Владимир Марченко - Три горсти земли Страница 4

Голя жутко обиделся. Несправедливость она не то, что обижает человека, а просто жить не даёт спокойно. Голя стал плохо жить. Перешел на другую работу, зюзюкал дома каждый день. К нему пришла мысль. Он решил доказать свою правоту бывшим друзьям. Но ничего не получилось. Друзья не захотели его слушать. Это еще больше его обидело. Он стал грустить. Со своими ребятами перестал ходить в парк разноцветных желаний. Всё думал и думал над обидой. Думать надоело и ему захотелось отомстить приятелям. Чувство мести стало расти и вскоре он только и жил этим, упиваясь гордостью и предвкушая сокрушительную идею. Идея не рождалась. Он стал её искать в разных книгах. Но подходящей идеи мести не подворачивалось.

Неожиданно для себя отыскал смысл мести. Обрадовался. Мстить не умел, но принялся обдумывать свой поступок. Назвал свою месть: «Три горсти земли». Голя радовался за себя. Чтобы осуществить месть, он изменил образ жизни. Занялся чтением книг, которые учили, как обрести смысл жизни, как изменить своё поведение.

Гатя не разделяла его устремлений, говоря, что совсем необязательно так поступать с собой чтобы доказать бывшим друзьям свою правоту. Голя отправился к цели. Его невозможно заставить думать и жить иначе. Такой он настырный, что ничего не хотел слушать и ни с кем, не считался.

Гатя постаралась увидеть в поведении мужа положительный аспект. Она это умела делать. Чтобы не переживать, нужно найти что-то хорошее, а потом это поднять на высоту своего умозаключения. Тогда проблемы станут мелкими. Когда проблемы уменьшаются, то их можно не замечать. Так Гатя из негатива делает позитив.

Чтобы достичь цели, Голя каждое утро бегал в парке, опускался в прорубь, если пруд замерзал. Он ел только ту еду, которую рекомендовали ученые из книг. Он отказался от своих вредных привычек, а у него было много маленьких слабостей. Первый раз он бросил три горсти земли с какой-то сладкой радостью. Месть свершалась. Он чувствовал себя великолепно. Обидчики и предатели получили своё. Жизнь мстителя превращалась в кошмар. Он боялся простудиться, а поэтому избегал сквозняков. Эпидемии гриппа, посещавшие город, наносили вред здоровью многим людям. Голя боялся заразиться, не выходил из дома и никого к себе не пускал. Его дети выросли и покинули странного родителя. Он не видел внуков и не стремился с ними общаться. Гатя страдала от болезней и старости. Он жил один, обзванивал своих бывших друзей. Узнав, что кто-то неизлечимо болен, говорил о предательстве, незаслуженной обиде…

Голя сдержал своё мстительное слово. Но радости почему-то не было. Он бросал свои три горсти земли и думал, что напрасно жизнь потратил, лишив себя вредных привычек, маленьких слабостей. Он бы мог путешествовать по свету, но боялся болезней, боялся умереть и не выполнить мести. Голя давно простил обидчиков, давно забыл причину обиды, которая жгла его сердце и не давала спокойно жить.

Чему отданы лучшие годы? Глупости, – считал он, разговаривая сам с собой, ранними часами. А рядом текла другая жизнь, в которой был инородным телом. Из нормального человека превратился в экспонат, объект наблюдений ученых-геронтологов. Голя плюнул на свои режимы и диеты, собрался и поехал к правнукам. Радовался встречам с престарелыми детьми. Впервые за много лет выпил вина и закурил. Он был счастлив.

…ДЁМА И КАКТУС

Котик Дёма встретился с кактусом на площадке с мусорными баками. Произошло это в полдень, когда солнце начинает греть весь наш посёлок изо всех сил. Дёма должен был увидеться со своим другом Барсиком и его приятелем Мурзиком как раз у мусорных баков, чтобы полежать в тени и обсудить проблемы. Дёму вы должны знать. Он живёт на даче у Деда, который очень любит капусту и выращивает её на огородике.

Мягко шагая на своих лапках в белых башмачках, помахивая хвостиком с белым кончиком, кот первым прибыл на место встречи. Он увидел глиняный горшок. В нём сидело безобразное существо, истекающее зелёной кровью. Дёма мог бы помочь пострадавшему, но как? Он обнюхал горшок, цветок.

– Кто тебя так разделал? – спросил, тряся лапкой. – Может, нужна помощь? – Зеленый молчал, стойко перенося свою боль. Кот лизнул самую большую рану, полагая, что это как-то снимет боль. Лежавший подавил вздох.

– Кактус, – сказал тихо.

– Дёма, – представился котик, прогибая спину. – Тебя лечить надо. Когда у меня завелись блохи, Дед лечил. У тебя кто завелся? Тебя отдубасили? Скажи кто. Мы с Мурзиком найдём твоего врага, а Барсик нам поможет разодрать на кусочки…

– Я.

