Александр и Лев Шаргородские - Министр любви [cборник рассказов] Страница 38

— Волноваться не надо, — сразу сказал тот, — свет будет, мне

обещали. И потом, чем хуже свечи? Тору писали при свечах!

Ваша фамилия Олафсон?

— Нет, — ответил Эрик.

— Свенсон? — администратор теребил какие‑то бумаги.

— Павлов, — ответил Эрик, — Эрик Павлов.

— Странная фамилия для шведа, — заметил администратор.

— Я не швед, — сказал Эрик.

— Это ваше дело, но на Новый год у нас — шведы, в «Марине Бич» — датчане, в «Американо» — финны.

— Если вам приятно, вы можете называть меня Павловсен, — предложил Эрик.

— Павловсон, — поправил администратор, — Павловсен — датчанин.

— Согласен, — сухо ответил Эрик, — я могу получить ключ? Уже время зажигания свечей.

— Шабат Шолом, — недовольно буркнул администратор, протянул ключ и какую‑то бумажку. — Если вас интересует — программа нашего вечера. Эрик взял листок и пробежал его.

— Шолом, — было написано там, — остальное — по — шведски, ясно было только одно: 19.00 — Айка, 20.00 — Уйка и в 24.00 — Куйка. Айка уже прошла, было около восьми.

— А что такое «куйка»? — спросил Эрик.

— То, что сразу после «уйки», — бросил администратор.

— А «уйка»?

— Я решаю проблему света, — ответил администратор, — я не мог оставить на Новый год народ, на земле которого никогда не было погрома, без света.

— Авейну шолом алейхем, — выводил народ, который не могли оставить без света.

Эрику не хотелось встречать шаббат одному, и он начал шататься по холлу в поисках напарника. Он подсел к одному из певцов, обладателю фальцета.

— Не хотели бы вместе встретить шаббат? — предложил он.

— Авейну шолом алейхем, — пропел фальцет. — Т — сс! Авейну шолом алейхем…

Эрик приблизился к тенору.

— Как насчет шаббата?

Ответить тот не успел, на Эрика уже шла затейница.

— Отстаньте с вашим шаббатом, — зашипела она, — они не знают, что это! Вы срываете мне программу!

Эрик покинул холл и начал поиск в коридорах. Искать еврея в темноте было нелегко.

Он подошел к одному, вроде в кипе — иди разберись.

— В восемь — шаббат, — намекнул он.

— В восемь — уйка, — поправил тот, — а в 12 — куйка! Вы забыли?!

— Помню, помню, — успокоил Эрик и пошел дальше, — хорошо, пусть я попал в Швецию — но ведь и там есть евреи.

Навстречу двигался огромный бородач, лет шестидесяти, типичный ашкенази, и только Эрик хотел его пригласить, как тот сгреб его в объятия.

— Куйка, — весело проорал он, — скоро куйка!

Эрик понял, что «куйка» сильнее шаббата.

— Нильс, — представился бородач.

— Павловсон, — представился Эрик.

— Мне знакомо ваше лицо, — сказал Нильс.

— Мне ваше тоже. Ваша фамилия не Хольгерсон? В детстве я знал Нильса Хольгерсона, который совершил удивительное путешествие с гусями по Швеции.

Нильс расхохотался.

— Это был другой, я колесил на машине.

— Может, встретим вместе шаббат? — спросил Эрик.

— Какой шаббат, Павловсон?! — удивился Нильс, — мы в Израиле, входим в иудейскую культуру, поем их песни, а вы с шаббатом…

Он похлопал Эрика по плечу и помчался в холл. Через несколько секунд оттуда раздавался его бас: «Иерушалаим, шел заав»…

Эрик уже без всякой надежды двинулся к бассейну.

— Мистер Павловсон, — остановил его голос администратора, — отвяжитесь от шведов! Дайте им спокойно встретить Новый год.

— Послушайте, — сказал Эрик, — я вам поставлю бутылку водки, найдите мне еврея на шаббат.

— Отстаньте, здесь Израиль! Тут шаббат не справляют. Здесь справляют Новый год! Шаббат справляют в Европе, вы раздражаете шведов, вы не даете им жить, они, наконец, устроят погром!

— Черт с вами, — ответил Эрик, — дайте свечи для субботы.

— Держите, — администратор протянул одну, — больше нет. Или вы хотите оставить какого‑нибудь шведа в темноте?

Эрик потянулся на третий этаж. Он долго не мог попасть ключом в скважину, наконец, открыл.

Не успел он войти в номер, как кто‑то смачно плюнул ему в лицо.

— Хамство! — вскричал Эрик, — какая наглость!

Он бы набил морду обидчику, но было темно.

— Подожди, скот, подожди! Сейчас ты у меня получишь!

Он чиркнул спичкой и зажег свечу.

В тусклом свете перед ним высился верблюд.

Эрик окаменел.

