Алексей Березин - И жили они долго и счастливо... Страница 4

— Ага, — радостно кивнул вождь. — Пойдем, покажу!

Шаман не двинулся с места.

— Идем, идем! — потянул его за рукав шкуры вождь.

Шаман неохотно поднялся и последовал за вождем. Тот обогнул холм, спустился по лощине и наконец остановился перед плоским обломком скалы, лежавшим у тропинки.

— Вот! — гордо сказал вождь. — Вот, видишь? И не надо никаких этих, сований, или как их там.

Шаман взглянул на камень. На гладкой поверхности виднелись глубокие царапины, приглядевшись, шаман понял, что они изображают человека с дубинкой в руке.

— Примитивное искусство, — сказал шаман. — Это, стало быть, ты сам?

— Ага! — с гордостью произнес вождь. — Отличный рисунок, ты с первого взгляда понял, что это я. По этой тропинке все племя каждый день ходит, все будут видеть меня, и никогда не забудут. Будут говорить: «Вот, это Угу, он самый лучший вождь племени, потому что он на камне нарисован!» Здорово я придумал?

Шаман помолчал. Потом пожал плечами.

— Ну, — сказал он, — что-то в этом есть.

— Я мудрый, — сказал вождь. — Ты тоже мудрый, шаман, но я мудрее.

Шаман вздохнул.

— Горшок с мясом чтоб был в моей пещере завтра, — сказал он. — И про бизоньи шкуры не забудь. Это моя идея, так что ты мне должен.

Потом он отвернулся и неторопливо побрел по тропинке обратно. Дойдя до поворота, он обернулся к вождю, все еще любовавшемуся своим портретом, и добавил:

— И вот что еще… Я конечно не спорю, можно и так. Помнить-то они будут, вот только…

— Что? — недовольно спросил вождь.

— Да нет, ничего, — ответил шаман. Секунду помедлив, он снова повернул голову к вождю и добавил:

— Если захочешь узнать, почему люди над тобой смеются — заходи, растолкую.

И ушел.

Лучший охотник племени

Костер тихо потрескивал, прогорая. Шаман подкинул в него пару обломанных веток и почесался.

— Иди сюда, — позвала Ры из угла. Она лежала на ложе, раскинувшись под теплой шкурой, и глядела ему в спину. В черных глазах блестели отсветы костра.

— Иду, — кивнул шаман, но не двинулся с места, продолжая глядеть, как огонь пожирает сухое дерево.

— Ну иди! — заныла Ры. — Мне скучно.

Шаман поднялся.

— Как пить дать, — проворчал он, забираясь под шкуру, — сейчас придет кто-нибудь.

Ры выпучила глаза. Ее всегда удивляли способности шамана прозревать будущее.

— Ты такой мудрый, — прошептала она. — Ты все-все знаешь!

— Тут и знать нечего, — отрезал шаман. — Закон подлости.

— Ты даже законы знаешь, — закивала Ры, прижимаясь к шаману. Умные мужчины приводили ее в восторг. — Это тоже эта, урис… уриспур… как ты говорил?

— Юриспруденция, — ответил шаман. — Нет, это другой закон. И вообще, не забивай себе голову. Почеши вот здесь, под лопаткой.

Ры испустила вздох восхищения. Разве можно не восхищаться мужчинами, которые с легкостью разбираются в вещах, которые ей ни за что не понять, хоть тресни? Она принялась ласково почесывать ногтями его лохматую спину.

Как раз в эту минуту у входа в пещеру послышался деликатный кашель.

— Ну вот, что я говорил? — сказал шаман.

Ры еще раз восторженно вздохнула.

— Кто там еще? — крикнул шаман.

За шкурой, прикрывавшей вход в пещеру, смущенно затоптались, прокашлялись, а потом раздался голос:

— Это я, Гугук.

— Пошел к черту, Гугук, — посоветовал шаман. — Я сплю. И я занят. И вообще, у меня гости.

— Я это… — смущенно сказал Гугук. — У меня тут это…

— Вот осел, — тихо заворчал шаман. — Не хочет уходить.

Он неохотно выбрался из-под шкуры. Не переставая ворчать себе под нос, он надел набедренную повязку и прошлепал босыми ногами к выходу.

— Тапки надо изобрести, — буркнул он. — Холодно босиком…

Он высунул голову из пещеры.

— Чего тебе?

Гугук, укутанный в медвежью шкуру, сидел на корточках перед пещерой, ковыряя пальцем землю перед собой. Увидев шамана, он вскочил на ноги, поднял руки в приветственном жесте.

— Здравствуй, шаман! — воскликнул он.

— Угу, — ответил шаман. — Оставим формальности на теплое время года. К делу.

Гугук замялся.

— Вот, — сказал он. — Знаешь, шаман… Я недавно женился.

— Поздравляю, — холодно ответил шаман. — Совет да любовь.

Гугук смутился еще сильнее.

— Ну, и вот, — сказал он. — Тут такое дело…

— Вы ссоритесь, я знаю.