– Ты? Зачем себя драл? Это больно. Ну и глупо…

– Понимаешь, я жил там, на втором этаже. Меня поливала добрая Фея. Её каблучки стучали как музыка. Я ждал её прихода и старался расти. Фея иногда разговаривала со мной. Мне казалось, что я умею летать. Мне было достаточно её взгляда, чтобы моя жизнь стала разноцветной как радуга за окном. Дёма, ты умеешь быть счастливым? – спросил Кактус.

– Это когда ты сидишь на скамейке и всю ночь ждёшь Деда, забывая, что холодно?

– Ты чувствуешь, когда он придёт? Ты ждёшь его, как солнца? Как рассвет?

– Ну, а кто ж его будет ждать? Тыквы или капуста? Огурцы его не ждут, они еще такие зелёные.

– Когда он приходит, что тебе хочется?

– По-разному. Я бегу и встречаю его у калитки. Я трусь о его брюки и тапочки. А еще я катаюсь по траве. Тогда он меня гладит. Ему хорошо и мне хорошо. Когда он грустит и сидит на лавке, пуская зачем-то дым из бороды, мне хочется его погреть. Тогда я тоже становлюсь грустным.

– Это настоящее счастье. Хочу сделать что-то необыкновенное, чтобы Фея смеялась и пела. Я ей подпеваю.

– Кактус, а когда что-нибудь Дед даёт вкусное – это тоже счастье? …Я лакаю молоко и удивительно счастливый…А ты лакаешь молоко?

– Только воду? Молоко не пробовал?

– Жаль. Ты несчастливый.

– Понимаешь, Дёма, молоко и вода – это еда, а счастье его нельзя увидеть. Невозможно потрогать. Оно просто счастье. Когда я был ничей и меня держали на прилавке магазина, я был у всех на виду, но я был одинок. Да, вокруг было много людей, но я не чувствовал заботу. Она пришла в магазин, увидела меня, и обрадовалась. Я тоже обрадовался. Меня охватило теплом и светом, я запел о пустыне, где родились мои предки. Она изо всех кактусов выбрала меня. Это было здорово. Я чувствовал, что она очень привязана ко мне своей заботой. Я привязался к ней…

– У моей мамы нас было много. Мы были пушистыми с белыми пятнами, но я был черный. На лбу у меня треугольник белый, подбородок белый и на груди белая полоса. На бороде у меня черный галстук. Он немного на боку, но это уже не поправить. Кончик хвоста у меня белый. А на каждой лапке белые кроссовки. Когда мы подросли, стали бегать, качаться на шторах. Не слушали маму, а она просила, чтобы мы вели себя тихо и не шалили. Мы не понимали её. Вскоре нас всех выбросили в этот мусорный бак. Я смог выбраться. Какая-то тётя взяла меня, но я был, слаб, с трудом дышал, издавая звуки. Даже пищать не мог- так обессилил в баке. Она бросила меня в траву. Не помню, как мне удалось приползти к Деду в огород. Он услышал меня. Принес в избу, стал кормить и ухаживать за мной. Он даже ночью вставал и давал молока. Он спас меня. Мы живём вместе. Я не балуюсь, но если ему захочется поиграть со мной, делаю вид, что мне чрезвычайно нравится хватать бумажку на нитке, грызть её. Приятно ему, нравится мне. Дед такой старый. Мне жалко его. Он даже не может ловить мышей. Сколько раз я показывал. Приносил мышь, а он не реагировал. Вдруг он умрёт от голода, кто тогда будет ловить мне рыбок?

– Ты привязался к Деду. Заботишься о нём.

– Он не мешает мне ловить мышей. Я не ем его капусту.

– А у меня одни проблемы в голове. Я думал, как сделать так, чтобы ей было хорошо жить на свете. Я и сейчас думаю. …Эти мои колючки. Они такие острые. …Были. Когда Фея поливала меня, всегда укалывалась. У меня, их было ровно четыреста двадцать. Они были такими крепкими и острыми, что Фея вскрикивала, они втыкались ей в крохотные мягкие пальчики. …Не все. А только две или одна.

– Надо же аккуратно поливать,- погладил лапой своё ухо Дёма, – Я наступил на осколок стекла. Хорошего мало. Недавно оцарапал Деда. Мне стало стыдно.

– Как-то ночью ко мне подобрался ёжик. Ему что-то не спалось. Поболтали. Он почти мне родня. Весь в колючках, как я, но только у него есть четыре ноги, как у тебя, но хвост маленький. Галстука у него черного нет, но усы есть. Он рассказал, что в бору, где он живёт все балдеют. Но что это такое я не понял. Я попросил его выдернуть мои колючки, чтобы Фея никогда не колола свои пальчики. Ёж не соглашался. Я его убеждал. Мы почти поругались.

– Ты, правда, странный, Кактус. Выдернуть четыреста колючек- это же долго.

– Конечно, Дёма. Но я не хочу приносить страдания. Помучаюсь немного, и всё будет хорошо. Ведь она так обо мне заботилась. Показывала подругам и радовалась, когда я зацвел. Ты умеешь цвести?