Онлайн Ведьма (СИ) - Шатил Дарья Страница 14

Я заняла свободный столик возле окна, из которого было видно проезжую часть, и заказала латте. Его здесь подавали в забавных кружках, похожих на цветочные лейки.

Официантку я попросила проводить ко мне того, кто спросит об Александрии Клевер, не вовремя вспомнив о том, что мы с Идой не обменялись фотографиями. А наши аватарки мало чем помогли бы. На моей, например, была рыжеволосая ведьмочка в стиле поп-арт, а на ее — маленькая жаба на черном фоне.

Погода в субботу выдалась отличная, не такая жаркая, как всю предыдущую неделю, и я сидела у открытого окна и пила кофе через трубочку, рассматривая прохожих. Тогда-то я впервые увидела Иду Морину, и моей первой мыслью было: «Вот это хабалка!» В тот момент я еще не знала, что эта высокая темноволосая женщина в джинсах клеш и коротком черном топе, которая, выйдя из такси, послала водителя в эротический турпоход и громко хлопнула дверью, и есть мой редактор.

И каково же было мое удивление, когда всласть наругавшаяся женщина вошла в «Тихую заводь» с компьютерной сумкой наперевес. Да сделала это так эффектно, что прохожие и посетители кофейни оборачивались, чтобы проводить ее взглядом. Она покачивала бедрами так, словно пыталась соблазнить всех и каждого — и, черт возьми, я подавилась своим кофе от зависти. Легкий ветер трепал ее модный удлиненный андеркат. А еще у нее были татуировки, но с разделяющего нас расстояния мне удалось разглядеть только цветные пятна на руке, плече и ключицах.

На фоне нее я в своих светлых джинсах и белой офисной рубашке казалась не то чтобы замухрышкой — таковой я себя никогда не считала, — но в эффектности явно проигрывала. Мы были женщинами из разных категорий.

И я матерно офигела, когда она подошла к моему столику и максимально вежливо поздоровалась. У меня даже челюсть отвалилась.

— Я так понимаю, вы все видели и мне стоит объясниться? — тут же поняла она мое замешательство, и я ей кивнула. — Я присяду?

Я кивнула еще раз, и солнцезащитные очки съехали на кончик носа, приоткрыв синяк, который я в итоге не стала замазывать.

— Достопочтенный водитель, — не без издевки в голосе начала Ида, опустившись в кресло напротив, — попытался нагреть меня на деньги. Я вызвала такси через приложение, к которому у меня привязана карта и, как ты понимаешь, деньги с нее списались, а водитель попросил оплатить наличкой. Чего я, конечно, делать не захотела. Как видите, в ходе нашей недолгой дискуссии проснулась моя не самая миролюбивая часть. Вот я достаточно почтенно его и послала.

— У вас раздвоение личности? — усмехнулась я, поправляя очки.

А Ида улыбнулась мне.

— Нет, к моему огромному сожалению, я все еще один человек. Просто умело маскируюсь.

— Под кого?

Я думала, что она сейчас начнёт оправдываться, рассказывая о том, что она добрая, истинно вежливая женщина, просто в некоторые моменты может показать характер, но моя редактор меня удивила.

— Под интеллигентку. К примеру, воспитательницы в детском саду моей дочери находятся в полной уверенности, что я безукоризненно вежливая.

— Но вы не такая? — поправляя очки на носу, спросила я, а Ида взяла в руки меню и принялась листать странички.

— Нет. Не такая. Как и вы. Что с вашим глазом, Александрия? Вы можете не прятаться за очками — наличие или отсутствие синяков ни в коем разе не повлияет на мое мнение о вас. Тем более что я здесь из-за ваших текстов.

Глубоко вздохнув, я отложила очки и решила сразу прояснить ситуацию:

— Меня не били. И я ни с кем не дралась. Сожителя дебошира тоже не имею. Это, — я приложила пальцы к краю синяка, — просто случайность.

— Я так понимаю, я не первая задаю такой вопрос?

— Именно, — кивнула я и решила сразу прояснить еще одну вещь: — Можете звать меня просто Саша. Предпочтительнее.

— Без проблем, — согласилась Ида и сделала заказ у подошедшей официантки.

