Льюис Кэрролл - Охота на Снарка Страница 2

Вопль второй

РЕЧЬ КАПИТАНА

Балабона судьба им послала сама:         По осанке, по грации — лев!Вы бы в нем заподозрили бездну ума,         В первый раз на него поглядев.

Он с собою взял в плаванье Карту морей,         На которой земли — ни следа;И команда, с восторгом склонившись над ней         Дружным хором воскликнула: «Да!»

Для чего, в самом деле, полюса, параллели,         Зоны, тропики и зодиаки?И команда в ответ: «В жизни этого нет,         Это — чисто условные знаки.

На обыденных картах-слова, острова,         Все сплелось, перепуталось — жуть!А на нашей, как в море, одна синева,         Вот так карта — приятно взглянуть!»

Да, приятно… Но вскоре после выхода в море         Стало ясно, что их капитанИз моряцких наук знал единственный трюк —         Балабонить на весь океан.

И когда иногда, вдохновеньем бурля,         Он кричал: «Заворачивай носом!Носом влево, а корпусом — право руля!» —         Что прикажете делать матросам?

Доводилось им плыть и кормою вперед,         Что, по мненью бывалых людей,Характерно в условиях жарких широт         Для снаркирующих кораблей.

И притом Балабон — говорим не в упрек —         Полагал, и уверен был даже,Что раз надо, к примеру, ему на восток,         То и ветру, конечно, туда же.

Наконец с корабля закричали: «Земля!» —         И открылся им брег неизвестный.Но, взглянув на пейзаж, приуныл экипаж:         Всюду скалы, провалы и бездны.

И, заметя броженье умов, балабон         Произнес утешительным тономКаламбурчик, хранимый до черных времен, —         Экипаж отвечал только стоном.

Он им рому налил своей щедрой рукой,         Рассадил, и призвал их к вниманью,И торжественно (дергая левой щекой)         Обратился с докладом к собранью:

«Цель близка, о сограждане! Очень близка!»         (Все поежились, как от морозу.Впрочем, он заслужил два-три жидких хлопка,         Разливая повторную дозу.)

«Много месяцев плыли мы, много недель,         Нам бывало и мокро, и жарко,Но нигде не видали — ни разу досель! —         Ни малейшего проблеска Снарка.

Плыли много недель, много дней и ночей,         Нам встречались и рифы, и мели;Но желанного Снарка, отрады очей,         Созерцать не пришлось нам доселе.

Так внемлите, друзья! Вам поведаю я         Пять бесспорных и точных примет,По которым поймете — если только найдете, —         Кто попался вам — Снарк или нет.

Разберем по порядку. На вкус он не сладкий,         Жестковат, но приятно хрустит,Словно новый сюртук, если в талии туг,         И слегка привиденьем разит.

Он встает очень поздно. Так поздно встает         (Важно помнить об этой примете),Что свой утренний чай на закате он пьет,         А обедает он на рассвете.

В-третьих, с юмором плохо. Ну, как вам сказать?         Если шутку он где-то услышит,Как жучок, цепенеет, боится понять         И четыре минуты не дышит.

Он, в-четвертых, любитель купальных кабин         И с собою их возит повсюду,Видя в них украшение гор и долин.         (Я бы мог возразить, но не буду.)

В-пятых, гордость! А далее сделаем так:         Разобьем их на несколько кучекИ рассмотрим отдельно — Лохматых Кусак         И отдельно — Усатых Колючек.

Снарки, в общем, безвредны. Но есть среди них.         (Тут оратор немного смутился.)Есть и БУДЖУМЫ…» Булочник тихо поник         И без чувств на траву повалился.

Вопль третий

РАССКАЗ БУЛОЧНИКА

И катали его, щекотали его,         Растирали виски винегретом,Тормошили, будили, в себя приводили         Повидлом и добрым советом.

И когда он очнулся и смог говорить,         Захотел он поведать рассказ.И вскричал Балабон: «Попрошу не вопить!»         И звонком возбужденно затряс.

Воцарилася тишь. Доносилося лишь,         Как у берега волны бурлилиКогда тот, кого звали «Эй, как тебя бишь»,         Речь повел в ископаемом стиле.

«Я, — он начал, — из бедной, но честной семьи…»         «Перепрыгнем вступленье — и к Снарку! —Перебил капитан. — Если ляжет туман,         Все труды наши выйдут насмарку».

«Сорок лет уже прыгаю, боже ты мой! —         Всхлипнул Булочник, вынув платок. —Буду краток: я помню тот день роковой,         День отплытья — о, как он далек!

Добрый дядюшка мой (по нему я крещен)         На прощание мне говорил…»«Перепрыгнули дядю!» — взревел Балабон         И сердито в звонок зазвонил.

