Олесь Бузина - Верните женщинам гаремы Страница 7

На фоне бесконечных рядов юмористов-мужчин (от Рабле до Задорнова) профессионалок в этой области можно пересчитать по пальцам. Зато только женщина может производить шутки бессознательно, сама не понимая, какой вклад в сокровищницу мировой культуры вносит.

Когда она говорит, что любит вас просто так, ничего смешнее быть не может. Особенно, если в рубриках знакомств постоянно встречаешь объявления вроде: «Молодая симпатичная девушка познакомится с состоятельным нежадным мужчиной». И не найдете ни одного типа: «Хочу подарить свою молодость и красоту некрасивому нищему, ведущему нездоровый образ жизни. Искателям приключений моложе 80 просьба не беспокоиться».

Несмотря на то, что прогресс по-прежнему делает отчаянные успехи, а цензура запрещена Конституцией, ряд тем для юмора остается под спудом тяжелых дамских табу. Как и во времена дикого средневековья, нельзя шутить над тем, во что женщина одета и что ей по-настоящему дорого.

Одета она, естественно, всегда очень хорошо. Более того — элегантно. Что бы ни нацепила. И на кого бы при этом ни была похожа.

А дорого ей такое, на что нормальному человеку иногда и посмотреть без содрогания нельзя. Например, дети. Скольким благодарным слушательницам я ни пересказывал выражение: «Конечно, детей пороть нельзя, но ведь что-то же, в конце концов, с ними нужно делать?», ни одна не поверила, что это всего лишь шутка безобидного юмориста Хармса. Все спрашивали, сколько за нее этот маньяк отсидел.

Но зато нет ничего более смешного, на женский взгляд, чем мужчина. Вот уж, действительно, ошибка природы! Удивление, с которым представительница лучшей половины человечества взирает на нас, несравнимо даже с тем изумлением, что испытывает домашняя болонка при виде бродячего пса — и жить по-настоящему не умеет, и шляется где попало, и голову того и гляди сломит! Мужчины растрачивают свои силы не на то и не так. Вместо того, чтобы прислушиваться к чуткому женскому существу, питая его приятными впечатлениями, они то и дело приносят ему одни огорчения. Грезят о гаремах, не понимая, что свой, единственный и неповторимый, в виде одной законной наложницы — уже навсегда рядом. Расстраиваются из-за женских измен, хотя должны были бы их только приветствовать. Не хотят делать предложение, "хотя все подружки уже вышли замуж". И, к тому же, храпят по ночам. Ну, разве это не повод для смеха?

В конце концов, все получается, как в одном пока еще малоизвестном анекдоте, который я, однако, усиленно пропагандирую:

«Приходит жена аспиранта к сексопатологу.

— Доктор, мой муж пишет кандидатскую диссертацию, и у него от переутомления совершенно пропало либидо. Что бы вы посоветовали?

— Коня.

— ???!!!

— Кони никогда не пишут кандидатских диссертаций».

Прослушав этот шедевр, дамы признавались, что так в нем ничего и не поняли.

Словом, женщина и юмор — две вещи несовместимые. Как гений и злодейство. Но сколько бы я это ни повторял, они все равно с этим не согласятся. Ибо больше всего на свете ненавидят очевидные истины.

Уроки феминизма

Феминисткам очень хочется, чтобы их ругали. И лучше — чтобы с утра до вечера. Во-первых, бесплатная реклама. Во-вторых, возможность сказать: «Мы же предупреждали: все мужики — сволочи!»

Но давать им такую возможность я не намерен. С какой стати мне ругать феминисток и, тем более, их бояться?

Разве кто-то слышал, чтобы они взорвали поезд, подложили бомбу под парламент или занялись киднепингом? Я, например, никогда. Конечно, в какой-то мере они духовные террористки. Но настоящему мужчине это должно только приятно щекотать нервы, а не выводить из душевного равновесия. Ведь, несмотря на все их усилия, многие до сих пор даже не знают, что такое феминизм. Как пишут в социальных опросах, «затрудняются ответить».

Между тем, прогрессивная, изданная в свободном обществе (в самом Оксфорде!) Хатчисоновская энциклопедия объясняет явление невероятно просто: «Убежденность в равных правах и возможностях женщин».

И тут я сразу скажу: не согласен! У женщин возможностей больше! Они умеют рожать! Между прочим, это не я придумал. Так всегда Толстой отвечал, когда его доставали «женским вопросом». А он все-таки был гений.

Феминизм, как и коммунизм, пустил первые ростки в конце XVIII века — в эпоху, слишком мало знавшую о биологических особенностях человека, а потому бредившую утопией равенства. Но сколько нас с тех пор не ровняли, мы все равно разные.