А потом началось нечто шедевральное. Ида, как фокусник из цилиндра, принялась доставать из своей сумки распечатки рассказов в нескольких вариантах, ноутбук, ручки, маркеры и, чуть ли не жонглируя ими, стала раскладывать их по столу, сдвинув наши кружки-лейки в сторону. Сказать, что у меня глаза на лоб полезли, — это ничего не сказать. Я смотрела на свои рассказы — распечатанных было всего два. Первый — кусок «Кладбищенской проститутки», который зачитывала Нина, с еще не вышедшем продолжением, в котором рассказывалась история знакомства мсье Гробовщика и мадемуазель Ю. А второй — «ОМОНовцы тоже плачут». Эту историю я назвала так с отсылкой на известный латиноамериканский сериал, который любила моя бабушка, чтобы читатели сразу могли понять, что в этой истории их ждет настоящая санта-барбара с нотками магического приворота и огромным мужчиной.

Я смотрела на свои тексты, и мне казалось, что на них напал маньяк: только в качестве оружия он использовал разноцветные маркеры. И это было странно. Я ни с кем и никогда не обсуждала свои работы — Таша с Ниной не в счет.

Ида была дотошной и скрупулезной, и в своей въедливости напоминала мне Сергея Павловича. Лучшую его часть. Редактор нисколько не стеснялась ни в выражениях, ни в мыслях, обсуждая мои рассказы. Пока их было слишком мало, но в каждом она находила нечто свое, нечто уникальное, нечто, что я не вкладывала в текст изначально. Шутки о которых я писала с абсолютно пресным лицом. Нет, Ида не смеялась так откровенно, как Нина. Я вообще сомневалась, что кто-то может смеяться так, как Ниночка… Стажерка напоминала мне подростка, смеющегося на уроке математики над словом «многочлен». Ида же была взрослой и смеялась как-то по-взрослому. Иронизируя и дополняя то, что уже есть. А еще задавая вопросы, которые заставляли меня думать. Я даже почувствовала, как во мне поднимается волна вдохновения и желания писать.

Ида предложила соединить рассказы между собой, объединив их не просто Ведьмой и ее детьми, как персонажами, а добавить сквозной сюжет, чтобы люди читали не только о забавных фриках, обращающихся к магии, но и следили за магической семьей. Ей очень понравилась парочка Дрии и Дария.

А потом она задала мне вопрос о магии, о ее природе, и мне пришлось отвечать на него честно, основываясь не столько на фантазии, сколько на фактах.

— Магия в твоих рассказах — какой она будет? Как в Гарри Поттере: с летающими машинами и живыми деревьями? Или мифические существа и зелья, как в Ведьмаке? Или, как вариант, мы можем вдохновиться…

— Нет, ничего подобного не будет, — перебила ее я, неожиданно заметив, что мы выпили уже по три чашки кофе на каждую. — Никаких ярких магических проявлений. Я создаю нечто более реальное, нечто более простое. Никаких чудовищ, переходов сквозь стены и подобной чепухи. У нас история о людях, а не о магии. Это больше какое-то знахарство…

— Хорошо, — задумчиво произнесла Ида. — Но тебе нужно будет это прописать, чтобы люди не ждали от тебя того, чего не получат.

И я кивнула. В своих историях я рассказывала о детстве. Моем детстве и детстве моего брата, а также о людях, его населявших. Магия моей матери не была яркой на проявления: заговоры, начитка мазей, сбор трав, чистка воском и всякие подобные манипуляции. Мы не плясали голышом под луной, не сношались с дьяволом, не летали на метлах — в общем, не делали ничего из того, что нам приписывают. Хотя на метле я бы полетала. И сделала бы это с превеликим удовольствием. Всяко лучше, чем в пробках стоять.

Мы так и сидели, продумывая историю: я накидывала персонажей из своих воспоминаний, некоторых объединяя и делая из нескольких не совсем странных одного до смешного нелепого и даже безумного, а Ида подкидывала идеи и дополняла. Говорила о целесообразности того или иного персонажа, а еще об их портретах.

Ида рассказала о том, что хочет создать несколько ведущих проектов, визитных карточек веб-журнала. Один из ее товарищей, отвечающий за рекламу, обещался прочитать уже выложенные эпизоды и помочь с продвижением и разработкой обложки. Я, конечно, сказала, что неплохо разбираюсь в рекламе, но Ида посмотрела на меня таким красноречивым взглядом, что утихла.