«Он учил меня так, — не смутился Дохляк, —         Если Снарк — просто Снарк, без подвоха,Его можно тушить, и в бульон покрошить,         И подать с овощами неплохо.

Ты с умом и со свечкой к нему подступай,         С упованьем и крепкой дубиной,Понижением акций ему угрожай         И пленяй процветанья картиной…»

«Замечательный метод! — прервал Балабон. —         Я слыхал о нем, честное слово.Подступать с упованием (я убежден) —         Это первый закон Снарколова!»

«… Но, дружок, берегись, если вдруг набредешь         Вместо Снарка на Буджума. ИбоТы без слуху и духу тогда пропадешь,         Не успев даже крикнуть „спасибо“.

Вот что, вот что меня постоянно гнетет,         Как припомню — потеет загривок,И всего меня этак знобит и трясет,         Будто масло сбивают из сливок.

Вот что, вот что страшит…» — «Ну, заладил опять!»         Перебил предводитель в досаде.Но уперся Дохляк: «Нет, позвольте сказать!         Вот что, вот что я слышал от дяди

И в навязчивом сне Снарк является мне         Сумасшедшими, злыми ночами;И его я крошу, и за горло душу,         И к столу подаю с овощами.

Но я знаю, что если я вдруг набреду         Вместо Снарка на Буджума — худо!Я без слуху и духу тогда пропаду         И в природе встречаться не буду».

Вопль четвертый

НАЧАЛО ОХОТЫ

Балабон покачал головой: «Вот беда!         Что ж вы раньше сказать не сумели?Подложить нам такую свинью — и когда! —         В двух шагах от намеченной цели.

Все мы будем, конечно, горевать безутешно,         Если что-нибудь с вами случится;Но зачем же вначале вы об этом молчали,         Когда был еще шанс воротиться?

А теперь — подложить нам такую свинью! —         Снова вынужден вам повторить я».И со вздохом Дохляк отвечал ему так:         «Я вам все рассказал в день отплытья.

Обвиняйте в убийстве меня, в колдовстве.         В слабоумии, если хотите;Но в увертках сомнительных и в плутовстве         Я никак не повинен, простите.

Я в тот день по-турецки вам все объяснил,         Повторил на фарси, на латыни;Но сказать по-английски, как видно, забыл         Это мучит меня и поныне».

«Очень, очень прискорбно, — пропел Балабон.         Хоть отчасти и мы виноваты.Но теперь, когда этот вопрос разъяснен,         Продолжать бесполезно дебаты.

Разберемся потом, дело нынче не в том,         Нынче наша забота простая:Надо Снарка ловить, надо Снарка добыть —         Вот обязанность наша святая.

Его надо с умом и со свечкой искать,         С упованьем и крепкой дубиной,Понижением акций ему угрожать         И пленять процветанья картиной!

Снарк — серьезная дичь! Уж поверьте, друзья,         Предстоит нам совсем не потеха;Мы должны все, что можно, и все, что нельзя,         Совершить — но добиться успеха.

Так смелей же вперед — ибо Англия ждет!         Мы положим врага на лопатки!Кто чем может себя оснащай! Настает         Час последней, решительной схватки!»

Тут Банкир свои слитки разменял на кредитки         И в гроссбух углубился угрюмо,Пока Булочник, баки разъерошив для драки,         Выколачивал пыль из костюма.

Билетер с Барахольщиком взяли брусок         И лопату точили совместно,Лишь Бобер продолжал вышивать свой цветок,         Что не очень-то было уместно, —

Хоть ему Барабанщик (и Бывший судья)         Объяснил на примерах из жизни,Как легко к вышиванию шьется статья         Об измене гербу и отчизне.

Бедный шляпный Болванщик, утратив покой,         Мял беретку с помпончиком белым,А Бильярдный маэстро дрожащей рукой         Кончик носа намазывал мелом.

Браконьер нацепил кружевное жабо         И скулил, перепуган до смерти;Он признался, что очень боится «бо-бо»         И волнуется, как на концерте.

Он просил: «Не забудьте представить меня,         Если Снарка мы встретим в походе».Балабон, неизменную важность храня,         Отозвался: «Смотря по погоде».

Видя, как Браконьер себя чинно ведет,         И Бобер, осмелев, разыгрался;Даже Булочник, этот растяпа, — и тот         Бесшабашно присвистнуть пытался.

«Ничего! — предводитель сказал. — Не робей!         Мы покуда еще накануне Главных дел.Вот как встретится нам ХВОРОБЕЙ         Вот тогда пораспустите нюни!»

Вопль пятый