Софи Кинселла - Шопоголик среди звезд Страница 34

– Леди Клиф-Стюарт, – произносит он с придыханием, – мы рады приветствовать вас на съемках «Черного флага». Мы сделаем все, чтобы посещение получилось интересным и запомнилось надолго. Прошу вас, следуйте за мной. Сперва мы покажем вам съемочную площадку, а потом заглянем в костюмерную.

Сьюз действительно почетный гость! Так здорово! Мы торопимся за Доном, давая дорогу парочке рабочих, несущих каменную стенку (на самом деле деревянную). Впереди скопление режиссерских кресел и монитор, который обступает куча народа в наушниках. Лица у всех напряженные и сосредоточенные.

– Это называется «аппаратная», – вполголоса комментирует Дон. – Здесь режиссер просматривает снятый материал. Пожалуйста, проверьте, выключены ли у вас телефоны. Кажется, сейчас будет дубль.

Мы осторожно пробираемся в обход, выискивая, откуда лучше видно площадку. На ней выстроен интерьер библиотеки, где сидят в креслах двое актеров – дама в бархатном кринолине и кавалер во фраке. Им что-то с жаром втолковывает тощий ярко-рыжий тип в джинсах.

– Это режиссер, Энт, – тихо поясняет Дон.

Энт, договорив, кидается к своему креслу, надевает наушники и прилипает взглядом к монитору.

– Камера! – кричит кто-то на площадке.

– Камера! – тут же подхватывают еще несколько голосов. – Камера! Камера! – Даже две девицы где-то за спиной вопят: «Камера!»

– Камера! – подключаюсь и я. – КАМЕРА!

Красотища! Я уже чувствую себя полноправным участником съемочной группы.

– Мотор! – рявкает Энт, и, словно по волшебству, на площадке воцаряется мертвая тишина. Все застывают столбом, обрывая разговоры на полуслове.

– Похищена! – стонет дама в кринолине. – Похищена!

Кавалер берет ее за руку, и она поднимает на него горестный взгляд.

– Снято! – командует Энт и вновь выскакивает на площадку.

– Действие происходит в особняке леди Вайолет, – шепчет Дон. – Ее дочь Катриону похитили пираты. Хотите посмотреть поближе?

Мы на цыпочках крадемся вперед, к самой аппаратной. Я завистливо поглядываю на режиссерские складные кресла с фамилиями на спинках. Все бы отдала за собственную фамилию на таком кресле! Перед глазами возникает чудесная картина: кресло с надписью «Бекки Брендон, художник по костюмам». Представляете, пробиться на киностудию, заполучить именное кресло… Да я бы из него не вылезала. Так и ходила бы с ним по студии, намертво приклеив к седалищу.

Художницу по костюмам в этом фильме зовут Рене Слаттери. Я ее уже отыскала в «Гугле» и продумала, что сказать при встрече. Похвалю костюмы в «Преждевременном свидании» (еще один ее фильм), а потом пообщаемся о тонкостях работы на костюмной картине. (Тут я не спец, но как-нибудь справлюсь.) А затем поинтересуюсь невзначай, не нужна ли ей помощь – может, в закупке корсажных лент, или ботинок на шнуровке, или что там еще бывает.

Ведь не в одиночку же она работает, правильно? Так что можно объединить усилия, обмениваться идеями, и я постепенно буду продвигаться в нужном направлении.

Нам со Сьюз выделяют кресла, помеченные надписью «Гость», и мы, присев на краешек, наблюдаем за съемками еще двух дублей. Разницы между ними, по-моему, никакой (но я этого не говорила). Энт безостановочно хлещет кофе, сверлит взглядом монитор и отдает команды парню на операторском кране слева.

А потом, резко обернувшись, таращит глаза на меня и Сьюз и накидывается на Дона:

– Это кто такие? Что они делают у меня на площадке?

Дон склоняется к его уху, до нас долетают отдельные слова: «Лорд Клиф-Стюарт… спонсор… особые гости… студия…»

– Только пусть не путаются под ногами, – требует Энт.

Скажите, пожалуйста! Ничего мы не путаемся!.. Я, закатив глаза, поворачиваюсь к Сьюз, но она уткнулась в добытую где-то распечатку сценария и беззвучно проговаривает текст. Сьюз всегда мечтала стать актрисой. (Или организатором мероприятий. Или художницей. Или диктором. Карьерные устремления у нее, если честно, меняются на каждом шагу.)

– Дилан! – вдруг повышает голос режиссер. – Где Дилан?

– Я здесь! – подскакивает к нему невзрачный человечек в серой футболке.

– Наш сценарист, – объясняет нам со Сьюз Дон. – Он всегда на площадке, на случай если понадобится дописать диалог.

– Нам нужна еще реплика для леди Вайолет, – говорит Энт. – Чтобы отразить тяжесть случившегося и в то же время мужество леди Вайолет. Она не сломлена. Она будет бороться! Три-четыре слова, не больше, – уточняет он после некоторого раздумья.

