Николай Эрдман - Стихи. Басни

Николай Эрдман

СТИХИ

Осенú осенью осень…

Осенú осенью осеньМусор,Вчерашнего сна швабрыРесниц наружуГорькое пойлоСтихов сердцу знакомоДонельзя.Опять и опять на подносеМесяца селезеньКомомВ облаках войлокКак в лужуРан ИисусаГвоздей острые телу жабры.

1919

Керосиновый ландыш

Выводки слов из курятника губО частые клавиши ребер,Как высевки марша на мельнице труб,Как горох барабанной дроби.

Опять на вокзалах исшарканных лицБилеты слезинок из кассы.Волосы мимо шлагбаума ресниц,Под колеса зрачков на насыпь.

Опять на задворках вчерашнего снаЗаката распухшие гланды.Кому же, кому же в петлицу окнаФонаря керосиновый ландыш?

Звездам стрекозами в облачный воск,Педалями крыльев на месте.Сердце — наполненный счастьем киоскДенных и вечерних известий.

1919

Вечер насел петухом и скомкал…

Вечер насел петухом и скомкалНаседку зари, потерявшую перья.Языком отопру, как фомкой,Ваших глаз золотые двери я.И пока не набухнут розовымЗвезд распушённые вербы,He устану соленые слезы ВамВедрами губ вычерпывать.

1920

Пусть время бьет часы усердным…

Пусть время бьет часы усерднымСтарожилом,Они не заглушат неторопливый шагС добром награбленным шагающейпоэмы.Но знаю, и мои прохладные устаПокроет пылью тягостная слава.И шлем волос из вороненой сталиНа шлем серебряный сменяет голова.

Но я под ним не пошатнусь,не вздрогну,Приму, как должное, безрадостныйподарок,И в небеса морозную дорогуОткроет радуга мне триумфальнойаркой.Дети, дети!Учитесь у ночей полярномумолчанью,Сбирайте зорь червонный урожай.Ведь тридцать стрел у месяцав колчане,И каждая, сорвавшись с тетивы,Кого-нибудь смертельно поражает.

Никто не знает перечня судеб —Грядущих дней непроходимы дебри.

И пусть весна за городской заставойОпять поёт весёлой потаскухой,Вся в синяках и ссадинах проталинПо рытвинамИ дорогам.Я также сухИ строг.И перед ней, как перед всякимгостем, привратником,Блюдящим мой устав,Ворота ртаТоржественно открыты.

Тяжёлой головы пятиугольный ковшИз жизни черпает бесстрастие ихолод.Недаром дождь меж пыльныхоблаковХрустальные расставил частоколы.

Отшельником вхожу я в свой затворИ выхожу бродягою на волю.И что мне труд и хлеб, когда мнев губы пролитЗнакомый вкус любимыхстихотворцев.

О, времени бесцветная река,Влеки меня порывистей иль тише,Что хочешь делай, но не обрекаяМеня, преступника, на каторгубесстишья.

1921

Я знаю…

Я знаю —в заливах глазневодом ресницзрачок поэтапойман

Любой закинет удочкус пятнадцатой ступени лбав заливыглаз

Но тщетно бьётся поплавока с ним чужой крючок воображеньяИм не пойматьзрачка

Он неводом границпоэтапойман

1920

Хитров рынок

Не слушайся, бродяга, матери,Пускай с тобой не говорит жена.Язык у женщины, что меч без рукояти,Бряцает попусту в истрепанных ножнáх.

Пуховая постель — их парусник рыбачий,А вместо невода — венчальная фата.Будь проклят крик, которым выворачивалТы им разинутые губы живота.

Чтоб молоко твое вскипало беспокойней,Они натопливают бедер изразцы —За то, что мать тебя сумела, как подойник,На десять месяцев поставить под сосцы.

Учись бродяжничать размашисто и праздно,Из сердца выветри домашнее тепло,Ах, разве может быть кому-нибудь обязанаТвоя на каторгу сколоченная плоть…

Тебе ль в бревенчатый заковываться панцирь,Носить железных крыш тяжелые щиты?Нет, если есть еще в России хитрованцы,Нам нечего с тобой бояться нищеты.

И лучше где-нибудь в разбойничьем притонеПропить бессовестно хозяйское добро,Чем кровь свою разбить червонцем о червонец,Чем тела своего растратить серебро…

Шаги бродяжные нигде не успокоятся,Их не связать весне веревками травы,Пока твои виски, как два молотобойца,Грохочут в кузнице просторной головы.

Когда же мир глазам совсем отхорошеетИ льдина месяца застрянет на мели,Простой ремень, с сучка спустившийся до шеи,Тебя на тыщу верст поднимет от земли.

И все пройдет, и даже месяц сдвинется,И косу заплетет холодная струя,Земля, земля, веселая гостиницаДля проезжающих в далекие края…

1920

Николай Эрдман и Владимир Масс

БАСНИ

Об очковтирательстве

В одном термометре вдруг захотела ртутьДостигнуть сорока во что бы то ни стало.И в сей возможности не усумнясь нималоПустилась в путь.

— Энтузиазм большая сила! —Вскричала ртуть, и стала лезть.Но ничего не выходило:Всё тридцать шесть и тридцать шесть.

— Ура! Вперед! На карте честь! —Она кричит и лезет вон из шкуры.Всё тридцать шесть!

А что ж, друзья, и в жизни естьТакого рода «реомюры»:

Кричат: Ура!Кричат: Пора!А не выходит ни хера.

Вполне возможно

Однажды драматург ШекспирУстроил грандиозный пир.Купил вина, купил сельдейИ посадил за стол блядей.

Читатель может возмутиться.И впрямь: могло ли так случиться,Что величайший из людей,Шекспир, и вдруг среди… сельдей?!

Безоговорочно и прямоДолжны мы оправдать Вильяма:Вильям Шекспир купил сельдейНе для себя, а для блядей!

Непреложный закон

Мы обновляем бытИ все его детали.

«Рояль был весь раскрытИ струны в нем дрожали…»

— Чего дрожите вы? — спросили у страдальцевИгравшие сонату десять пальцев.

— Нам нестерпим такой режим,Вы бьете нас — и мы дрожим!..

Но им ответствовали руки,Ударивши по клавишам опять:— Когда вас бьют, вы издаете звуки,А если вас не бить, вы будете молчать.

Смысл этой краткой басни ясен:Когда б не били нас,мы б не писали басен.

Случай с пастухом

Один пастух, большой затейник,Сел без штанов на муравейник.Но муравьи бывают люты,Когда им причиняют зло,И через две иль три минутыОн поднял крик на все село.Он был искусан ими в знак протеста.

Мораль: не занимай ответственного места.

Поэт

Один поэт, свой путь осмыслить силясь,Хоть он и не был Пушкину сродни,Спросил: «Куда вы удалились,Весны моей златые дни?»

Златые дни ответствовали так:— Мы не могли не удалиться,Раз здесь у вас такой бардакИ вообще, черт знает что творится!

Златые дни в отсталости своейНе понимали наших дней.

Достойный ответ