— Пардон, — выдавил он, — в отеле высшей категории?!! В сингл рум?!

Верблюд дружелюбно смотрел на него и что‑то пережевывал.

— Скотина, как ты сюда попал?! — спросил Эрик, — как ты…. И тут он понял, что это дело рук администратора.

Он понесся в холл. Лысина администратора мерцала в свете свечи.

— Послушайте, — взревел Эрик, — вы думаете, что если я не швед, то мне можно подкладывать свинью?!

— Какую свинью? — спокойно спросил администратор.

— Ну не свинью, так верблюда.

— Какого верблюда?

— Какого… двугорбого!

— Что вы несете, у нас в отеле одни шведы, — он подвинул книгу, — вот: Торвальдсон, Якосбон, Олаффсон…

— Вы встречали двугорбого Олаффсона? — спросил Эрик. — В номере верблюд! Он в меня плюнул!

— Свалились вы на мою голову! — простонал администратор. — Приезжают шведы — все спокойно, прибывает еврей — сразу какой‑то верблюд. Что мы за нация!

— Не позволю в себя плевать! — повторил Эрик, — Я снимаю сингл рум, а в меня плюнули.

— Плюются не только верблюды, — философски заметил администратор, — там швед! Идемте!

Они поднялись. Верблюд жевал.

— Это не швед, — констатировал администратор, — но это и не верблюд.

— А что это, по — вашему?

— Верблюдица, белая верблюдица, царица пустыни, — сообщил администратор, — мечта бедуина.

— Я не бедуин, — сказал Эрик.

— За нее дают семь верблюдов.

— Зачем? У меня машина. Я снял номер на одного, я должен справлять шаббат. Выведите мечту бедуина!

— Как я могу ее вывести, — возмутился администратор, — вы ж видите — она не пройдет ни в окна, ни в двери.

— А как она сюда попала?

— В темноте, — объяснил администратор.

— Если она в темноте попала, она должна в темноте исчезнуть, — сказал Эрик.

— Логично, — согласился администратор, — потушите свечу.

— Вы мне предлагаете потушить субботнюю свечу?! — обалдел Эрик.

— Тогда справляйте шаббат с верблюдицей.

— Подождите, — сказал Эрик, — мы ее вынесем.

Они вышли со свечой в коридор.

— Сколько надо ждать исчезновения? — спросил Эрик.

— Не знаю, я не зоолог.

— А кто знает?! Отель «5 звезд» — и верблюд!! Кто знает?!! Я понимаю — еще вонючий отель, «2 звезды»!

— Для «2–х звезд» это было б нормально, — согласился администратор, — там бы я даже не поднялся с вами в номер. Вы знаете, кто заползает в номера «двухзвездных?» Не будем уточнять, здесь темно, — воск капал на пол, — я думаю, верблюдица уже исчезла, пошли.

Они вернулись в номер — царица пустыни высилась на том же месте.

— Я все понял, — сказал администратор. — Можете спокойно встречать шаббат, — никого не было и нет — это мираж.

— Что?! — не понял Павловсон.

— Мираж, фата — моргана, не будем забывать, что мы в пустыне.

— Мираж в комнате? — спросил Эрик.

— А в чем дело? Миражи мигрируют. Разливайте вино — суббота пришла.

Он двинулся к двери, и в этот момент получил плевок в лицо.

— Плюющийся мираж, — констатировал Павловсон.

— Разрешите ваше полотенце, — администратор начал вытираться, — я уже отвык. Когда я работал в дешевых отелях — в меня плевали, но с тех пор, как я в «люксе» — впервые, я отвык.

Он взял еще и махровую простыню, плевок был смачный.

— Простите, мираж рассеять не могу.

— Дайте другой номер, — потребовал Эрик, — я снимал сингл рум, а не хлев.

— Мистер Павловсон, — простонал администратор, — какой номер в Эйлате в новогоднюю ночь?! Здесь вся Скандинавия и часть Гренландии. Это все равно, что искать девственницу в публичном доме. Чем вам мешает верблюдица? Проведите ночь с царицей пустыни, а утром придет бедуин, и ее ноги здесь не будет.

— Почему бедуин? И почему утром?

— Сейчас нет бедуина.

— Вызовите какого‑нибудь еврея. И немедленно!

— Еврею это не под силу, мистер Павловсон, верблюды не слушаются евреев.

— Почему?!

— Они не могут простить, что мы осели, они нас не любят.

— То есть, вы хотите, чтобы я встретил субботу с двугорбым антисемитом? — поинтересовался Эрик.

— Это царица пустыни, а не свинья, — возразил администратор, — возможно, ее предок возил вашего во время Исхода. Встретьте субботу с благородным существом. «Участь сынов человеческих и участь животных — одна, как те умирают, так и эти, и одно дыхание у всех…»

— Не занимайтесь демагогией! — перебил его Эрик, — вызовите бедуина сейчас же!