Мужчины тяжелее, костистее, рискованнее. Физически сильнее. В массе выше, хотя попадаются и низкорослые особи. Живут меньше.

Женщины зато биологически выносливее. Легче нагуливают жирок — в генетической памяти остался резерв, чтобы при потере кормильца дотянуть до момента, когда заметит новый партнер. Даже глаза наши по-разному устроены. Мужской, охотничий, лучше реагирует на движущиеся цели. Женский — на неподвижные. Все еще с тех времен осталось, когда мы бродили по степи, высматривая мамонта и собирая корешки. А о феминизме вопрос вообще не стоял. Потому что специализация у нас разная. Женская — рожать. Мужская — находить пищу и защищать.

И тогда главный аргумент феминисток (несправедливо, что мужской труд оплачивается выше) отпадает сам собой. Да, мы, мужчины, зарабатываем больше. Но куда потом тратим деньги? На женщин! На цветы, развлечения, на квартиры, ремонты, учебу детей и т. д. Разве нам самим все это надо? Да, по примеру холостяка Канта, мы вообще ни в чем не нуждаемся, кроме звездного неба над головой! Замечено же, что лишенный женского общества, мужчина невероятно быстро дичает. Если не верите, то хоть «Робинзона Крузо» почитайте.

Феминистки любят высматривать, где только можно, пережитки патриархальщины — просто, как пыль в доме. И чуть что, нас за эту патриархальщину ругать: заскорузлые, мол, консерваторы, враги прогресса. Но разве так плохо было патриархальное общество?

На самом деле, роль отца в нем часто играла мать. А на должности короля работала королева. Чем не патриархален российский XVIII век? Между тем, в историков он носит название «царство баб». Ровно шестьдесят семь лет из ста правили дамы — Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II. И Суворова не унижало, что он кровь проливал за «матушку-царицу». А проливал не фигурально, не ради красного словца — под Кинбурном на нем живого места не осталось. Едва уцелел. И знаменитый глаз Кутузова из-за нее, из-за Екатерины, потерян.

Причем, никакой гипертрофированной гуманностью эти дамы не отличались. И ссылали, и фаворитов выгоняли с таким треском, который даже не снился нынешней секс-секретарше, уволенной по приказу шефа.

Феминистки почему-то считают, что систему подавления придумали мужчины. Что именно они методично и жестоко, чуть ли не на каждом шагу, да еще и с садистским удовольствием терроризируют женщин. Но я мог бы привести сотни примеров обратного — того, как подавляют и унижают маленьких мужчин в детском саду, в школе и дома. Как душат их теплыми шарфиками добрые мамы, считающие, что именно так, а не закаливанием, спасают от простуды, как насмехаются, а то и лупят линейкой по пальцам преподавательницы. Я до сих пор с содроганием вспоминаю свою учительницу рисования. Сия особа, призванная сеять в душах прекрасное, швырялась альбомами, ломала кисточки и доводила весь класс до истерики своим слоновьим ревом. Феминисткам давно пора ею заняться. Ведь она унижала не только мальчиков, но и девочек!

Иногда женская властность доходит просто до абсурда! Случай из минувшего лета. Выхожу из моря — чистый, довольный, никого не трогаю. На берегу сидит злобная тетка, раздутая гневом, как воздушный шар:

— Молодой человек, вы не могли бы не заплывать так далеко?!

— А что? — спрашиваю.

— Мой внук пытается вам подражать и приводит вас в пример.

Но меня не так-то просто вывести из себя и заставить отказаться от моей знаменитой вежливости. Улыбаюсь всеми тридцатью двумя зубами, особенно тем, который недавно побывал у врача:

— Если бы ваш внук действительно мне подражал, он давно бы уже утопил такую бабушку, как я когда-то свою. А моя, между прочим, была куда лучше! Я даже плакал немного.

Надеюсь, тетка оценила мой юмор. Хотя не уверен — уж очень ей хотелось что-то сказать.

Зато я убежден в другом — матриархат был раньше патриархата. И в каждой отдельной человеческой жизни он тоже стоит в самом начале — когда мальчик под присмотром мамы делает первые шаги. Вот там и ищите истоки насилия.

Но самое слабое место феминистической теории — секс. Секс и все, что с ним связано. Две вещи крайне тревожат эту категорию дам — то, что мужчина смотрит на женщину, прежде всего, как на сексуальный объект, и то, что он любит порнографические фильмы. Это, видите ли, оскорбляет — почему, мол, не на душу в первую очередь обращает внимание?