– Хорошо, – кивает Дилан сосредоточенно. – Сейчас.

Едва Энт отходит, он начинает строчить на желтом планшете, и я смотрю на него завороженно. Прямо у нас на глазах создается фильм. Мы присутствуем при историческом моменте! И тут меня озаряет гениальная мысль – настолько гениальная, что дыхание перехватывает.

– Простите! – машу я Дилану. – Простите, не хочу отвлекать, но мне пришла в голову одна реплика. Может, вам пригодится, – скромно опускаю я глаза.

– Молодец, Бекс! – радуется Сьюз.

Дилан вздыхает.

– Что у вас там?

– Большая сила – это большая ответственность.

Вслух звучит еще лучше. Меня охватывает невольная гордость.

– Классно! – восхищается Сьюз. – Только нужно побольше чувства. «Большая сила – это большая ответственность», – произносит она утробным голосом. – «Большая сила – это большая ответственность!»

– Идеально! Она, между прочим, в театральном училась, – сообщаю я Дилану.

Дилан смотрит на нас обеих как на идиоток.

– Это из «Спайдермена», – роняет он.

Из «Спайдермена»?

– Правда? – Я морщу лоб. – Вы уверены? Что-то не припомню…

– Конечно, уверен. Боже! – Он вычеркивает начатую реплику и царапает новую.

– Да, пожалуй… – обескураженно тяну я.

– А может, тогда «Большое горе – это большие испытания»? – предлагает Сьюз.

– «Большая беда – это большие перемены», – вдохновенно подхватываю я. – Или «Большой удар – это большое озарение».

Последнее – моя истинная гордость, но Дилан почему-то все больше раздражается.

– Вы дадите мне наконец сосредоточиться?

– Да, простите.

Мы со Сьюз отступаем, обмениваясь недоуменными гримасами. Исписав целую страницу, Дилан бросается к Энту.

– Подойдет?

– Хорошо, попробуем.

Энт проходит на площадку и показывает планшет актрисе в бархатном платье.

– А почему вы сами не отнесете текст актерам? – интересуюсь я у вернувшегося Дилана.

– Я не приближаюсь к площадке. – Судя по выражению лица, сама идея кажется ему кощунством. – На площадку выходит только режиссер.

«Я не приближаюсь к трону»… Надо же, как у них тут все сложно.

– Надеюсь, вам тут понравилось, – произносит он через силу. – Приятно было познакомиться.

– Мы еще не уходим.

– Мы будем сниматься! – щебечет Сьюз.

– В массовке.

– Вы? – Он по очереди смотрит на нас обеих.

Я уже хочу заявить, что зря он в нас сомневается, но тут возникает Энт и с недовольным видом сует Дилану планшет.

– Иоланде реплика показалась тусклой. Я согласен. Нельзя что-нибудь поярче?

Нет, правда! Вот тиран! По-моему, Дилан сочинил отличную реплику. (Хотя, конечно, до шедевра «Большая сила – это большая ответственность» ему далековато.)

– Меня отвлекали, – кивает на нас Дилан, и мое сочувствие тут же улетучивается. Нечего ябедничать! Мы пытались помочь. Энт грозно сверкает глазами в нашу сторону, потом еще грознее – на Дилана.

– Жду варианты. Перекур пять минут.

Энт уходит, и Дилан, грызя ручку, хмуро склоняется над планшетом. Атмосфера до того накаленная, что я даже радуюсь, когда подошедший Дон отводит нас в сторону.

– У актеров перерыв. Я подумал, может, вы захотите поближе посмотреть на декорации, прежде чем перебраться в костюмерный.

Мы следуем за ним к креслам, где сидели актеры, и осторожно ступаем на ковер. Теперь мы на самой настоящей съемочной площадке! Декорация небольшая, но очень правдоподобно сделана – и книжные стеллажи, и резной столик, и фальшивое окно, и бархатная штора.

– Простите. – У Дона звонит мобильный. – Я должен ответить на звонок.

Он выходит с площадки, и Сьюз садится в кресло леди Вайолет.

– Похищена, – произносит она трагическим тоном. – Похищена!

– Здорово! Тебе не кажется, что кринолин леди Вайолет сильно полнит? Ей хорошо бы что-то более облегающее. Надо, наверное, сказать костюмеру.

– Похищена! – с чувством возвещает Сьюз и смотрит в камеру, воздевая руки, словно перед зрительным залом на большой лондонской сцене. – Боже мой! Похищена! Неужели наши муки никогда не кончатся?

– Здесь все как настоящее. – Я провожу рукой по ряду фальшивых книжных корешков. – Какой шкафчик хорошенький! – Я дергаю дверцу; та не поддается. – Такое реалистичное, а ведь на самом деле бутафория. Вот эти капкейки, например. Как будто съедобные. Даже пахнут. Классно сделано.

– Может, они настоящие, – сомневается Сьюз.