Светлана Багдерина - Рыжий, хмурый и влюбленный Страница 33

Не забыв показать язык шокированному до глубины своей бесхитростной рыжей души отряжскому королевичу, она приблизилась к богине и осторожно, но твердо тронула ее за плечо.

– Серафима Евстигнеевна!!!.. – кинулся Иванушка к супруге, но Адалет, насупив брови, перехватил его за ремень.

– Погоди, малый. Сдается мне, у ней на уме что-то есть.

– У нее всегда на уме больше, чем у нас всех вместе взятых! – то ли с возмущением, то ли с гордостью сообщил спутникам царевич.

– И это радует, – невозмутимо кивнул чародей.

– …Если быть точным, у меня пара-тройка вопросов, – продолжила Сенька начатый монолог, не поведя и бровью в сторону завязавшегося за ее спиной обсуждения ее умственных способностей. – Во-первых. Не в обиду никому будь сказано, но разве такой опытный питух, как Мьёлнир, всегда падал под стол за первые полчаса банкета? Это сколько и чего он должен был выхлебать, чтобы даже не почувствовать падения чуть ли не с потолка? Вопрос второй. Есть ли какое-то особое правило, по которому ваши местные драконы на идиотский вызов придурка с заколдованным мечом отвечают исключительно зубами и когтями, а не струей пламени? Одного точного плевка или трех неточных хватило бы на приготовление из вашего разумника вполне приличного люля-кебаба. В-третьих. Откуда зоопарк Надира мог узнать о том, что все боги соберутся в эту ночь в одном месте? Расклеенных по деревьям и скалам объявлений я что-то не заметила. Приглашения им тоже вряд ли кто-то рассылал. В-четвертых. Варги, драконы и великаны всегда так дружат, что даже нападают всем скопом?..

По мере того, как Серафима говорила, слезы высыхали на лице Фригг, а растерянно-подавленное выражение сменялось удивлением, потом недоумением, недоверием, ошеломлением и, под конец, чистейшим экстрактом гнева и ярости.

Умножьте все эмоции на десять, возведите в третью степень, и вы получите то, что происходило в душе у Мьёлнира.

– Где эта мразь?!.. Где мой молот?!.. Я убью его!!! Нет, я придушу его собственными руками!!!.. – взорвался, как вулкан, бог грома и молнии, вскочил на ноги и заметался по комнате, грохоча сапогами по каменным плитам пола и потрясая извергающими молнии кулаками.

Мебель и смертные благоразумно и предусмотрительно отскакивали с его пути и прятались друг за друга.

– Я разорву его на кусочки!!!.. – ревел он, как буря в горах. – Я смешаю его с навозом Слепнера!!!.. Я развею по ветру его…

– На каком основании?

Бурлящая река лавы исступленного негодования молодого бога со всего размаху угодила в океан рассудительности и логики лукоморской царевны.

– Что?.. – замер от неожиданности на половине шага он. – Но разве ты только что сама не сказала?..

– Сказала. Но доказательств-то у нас нет! Если ты сейчас пойдешь и развесишь анатомию этого хитро…мудрого подлеца по всем деревьям Отрягии и Хеймдалла…

– Отличная идея!

– Спасибо. Но что я имею в виду, так это то, что остальные боги восстанут против тебя. Они дали клятву. И кроме того, поднимая руку на Падрэга, ты лишаешь их последнего надежного защитника. Он-то, может, и липовый, но угроза-то настоящая!

– Угроза, которую он сам и создал!!!

– Недоказуемо. Пока.

– Они мне поверят на слово!

– С чего бы это? Ты только что подвел их в самый решающий момент, помнишь?

– Нет, забыл!.. – прорычал сквозь яростно стиснутые от стыда зубы Мьёлнир, втянул голову в плечи и нахохлился, как обиженный воробей.

– Но если мы поведаем им то, что сказала нам ты… – богиня не желала отказываться от хорошей идеи.

– Без доказательств это – досужие домыслы обиженного неудачника, Фригг, – с сожалением развела руками царевна.

– И откуда эти доказательства берутся? – нехотя разжав пальцы на рукояти одноименного молота, выдавил Мьёлнир.

– Конечно, можно пойти и спросить обо всем самого Падрэга… – усмехнулась Сенька.

– Ты тоже так думаешь? – обрадовался за ее спиной Иванушка.

– …если мы все хотим навеки остаться в земле Хеймдалла, – кисло договорил за нее Адалет.

– И что тогда нам делать? – рассеянно наматывая на палец порядком измусоленный, но еще крепкий ремешок, рыжий королевич устремил на царевну беспомощный взгляд.

