ПОКА НЕ ПОГАСНЕТ СОЛНЦЕ - "Nogaulitki" Страница 4

— Ну, Лер, ты уже не раз была на этих конкурсах, что тебя смущает? — Ирка уже съела свой суп и принялась за второе.

— Меня смущает эта конченая стерва. Что мы там завоюем на этом конкурсе? Медаль за хорошо раздвинутые ноги? Или за самую высоко посаженную грудь?! — продолжала я негодовать, отряхивая крошки с румяного пирожка. — Ей только в конкурсе мокрых маек участвовать! — гневно прошипела я, невольно бросая взгляд на самый дальний прямоугольный стол, который всегда занимала «элита».

— Ну, Альфия не стала бы абы кого посылать на конкурс, — пожала плечами Ира. — Может, она правда хороша в сочинениях.

— В чем она хороша, так это в том, чтобы прыгать по койкам, — огрызнулась я. Отсутствие поддержки со стороны Ирки еще больше разозлило меня.

— Почему ты так говоришь? Разве она…

— Ир, ты серьезно?! — чуть не кинув в нее пирожок, воскликнула я. — В том году она встречалась с тремя старшеклассниками. В этом они с Черновым не отлипают друг от друга. Господи, да она прямо сейчас сидит у него на коленях! — я ткнула пирожком в сторону столика элиты, гневно вращая глазами. — Она обычная шлюха!

— Хм, я не знала, что они с Черновым встречаются, — нахмурилась Ирка, оборачиваясь, чтобы посмотреть на предмет нашего обсуждения.

— Они уже неделю трутся друг о друга. Ну, даже если еще не переспали, в чем я очень сомневаюсь, то это событие не за горами. Уверена, Чернов долго тянуть не будет. Я слышала, он потерял девственность еще в том году со студенткой.

— Да ладно! — Ирка широко открыла глаза и рот.

— Ну, так говорят, — пожала я плечами, отпивая компот.

— Блин, когда мы уже с кем-нибудь переспим… — протянула Ирка, вздыхая. — Мне скоро восемнадцать, а я даже не целовалась ни с кем по-серьезному. Только с Андреем в пятом классе. И то просто в губы чмокнулись, — пробормотала она.

— Нет в этом ничего такого, чтобы торопиться, — проговорила я, отводя глаза. Ирка это заметила и подозрительно уставилась на меня. — Что? — не выдержала я ее взгляда.

— Не может быть… — протянула она, открывая глаза еще шире.

— Да что?!

— Ты с кем-то перепихнулась! — Ирка выставила указательный палец и направила его на меня.

— Ты ненормальная, — покачала я головой, посмеиваясь.

— Нет, точно! Так, кто? Где? Когда, черт побери?! И почему ты мне ничего не рассказала?!

Ну как мне объяснить ей, что именно потому, что я хотела избежать этой массы вопросов, я ничего и не рассказала?

— Парень? Или девушка? — не унималась Ирка.

— Так, все, — я подняла руки и следом взяла салфетку, намекая, что разговор окончен. — Мне пора, у меня физкультура.

— Нет, скажи мне! — почти взмолилась Ирка и… я сдалась.

— Девушка. Этим летом. На даче. Все, — я поднялась с места и сняла со спинки свой старый рюкзак.

— Обалдеть, — покачала головой Ирка. — И ведь молчала! Нет, Лер, подожди, — подруга схватила меня за руку, не отпуская, а я лишь закатила глаза. — Ну ты скажи, тебе… понравилось? — шепотом спросила Ирка, глядя мне в глаза.

— Нормально, — пожала я плечами. — Поначалу было немного неловко, но потом… было круто, — призналась я.

— Так ты теперь дамская угодница? — хихикнула Ирка в кулак.

— Ага, и с кем у нас спать? Со шлюхой Богатыревой? — рассмеялась я в ответ и накинула рюкзак на плечо.

— Ну, она хотя бы красивая, — пожала плечами Ирка. — После уроков вместе домой пойдем? — кинула мне вслед подруга, когда я уже шла к выходу.

— После уроков я к Альфие, — закатила я глаза. — У меня же конкурс с нашей мисс Всезнайкой, — кивнув в сторону Богатыревой, я покрутила пальцем у виска. И под Иркин хохот вышла из столовой.

