Через час Гош и девушка, которую звали Настя, сидели за столом и делали вид, что пьют чай. Они уже успели рассказать друг другу очень многое о себе, и сладостная истома предчувствия чего-то большего и радостного разливалась по их вдохновенным душам. Где-то уже праздничные салюты озаряли повседневность, напоминая людям, что есть счастье на земле, и оно всегда рядом.

После того, как Настя все же ушла (на работе все-таки), Гош вскрыл письмо из нотариальной конторы. В нем говорилось, что он не имеет законных прав на наследство, поскольку не выполнил последнюю волю усопшей — не вступил в брак. Новость эта прошла мимо него, как волк мимо улитки. Однако, несколько позже он задумался: «А ведь если бы я раньше женился, то получил бы бабушкины деньги, и тогда бы нотариальная контора не послала мне письмо, и Настя бы его не принесла…» Дальше думать не хотелось, поскольку становилось страшно от мысли, что они могли с ней не встретиться. «Но все произошло именно так, как нужно!» И снова радость на душе.

Не сиделось с выросшими крыльями дома, и Гош покинул жилище. Выйдя в подъезд, он увидел людей, выносящих вещи из соседней квартиры. «А я думал, что она пустует», — удивился он.

Один из грузчиков, взявший слишком много вещей, уронил старый альбом, из которого посыпались на ступеньки фотографии. Этому дню (уж воистину!) было уготовлено стать самым запоминающимся в его пока недолгой жизни! На карточках были сняты его родственники, а на некоторых и он сам еще в розовом детстве. Собрав упавшие снимки, стал внимательно их рассматривать. Чаще других на них была его тетя Катя. «Может это ее альбом? Но что она здесь делает? Она же в Саратове живет!» Чтобы хоть как-то продвинуться к разгадке, спросил у грузчиков:

— А чьи это вещи? Кто здесь жил?

Хмурый пожилой мужик, видимо, их старший, не хотя ответил:

— Баба одна перевозку заказывала. Да вот она на снимке, — и указал на тетю.

— А давно она здесь?

— Кто ж ее знает.

— Говорят, почти год здесь прожила, — вмешался в разговор рыжий парень. — Мы когда вещи ее на другую квартиру перевезем, она с нами придет рассчитываться, вот у нее и узнаешь. Вроде, разбогатела она. Наследство, что ли, какое-то получила.

Вот тут Гош все понял. Тетка ведь тоже наследницей бабушки была и, видимо, знала об условиях завещания. «Вот почему я жениться не мог никак! Это она всем моим девчонкам что-то обо мне говорила плохое. Может быть, что корысти ищу в браке, а может и еще что похуже. Милая тетя!

Да я тебя сейчас расцеловать готов, родная ты моя! Ты же своей тайной операцией меня к Насте привела!»

Размышляя так, Гош вышел во двор. В беседке сидел полковник Мопсов. Хмурый вид бравого полковника озадачил юношу.

— Что с вами, полковник? Неужто разоружение довело вас до депрессии?

— Суки, какие суки!!!

— Это кто же? Американцы?

— Я же как лучше хотел. Ну, как в армии. С утра зарядку сделал — весь день бодрый.

— Так это вы каждое утро «На зарядку! Строиться!» кричите?!

— А кто же еще? Так они, жильцы наши, стук сапог на магнитофон записали и каждое утро включали. Ну не суки?!

Гош, чтобы не обидеть полковника, отошел в сторону, и радостный смех его разлился по простору двора. «Еще одна тайна открылась».

Уравнивая баланс хмурости полковника, во двор буквально влетела радостная Даша.

— Сдала, сдала! Ура!

— Кровь на анализ? — спросил Гош.

— На права сдала! И наконец-то все открылось!

— И что же?

— Помнишь, ты меня от немцев спасал?

— Как такое забыть?!

— Так вот, это все Коля. Это он.

— Что «он»? Немцев из Германии привез?

— Нет, это он все подстраивал. И тигра, и ураган, и взрывы, и беглого каторжника. А газовую атаку помнишь? И немцев тех. Он специально, чтобы я привыкла, отважной стала и на вождении не боялась. Подготавливал меня так.

— Да… Жесткая у вас семейная жизнь, — резюмировал подошедший Молпсов.

А Гош, накрытый второй волной смеха, корчился за беседкой.

Когда он немного успокоился, к нему подошел Дима, внук Мироновны и деда Гордея.

— Слыш, Гош, посоветоваться хочу.

— Давай говори, Димон, чем смогу…

— Помнишь, с ящиками шухер был?

— Как не помнить? Твою бабку тогда еще чуть в дурку не сдали.

— Так вот, это я ей лучи подстроил за то, что денег на «видак» не дала.

— Да ты че?! А как сделал?

— Ночью к фонарику синее стекло подставил и всего делов.

— А она?

— В «ментуру» пошла. А те чуваки с чувством юмора оказались. Вот и выдали ей под расписку эти ящики для борьбы с вражескими лучами. Сами, небось, сделали или задержанных заставили. Так я че спросить хотел, Может мне бабке во всем сознаться, ведь «видак» она мне уже купила?

— Ой, как сам хочешь, — смеясь, проговорил Гош. — А тикало что внутри?

— Она под коробки часы положила.

«Ну и денек сегодня!», — думал, продолжая смеяться, Гош.

Но и это было еще не все. Во двор въехало такси. Из него вышла Оля Монина и… Надежда Петровна, Колина теща.

«Ого! Ее уже выпустили из сумасшедшего дома?!»

— Я ему, гаду ползучему, теперь устрою! Запляшет он у меня!

— Мама, успокойся! Он ведь мой муж!

— Муж?! А то, что он твою мать в дурдом пристроил, это нормально?!

— Это все неправда!

— Как же! Мне все рассказали люди. И как он клоунов из цирка подкупил, и как с милицией и «Скорой» договорился. Я знала, что я — не сумасшедшая! Теперь и они все узнают!

Из окна на втором этаже за всем этим наблюдал грустный Коля.

«Попал мужик!» — думал, смеясь, Гош.

На улице было холодно, и он пошел домой. Устроился у окна и стал наблюдать за жизнью видимой части города. На душе было чисто, светло и радостно.

Вечером пришла Настя. Они выпили чаю, и Гош рассказал ей о своих веселых сегодняшних открытиях. Настя смеялась громко и от души, как смеются все добрые люди.

В вентиляции на кухне гудел ветер, на улице шел снег, столбик термометра падал, как в пропасть, а внутри молодых сердец всходило солнце. То солнце, тепло которого не зависит ни от каких материальных благ, то солнце, которое является единственной настоящей ценностью этого мира.

Год, сделав один оборот по спирали, закончился. А обсыпал его алмазами последний его день. Так бывает. У тех, кому повезет…