– Надо подумать…

Всем известно, что лучше всего думается на сытый желудок,[64] поэтому гостеприимная хозяйственная Фригг мановением руки перенесла из кухни стол с остававшимися на нем яствами в спальню, незаметно превратившуюся в штаб-квартиру заговорщиков, и пригласила гостей и сына присесть и подкрепиться.

Чудесным образом разогревшееся по дороге мясо и жареная картошка пользовались ошеломляющим успехом и исчезли со стола в пару минут словно по волшебству. На предложение запить всё элем Мьёлнир быстро и твердо ответил «нет». Всего лишь на долю секунды запоздал аналогичный ответ Олафа.

Удовлетворенно кивнув, богиня материализовала посреди стола кипящий лукоморский самовар, шесть фарфоровых вамаяссьских чашек на тонких, как бумага, расписных блюдцах, и принялась собственноручно разливать душистый травяной чай из круглобокого заварочного чайника, вамаяссьским мандарином восседавшего на своем начищенном до золотого блеска медном троне.

С окончанием ужина мораторий на обсуждение создавшейся ситуации был снят, и собравшиеся снова с азартом углубились в энергичную, напряженную, но не слишком плодотворную дискуссию.

Кроме допроса хитроумного бога разума вариантов у Мьёлнира, его матушки и Олафа, незаметно привязавшего ремешок обратно на темно-рыжую прядь, было очень много, но все они страдали некоторым однообразием,[65] и критики Адалета и лукоморцев не выдерживали.

– …Нет, нет и еще раз нет, – в очередной раз на очередное предложение типа «подкараулить этого гада, где никто не увидит, и…» упрямо мотал головой чародей. – Так не пойдет. Ты ж сама говорила, Фригг, что теперь он и остальные боги связаны клятвой, и причинив вред ему, мы обратим на себя всю совместную мощь их возмездия.

– Возмездия не будет, если мы к тому времени вырвем у него это… как его… – Олаф художественно взмахнул рукой перед носом мага, завершив энергичный жест сжатием в кулак скрюченных, словно на горле врага, пальцев. – Признание!

Фригг вздохнула, поджала губы и неохотно подтвердила:

– Будет возмездие, мальчик. До тех пор, пока Падрэг не совершит чего-нибудь, направленного против тех, кто присягнул ему, мести не избежать. Таковы условия обета богов.

– Даже если мы его… это?.. – скроил кровожадную мину и многозначительно прищелкнул языком Мьёлнир.

– Тем более, если мы его… это… как ты предлагаешь… сыночка. Таков закон богов.

– М-да… – свирепую честную физиономию бога грома закрыла туча.

– М-да… – погрустнели и все остальные.

– А если бы Рагнарок поправился, это бы изменило существующее положение вещей? – неожиданно полюбопытствовал Иван.

Мать и сын переглянулись.

– Может быть, – наконец, медленно, будто пробуя, не появился ли новый вкус у старых слов, проговорила богиня очага. – Тогда нас стало бы пятеро против семи. И Падрэг он попридержал бы свои аппетиты к власти, будь Рагнарок здоров.

– Но ведь Нолла сказала, что не может его вылечить? – нерешительно, словно с нетерпением ожидая, что его слова будут опровергнуты, и одновременно боясь не получить желаемого, задал вопрос Мьёлнир.

– Нолла сказала, что у нее недостаточно сил, чтобы вылечить его, не зная всех подробностей о наложенном заклинании, – дотошно возразил Адалет. – И что если бы сил у нее было в десять раз больше, то…

– Она так сказала?! – встрепенулся Мьёлнир.

– Да, – недоумевающе пожал плечами волшебник. – А разве ты не слы… А. Ты не слышал.

– Она и вправду так сказала?..

Не обращая внимания ни на кого вокруг себя, громовержец горящими непонятной надеждой глазами вперился в неподвижное тело отца и в отвратительную, отблескивающую тошнотворной зеленью вещь, лишившую Светоносного, Хеймдалл и Отрягию всего, что было им дорого, один ударом.

– Да, да, сын, она так сказала. А что?

– Граупнер… – глаза Мьёлнира погасли. – Если бы у нас был Граупнер…

– Но Падрэг заявил, что в кольце или нет магии вовсе, или оно связано только с Рагнароком, и больше никто…

– Падрэг дурак!!! – снова взорвался юный бог. – Он думает, что знает всё на свете и всех умней!!! Он думает, что если чего ему неизвестно, то это – чушь драконья!!! Он думает, что если он чего не понимает, то…

– Сын, ближе к делу! – рявкнула Фригг и грохнула кулаком по столу так, что подскочила не только посуда, но и гости. – Что тебе известно про Граупнер, чего не знает даже… Чего не знает Падрэг?

Это привело Мьёлнира в чувство.

– Отец однажды говорил мне. И показывал. В Граупнере нет и не может быть волшебной силы…