***

Я уже завязывала шнурки на кроссовках, когда Богатырева с Сорокиной только начали переодеваться. Эти курицы всегда по пол-урока торчали в раздевалке, лишь бы не ходить на разминку. Но я любила физкультуру, особенно игры в конце урока, поэтому я была почти готова выйти в зал, как Сорокина открыла свой рот.

— Мишина, ты не могла бы побыстрее обуться и уже идти на урок? — противным манерным голосом проговорила она, чем заслужила мой убийственный взгляд.

— Тебя каким образом касается, когда я пойду на урок? — наклонила я голову, мысленно уже готовясь к очередной стычке.

— Я не хочу переодеваться при тебе! — она уперла руки в бока и выставила вперед подбородок. Богатырева, кажется, тоже мало что понимала, потому что переводила взгляд со своей подруги на меня.

— Сорокина, ты совсем долбанулась? — нахмурилась я, не понимая, к чему она ведет.

— Я знаю, что ты лесбиянка и будешь на меня пялиться! Мне этого счастья не надо! — Маша сложила руки на груди, словно прикрываясь.

Я ничего не смогла сделать, кроме как… расхохотаться. Громко, звонко и искренне.

— Сорокина, ты сейчас шутишь, верно? — отсмеявшись, спросила я. — Даже если бы меня и интересовал кто-то из нашей школы, поверь мне, дорогуша, это точно была бы не ты! Тощие суки меня не привлекают. Я не собака, чтобы на кости кидаться, — снова рассмеялась я и, покачав головой, направилась к выходу.

— Сама ты сука ненормальная! — взвизгнула Сорокина, но я ее уже почти не слышала. Прошла в спортивный зал и уселась на скамейку, запихивая шнурок в кроссовок. Присмотревшись получше, поняла, что моя обувь вот-вот порвется. На носке уже была трещина. Еще несколько занятий, и будет дырка. Придется покупать новые. Черт, где только денег взять? Эти кроссовки я купила на рынке по дешевке в конце лета, поэтому и хватило их ненадолго — китайское говно. Ладно, что-нибудь придумаю. На крайняк найду еще одну подработку.

Рассуждая о кроссовках, я не заметила, как мыслями вернулась к ссоре с Сорокиной. Я была уверена, все эти слухи — происки придурка Чернова. Только он постоянно занят темой моей ориентации. А Сорокиной только дай повод уши развесить. Странно, что Богатырева свои пять копеек не вставила. Может, боится, что это правда и что я ее изнасилую где-нибудь, если она будет меня доставать?

Я улыбнулась своим мыслям, на мгновение представив эту картинку. Я и голая Богатырева, которая орет: «Помогите, насилуют!». Это было смешно. Хотя, признаюсь, какой бы сукой она не была, и как бы сильно я ее не ненавидела, фигура и лицо у Богатыревой были то что надо. Вздохнув и встряхнув головой, я обрадовалась, когда в зал вошел учитель, свистком ознаменовав свое присутствие, иначе непонятно, куда бы меня привели эти странные мысли.

***

После уроков я успела пересечься с Иркой, чтобы напомнить ей, что у меня консультация у классухи. Подруга предложила меня дождаться, но я отказалась. Тогда она сказала, что зайдет ко мне вечером и что обязательно вытрясет из меня все подробности моего летнего романа. Я лишь посмеялась, качая головой, хотя прекрасно понимала, что так и будет. Ирка никогда не сдается. И если она решила что-то у меня выяснить, то она это сделает. Мне лишь останется только подчиниться и все ей выложить.

Размышляя над этим, я не заметила, как уже входила в класс Альфии Тимирязевны. Самой классухи не было, зато Богатырева каким-то образом уже оказалась на месте. Наверное, пока я болтала с Иркой, проскочила мимо нас. Она сидела на среднем ряду на первой парте. Я молча прошла мимо и грохнулась на соседний ряд, бросив на стол рюкзак и пакет со сменкой.

— Мишина, ты и дома такая же свинья? — поморщилась Богатырева, презрительно на меня взглянув.

— Че? — я даже не пыталась быть милой. Мне только дай повод накидать этой стерве, а уж если она сама открывает на меня рот, то будьте уверены — я не промолчу.

— В русском языке нет слова «че», есть «что». И убери обувь со стола, — фыркнула эта фифа, рукой поправляя волосы.

— Зато в русском языке есть слова «отвали» и «овца». Так что… отвали, овца, — усмехнулась я, видя, как приподнимаются брови Богатыревой. Но ответить она не успела, так как в класс вошел… Чернов.