Александр Иванов - Плоды вдохновения Страница 2

Окна во двор

(Эльмира Котляр)

Стоял дом.Мой дом.ПотомОн пошел на слом.Только мы его и видали…Квартиру новуюДали.Потолки низкие-Низкие,Стены склизкие,Коридор неосвещенный,И этот самый…Совмещенный.Как тут быть?Кого бить?Не работаетОтопление.Звоню в домоуправление.Приходит маляр:– Кто тут Котляр? –Стены красил,Не закрасил,Только пол разукрасил.Едва ушел,Простился,Подо мноюСтул обломился…Что предпринять?Не могу понять.Пишу заявлениеВ домоуправление.Приходит столяр:– Кто тут Котляр?..И так далее.

Любовь и горчица

(Дина Терещенко)

Нет,я не такая… Какая?Сама не знаю.Люблю тебяи конфеты «Ну-ка, отними».Ничего не дай,все возьми!Все поет во мне рупорами!Ты ко мне приходил дворами…Гулкимипереулками.Разве сердце можно украсть?Можно. Случайно.Мне снятся башенные краныночами…А мне хоть немного покоянеобходимо. Развеэто так плохо?Что важнее – я или эпоха?Я важнее,потому что нежнее…Скажу вам по секрету:любовь – омут,а вы эторасскажите кому-нибудь другому.Своей бабушке, например…Бабушка огорчится,в чай положит горчицу,чай будет вкусными грустным…

Из книги «Не своим голосом» (1972)

Они студентами были…

(Эдуард Асадов)

Они студентами были,они друг друга любили,И очень счастливы былив своем коммунальном раю.Вместе ходили в булочную,вместе посуду мыли,И все знакомые радовалисьна крепкую их семью.

Но вот однажды, вернувшисьдомой в половине шестогоС набором конфет шоколадных,красивым и дорогим,Подругу свою застал ониграющей в подкидного,Представьте себе,в подкидного играющую с другим.

– Любимый! – она сказала,и влажно блеснули зубы,– Я еще поиграю,а ты пойди постирай. –Он побледнел, как наволочка,сжал посиневшие губыИ, глядя куда-то в сторону,глухо сказал: «Играй!»

И больше ни слова. Ни слова!Ни всхлипа, ни стона, ни вздоха,И тут ее как ударило:да ведь случилась беда!Все было просто прекрасно,и сразу стало так плохо…Обул он белые тапочкии ушел навсегда.

Мещане, конечно, скажут:подумаешь, дело какое!Да разве за это можножену молодую бросать?!…Сейчас он лежит в больнице,лечится от запоя,А чем она занимается,мне неудобно писать…

Лесная дорожка

(Виктор Боков)

Аукают дети,

Кукуют кукушки,

Ручей под гармонь

Распевает частушки.

Петляет криваяЛесная дорожка,Кукует кукушка,Морочит морошка.Хмельной соловейРаспевает частушку,Детишки в лесуРаспивают чекушку.Влюбленная параУшла в уголочек,Примятая травка,Примят клеверочек…В деревне колхозницаБьет пустолайку,Колхозник выводитВо двор балалайку.А там, где резвятсяБукашки и мошки,Поэт вдохновенноПоет без гармошки.

Андрей-70

(Андрей Вознесенский)

Беру трагическую темуи окунаю в тему темя,дальше начинается невероятное.Вера? Яд? Ной? Я?Верую!Профанирую, блефуя!!!Фуй…Чихая нейлоновыми стрекозами,собаки планируют касторкой на вельвет,таракашки-букашки кашляют глюкозой.Бред? Бред.Пас налево. Семь треф. Шах!Мыши перламутровые в ушах.– БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД –Троллейбус заболел кессонной.Изоп уполз. Слон – «элефант».И деградируют кальсоны,обернутые в целлофан.– БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД -Хаос. Хвост. Хруст. Пруст. Вуз. Туз.Загораем. От мертвого осла уши. Кушай!(Чревоугодник в чреве червя.)Шпрот в рот. А идиот – наоборот.– БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД –Джаз-гол! Гол зад! Гол бюст!Холст. Герлс. Хлюст.Я опууупеваю…Я опууух…Вкусно порубать Ге!Фетиш в шубе:голкипер фаршированный фотографируется в Шуе,хрен хронометрирует на хребте Харонахаракири. Хррр!!«Ay, – кричу, – задрыга, хватит, финиш!»Фигу!

(Это только часть

задуманного мною триптиха.)

P. S.

Сам уйду, покуда не умыли,но, клянусь, что бредил я не зря,ведь еще никто в подлунном мирене пускалтакого пузыря!