Гугук вытаращил на него глаза.

— А откуда…

— Я же шаман, — объяснил шаман. — Духи предков мне все рассказывают. А еще у тебя лицо расцарапано, и в волосах осколки горшка.

Гугук смущенно отряхнул голову руками.

— И чего же тебе от меня надо? — спросил шаман. Стоять на холодной земле ему было неуютно, но и пускать Гугука в пещеру тоже не хотелось. — Говори скорее, у меня важные дела.

Гугук мялся.

— Ну-Ну меня выгнала, — признался он.

— Пустить к себе не могу, — отрезал шаман.

Гугук замотал головой.

— Я не о том, — сказал он. — Слушай, шаман, я ей столько всего хорошего сделал, а она!..

— Вот что, — сказал шаман. — Мне все ясно.

— Правда? — удивился Гугук.

— Да, — сказал шаман.

— И что ты мне посоветуешь?

— Снять шкуру, — сказал шаман.

Гугук открыл рот.

— Снимай, снимай, — нетерпеливо повторил шаман. — Положи вот тут, на землю, перед камнем.

Шаман уселся на большой камень, лежавший перед входом в пещеру, и обернул ноги медвежьей шкурой, которую Гугук скинул с плеч.

— Вот, — сказал шаман. — Теперь ты будешь говорить коротко и по делу, а я смогу слушать, не опасаясь воспаления легких.

— Чего? — переспросил Гугук.

— Я говорю — продолжай, — сказал шаман. — Из-за чего вы поссорились?

Гугук наморщил лоб.

— Ленивая она, — сказал он. — Еду готовить не хочет.

Шаман неодобрительно поцокал языком.

— Сегодня говорю ей, — продолжал Гугук. — Говорю ей: сходи в лес, набери мне ягод. Ну, знаешь, шаман, такие красненькие?

— Я знаю, какие бывают ягоды, — сказал шаман. — И что Ну-Ну?

— Не пошла, — развел руками Гугук. — Говорит, мол, ты на охоту идти не хочешь, и я никуда не пойду. Будем голодными сидеть! А как мне идти на охоту, если я голодный?..

— Логично, — кивнул шаман. — С другой стороны, как ей идти за ягодами, если ты не ходишь на охоту, а она из-за голода не может сходить для тебя за ягодами, чтобы ты пошел на охоту и принес в дом чего-нибудь пожевать, чтобы жена набралась сил и пошла в лес за ягодами?..

— Чего? — переспросил Гугук.

— Это называется «замкнутый круг», — сказал шаман. — Заклинание такое.

Гугук потер лоб ладонью.

— Голова разболелась, — признался он.

— Фантомные боли, — отмахнулся шаман.

— Чего?

— Ничего, — сказал шаман. — Дыши глубже. Пройдет. Давай, рассказывай дальше.

Гугук опять задумался.

— Ну и вот, — сказал он. — Я ей говорю: иди! А она мне — не пойду! Я говорю — иди, а она никак. Ну, тогда я ей ка-а-ак…

— Понятно, — кивнул шаман. — А сразу после этого был горшок и потом она тебя выгнала.

— Угу, — сказал Гугук.

Шаман почесал переносицу.

— Судя по симптомам, — сказал он, — это проклятие.

— Проклятие? — испуганно переспросил Гугук.

— Ага, — равнодушно кивнул шаман. — Ерунда. Лечится в два счета.

Гугук приободрился.

— Отведи ее к самому лучшему охотнику племени, — продолжал шаман. — И пусть она живет с ним две луны.

Гугук нахмурился.

— Это в каком смысле — «живет»?..

— В прямом, — отрезал шаман. — Чего неясно? Прописываю ей регулярную половую жизнь с лучшим охотником племени. Через два, максимум — три месяца, всю лень как рукой снимет.

Гугук сдвинул брови так сильно, что они наползли одна на другую.

— Я это… — забормотал он. — Это, самое… Я против! Не хочу я ее никакому охотнику отдавать!

Шаман пожал плечами.

— Ну, как знаешь. Я пошел спать.

Гугук схватил его за плечо.

— Шаман! — сказал он. — Шаман! Придумай чего-нибудь, а? Ты же шаман! Ты же все можешь!

Шаман, который уже встал было со своего камня, вздохнул и уселся обратно.

— Вообще-то, — сказал он, почесывая бородку, — есть еще один способ.

— Без охотника?

— Нет, — сказал шаман. — Без охотника не обойтись. Я просто подумал — для таких проклятий неважно, кто будет этот охотник. Если ты, Гугук, станешь лучшим охотником племени…

Гугук просиял.

— Завтра же пойду, подстрелю косулю! — сказал он. — Прямо с утра! Или лучше две?

— Две, — убежденно сказал шаман. — Одну принесешь мне.

Он встал и, подняв с земли шкуру, отряхнул ее.

— Хорошая шкура, спасибо тебе за нее, — сказал он, перекидывая шкуру через плечо. — Ну, жду тебя завтра. Если не найдешь косулю, сгодится и коза.