Уссурийские тигры - Александр Сергеевич Зайцев Страница 4

" Когда ты в дом входил, они слагали гимн…". Сколько можно. Я обернулся к ансамблю и яростно вперился в клавишника, он находился в двух метрах и не мог не заметить моего гневного взгляда. Лицо у пианиста было скорбное. Проведя рукой по горлу, он указал на стол, стоящий справа от эстрады, в самом углу зала. За столом, спиной ко мне, сидел мужчина. Наклонившись к даме, сидевшей напротив, он держал ее за руку, и что-то говорил не переставая. Другой рукой женщина закрывала лицо, по пальцам которой текли слезы вместе с ручейками краски. Мне поначалу показалось, что рука одета в какую-то странную перчатку. На углу стола лежала ее сумочка, возле которой дежурил официант. Дама отняла руку от лица, на секунду я увидел черно-белую маску, и показала официанту на сумочку. Официант достал из нее банкноту и пошел к эстраде. Положив деньги на панель синтезатора, поближе к пианисту, официант молча вернулся на свое место.

— Кому свадьба, а кому поминки, — только успел подумать я, как подошедший к нашему столу официант сказал, что меня ждут в холле. Иры за столом уже не было, я простился с ребятами, договорившись, встретится завтра с утра, и вышел из зала. Она сидела на диване и курила. Возле ее эталонных ног, закинутых одна на другую, стоял черный пакет.

— Надо занести по дороге, здесь недалеко, положи, пожалуйста, в свой дипломат — сказала она, протянув мне пакет, и мы вышли из ресторана.

Миновав милицейскую машину, краем глаза я заметил, что ребята оценили мою спутницу, мы пошли по ул. Некрасова вверх, в сторону моей части. Пройдя около пяти минут, мы остановились рядом с типичной сталинкой в 6-ть этажей. Ира попросила у меня пакет, взяла его и на секунду задумалась.

— Слушай, Сань, отнеси, пожалуйста, сам, а то начнутся приглашения к столу, не хочу, да и тебе, наверное, это не надо. Третий подъезд, квартира 44, на втором этаже, Виктору — попросила она — а я тут подожду.

Поднявшись на 2-ой этаж, я очутился на тускло освещенной лестничной клетке, с двумя квартирами друг напротив друга. Подойдя к нужной квартире, я позвонил, мелодичный звук гонга поплыл по спящему дому. Через секунду я услышал не громкий, но явственный шорох у себя за спиной. Обернувшись, я посмотрел на соседнюю дверь, шуметь могли только за ней, но дверь хранила молчание. Кто-то явно рассматривал меня в дверной глазок.

— Что можно увидеть в такой темноте, — подумал я, но в это время открылась дверь квартиры N 44, и я встретился глазами с драконом. Он, не мигая, смотрел на меня с шелкового китайского халата. Хозяйка халата была такой высоты, что мне пришлось сделать шаг назад, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Я к Виктору, ему просили передать пакет — сказал я, задрав голову.

— Кто просил — послышалось с потолка.

— Ира” — лаконично сообщил я.

Меня пощупали взглядом еще секунды две, и дверь захлопнулась. Ожидая Виктора, я предусмотрительно сделал еще один шаг назад. Отворивший дверь Виктор роста был нормального, и здороваться со мной, а тем более приглашать к столу, похоже, не собирался. Я молча протянул ему пакет, и он исчез за дверью. Бросив взгляд на соседнюю дверь, я побежал вниз.

— Все нормально — Ира поднялась со скамейки и затушила сигарету своим лакированным сапожком.

— Все путем — ответил я.

Она взяла меня под руку, и мы пошли обратной дорогой, по направлению к ресторану.

— Далеко нам? — спросил я ее.

— Нет, от ресторана третий дом — ответила она.

Как бы почувствовав, что я начну расспрашивать о 44 квартире и ее обитателях, она разговорилась. Учится здесь скучно, хочет переводиться во Владик, там и интереснее и знакомых побольше.

— Делать тут нечего — рассказывала она далее — одна учеба да ресторан этот по вечерам, все остальные рестораны гуталином пропахли.

Слушая ее нехитрый рассказ, я видел, что чувствует она себя не так напряженно, как до визита к Виктору. Далее ее вопросы переключились на меня. Я, вкратце, рассказал, кто я есть и зачем я здесь, добавив, что гуталин находится в моем прямом подчинении.

— А нельзя этому гуталину пахнуть не так сильно — попыталась сострить она, но было видно, что встретить здесь выпускника МГИМО она уже разуверилась.

— Прикажем — заверил я ее.

Квартира дедушки, как и одежда Ирины, была обставлена просто и со вкусом. Просторные комнаты, коридор, кухня. В спальне я обнаружил огромную кровать, явно не дедушки с бабушкой.

— Сама купила — был ответ на мой вопрос, — люблю большие кровати и больших мужчин.

В гостиной мне приветливо мигал светодиодами музыкальный центр " Р1опеег", занимавший целый угол комнаты.

— Ну что, Иринушка, — провозгласил я — дискотека начинается

— Валяй — согласилась она со мной.

Накрыв нехитрый стол, мы расположились в креслах. Музыкальный центр, отрабатывал свое японское происхождение прекрасной музыкой, я любовался своей собеседницей и откровенно жалел, что так рано женился. От вина и разговора, который я старался направить к сути своего визита, она захмелела. Часы показывали полвторого ночи, самое время начинать целоваться в соседней комнате.

— Подожди — она поднялась — мне надо покурить.

— Чего покурить, — удивился я — и так накурено, хоть разгоняй руками.

Ира молча подошла к комоду, отодвинула нижний ящик и достала большую коробку. Это были папиросы "Герцеговина Флор", я помню их с детства, очень красивая упаковка. Подойдя к столу, она уселась и открыла коробку. В ней, ровным слоем, лежали папиросные гильзы. Рядом с ними отдельно находились две плоские коробочки. Достав из них табак и какой-то грязно-серый порошок, она быстро смешала их и ловко набила папиросу.

— Попробуешь — предложила она, — очень конкретная вещь, не пожалеешь.

— Нет — в сердцах ответил я, чувствуя, что праздник мой стремительно летит к финишу, а у нее, похоже, только начинается.

По комнате поплыл сладкий, терпкий дым. Ира, закрыв глаза, сидела напротив меня и ровными, глубокими затяжками курила свой праздник. Лицо ее, чуть-чуть повернутое вверх, к потолку, было бесстрастно. Об удовольствии говорили только пальцы рук, которые постоянно подрагивали, будто пытались что-то погладить.

— Подождем, не надо торопиться, надо так надо, может все будет нормально — размышлял я, поскольку в отношениях с наркоманами был тогда еще человеком "девственным".

— Кажется, перестаралась — неожиданно, как бы про себя, тихо произнесла Ира,