Моя речь

(Александр Говоров)

Я лемех ценю

У крестьянского плуга.

Я честность ценю

У врага

И у друга.

Я лемех ценюУ музейного плуга.Я промах ценюУ хорошего друга.

Я, честное слово,Люблю свою хату,Люблю я быкаИ корову брюхату.

Матрены, Глафиры,Варвары, НастасьиРосли без кефира,Но верили в счастье.

ТеперьПелагеи,Анфисы,АриныВсе больше Изольды,Инессы,Марины!И смотрят на все это,Слез не тая,Добрыня с АлешейИ Муромец. Я.

Да здравствуют предки,Обутые в лапти!Да здравствуют дедки,Да здравствуют бабки!

Да здравствуют внуки,Да здравствуют внучки,Да здравствуют внучки,Одетые в брючки!

Ай, кажется, вышлиПлохие стихи.Ой, мне разрешается,Я – от сохи!

Спи, ласточка

(Николай Грибачев)

Спи, ласточка. День шумный кончен. Спи!

И ничего, что ты со мной не рядом…

Мир в грохоте событий, в спешке дел,

Глаза воспалены, и плечи в мыле.

Спи, деточка. Спи, лапочка. Усни.Закрой глаза, как закрывают пренья.Головку на подушку урони,А я сажусь писать стихотворенья.

Я не скрываю, что тебя люблю,Но дряни на земле еще до черта!Вот почему я никогда не сплю,И взгляд стальной, и губы сжаты твердо.

Нет, девочки! Нет, мальчики! Шалишь!Нет, стервецы,что яму нам копают!Я знаю, что они, пока ты спишь,Черт знает что малюют и кропают!

Ты отдыхай.А я иду на бой,Вселенная моим призывам внемлет.Спи, кошечка. Спи, птичка. Я с тобой.Запомни, дорогая: друг не дремлет!

Нам бы ямбы

(Осип Колычев)

Стиляжьи штиблеты модерна

Порой не натянешь никак.

Но служит спокойно и верно

Разношенный ямба башмак.

Пусть помнят стиляги и монстры,Как, дверь запирая на крюк,Ношу я свободно и простоПоношенный ямба сюртук.

Пусть те, кто бесстыдно поноситМеня за излюбленный штамп,Поймут, что хотя я и Осип,Но все-таки не Мандельштам!

Пусть те, кто не знает России,Увидят меня за столомВ портах амфибрахия синих,С нахмуренным гневно челом.

Извечный противник модерна,Я с классикой с детства дружу.С тех пор я спокойно и верноВ галоше хорея сижу!

Мерин

(Валентин Кузнецов)

Петух на сумерки покрикивал,

Сухой соломою шуршал…

А он бежал. Ногами взбрыкивал

И ржал!..

В деревне хрипло и уверенноВовсю орали петухи.А я стоял, читая меринуСвои последние стихи.

В глазах круги и мельтешение.Береза. Сад. Колодец. Сруб.Потел от жаркого волненияЕго не знавший ласки круп.

А я читал. Порою вскрикивал.А иногда немножко пел.Он слушал и ногами взбрыкивал.Ушами прядал. И храпел.

Тянул к тетрадке морду жадную,Потом вздохнул. И задрожал.И в первый раз за жизнь лошаднуюЗаржал!

Дитя вокзала

(Станислав Куняев)

Полжизни прошло на вокзалах –

в Иркутске, в Калуге, в Москве,

и несколько мыслей усталых

осело в моей голове.

Висит в переполненном залезадумчивый дым папирос.Мне кажется, я на вокзалеродился, учился и рос.

С баулами и рюкзакамииз тамбура в тамбур сигал.И то, что добро с кулаками,должно быть, я здесь постигал.

И что бы мне там ни сказали,я знаю, и верю, и жду,что именно здесь, на вокзале,я личное счастье найду.

Я в самом возвышенном смыслеработу даю голове,считаю осевшие мысли:одна, и еще одна… Две!

Долюшка

(Иван Лысцов)

Ворога вокруг пообъявились,Знай снуют, орясины,твистя.И откуль она,скажи на милость,Привзялась, такая напастя?

Что им стоит, супостатам ярым,Походя наплюнуть в зелени…Я насустречьвышел не задаром, –Ольняного, не постичь меня!

Слово самоцветное сронили,Встряли нам, певцам,напоперек.Помыкнули нами, забранили…Я ж их – хрясь! – дубиной.И убег.

Я сам-друг на страже.Не забудуЗа глухими в оба доглядать.Не сыпая ночи, дрючить буду,Чтобы не вылазили опять.

Лесная буза