Николай Казьмин - Полоумники. Начало Страница 16

– Милый, – проскрипела зелёная спутница Трофима, –

тебе позволено сделать первый удар для приготовления коктейля на ужин для наших жителей. Две команды, которые ты видишь рядом, помогут тебе в этом.

Трофим попытался пнуть хитиновый шарик, но не рассчитал удар – шарик не сдвинулся с места. Очередной удар изо всех сил сдвинул «мячик» на несколько миллиметров. Подбежавшие другие жители начали гонять мяч промеж деревьев, пытаясь сломать самое большое из них ударом безногого туловища.

Матч сопровождался громкими криками болельщиков из среды мохнатых зелёных людей. Твёрдое круглое мёртвое тело муразуба пролетало меж ногами леших, стукаясь об огромные деревья, ноги, руки, головы играющих. Интересно было наблюдать, как их тела то вытягивались выше деревьев в стремлении достать высоко летящий мяч, то становились размером с букашку и проваливались сквозь землю, уворачиваясь от него. Наконец, от сильного удара хитиновым шаром огромное дерево, защищаемое одной из бригад леших, переломилось. Противоположная команда взорвалась возгласом победы.

Крында подскочила к Трофиму:

– Милый, ты первый начал взбалтывать коктейль в теле муразуба, теперь тебе дозволено испить из этого шара! –

она резким ударом кулака пробила дырку в теле муразуба, зачерпнула ладонью розовую, приятно пахнущую густую жидкость и поднесла Трофиму. Хоть бестелесному существованию полоумников еда была не нужна, Трофим не преминул воспользоваться случаем, чтобы попробовать внутренности насекомого:

– Что за непередаваемый вкус! Это блаженство! Я наслаждаюсь каждой клеточкой своего тела! Тьфу ты, забыл –

каждым квантом своей энергии!

Энергия чудесного напитка стала сливаться с энергетическим телом Трофима. Это стало заметно всем окружающим. Он превращался в лешего: вылезли брови и ресницы, глаза увеличились, тело стало покрываться густыми длинными зелёными волосами.

– Ха, Алёнка, у тебя вторая голова выросла! Па-ап, а как ты ходишь на шести ногах? – глаза Трофима смотрели в разные стороны, губы искривила нелепая улыбка. – Крында, какая ты красивая! Я никогда не видел такой прекрасной девушки! Какая гладкая кожа! – он нежно гладил лешачиху по волосатой руке. – Жрать охота, дайте мне жареную ножку муразуба. Ха-ха, ведь мне не нужна еда! А жрать охота, а-ха-ха! Феликс, зачем ты отрастил себе хобот!

– Вот это торкнуло Трофима коктейльчиком! – Лила смотрела на происходящее, облокотившись на Адама Ильича.

Подбежавшие лесные люди стали макать свои руки в отверстие в теле муразуба, жадно облизывая розовую жидкость, закусывая жареными ножками. Через полчаса хитиновый шар опустел. Началось гулянье. Развеселившиеся лешие прыгали как угорелые, плясали, боролись, меряясь силой. Всё сопровождалось невообразимым шумом, криками, хохотом, хлопаньем в ладоши. Некоторые пытались петь, но пение напоминало громкий скрип столетнего дуба.

Одна группа встала в ряд, начиная с самого маленького и кончая размером с дерево, напоминая трубы органа. Напротив них устроился леший с палками в руках, указывая ими то на одного, то на другого. В зависимости от того, на кого указывал «дирижёр», они производили звуки, схожие с гудением корабля, только разной высоты. Получалась лешачья музыка!

«Записать бы такой хор на камеру, а то ведь никто не поверит!» – пронеслось в голове доктора.

Трофим тоже не отставал от куража толпы, зажигая с Крындой…

– Эй, вы, мохнатые, что вы сделали с нашими детьми?! –

в толпу леших, испортив веселье, прилетел, перепачкав всех с головы до ног, огромный комок ила, запущенный существом, наполовину торчащим из воды болота. Плоское тело, широкая гладкая морда с большим ртом и шесть ного-рук.

– Где-то мы это уже видели, – Лила показывала пальцем на зёленого рыбоящера, – только в уменьшенном виде.

– Так это же жабчик, только большой. Таких Виевна с собой утащила. Наверное, это мамаша или папаша ихний, – Феликс уворачивался от кусков грязи, летящих в леших, – или мамаши и папаши, – из воды появилось ещё несколько таких же существ.

– Тревога! Водяные атакуют! – лешие столпились на берегу, вырывая с корнями деревья, бросали их в болото.

На шум и гам переполоха из болотной чащи стали собираться муразубы. Они медленно ходили по берегу, жадно собирая и заглатывая ил, которым бросались водяные, и старались подставить морду под летящий комок.

– Глянь, па-ап, – Алёнка спряталась от летящих огромных кусков грязи за дерево, – муразубы любят есть ил. Наверное, они сами не могут его достать, поэтому пришли сюда полакомиться!

– Если вы не вернёте наших малышек, мы уничтожим всех муразубов! – водяных становилось всё больше и больше.

Один из водяных кинул кусок жёлтого ила в пасть самого длинного муразуба. Тот с удовольствием проглотил. Через несколько секунд все шары муразуба взорвались, перепачкав леших чёрными невзбитыми кишками.

– Что же вы делаете! – навстречу водяным вышел, вероятнее всего, старейшина среди леших. – Вы же обречёте нас на голодную смерть! Ведь муразубы очень медленно растут! Мы не знаем, где ваши отпрыски! – к этому времени в болоте уже высились огромные груды наваленных деревьев. – Нам придётся идти на крайние меры! У нас нет выхода!

Он сделал знак, и несколько леших с факелами направились к берегу, намереваясь поджечь наваленные деревья и заросли болота, чтобы уничтожить водяных. Обстановка накалилась до предела. В глазах водяных читалось неописуемое волнение. Ещё один муразуб превратился в мелкие брызги. Горящие факелы полетели в груды деревьев, поджигая сухие ветви. Водяные пытались водой болота затушить горящие деревья, но, несмотря на их усилия, огонь разгорался сильнее и сильнее. Ядовитый дым начал распространяться над водной гладью. Из болотной чащи стали выходить обеспокоенные муразубы, взрываясь по очереди.

– Папа! Ведь они уничтожат друг друга! – Алёнка с волнением смотрела на разгорающуюся бойню.

Вдруг воздух прорезал резкий, усиливающийся свист летящего реактивного самолёта. Нет, это был не самолёт. Летательный аппарат летел с такой скоростью, что рассмотреть его не представлялось возможным. Скользнув над горящими деревьями, он воздушным потоком сбил пламя и резко взмыл вверх, зависнув высоко в воздухе. Теперь можно было рассмотреть треугольную летающую машину, которая стала стремительно падать в болото. Плюхнувшись в воду болота, аппарат вызвал волну, которая окончательно затушила тлеющие деревья. Опешившие местные жители с испугом смотрели на необычное явление, забыв о войне. Из каменной пирамиды показалась улыбающаяся виноватой улыбкой двузубая голова взъерошенной полоумной старухи, которая некоторое время назад покинула своих друзей, променяв на существ из лешачьего мира. По Бабе-яге прыгали зелёные жабчики. Увидев предков в воде болота, они бросились к ним, облизывая их длинными зелёными языками.

Возбуждённые водяные, успокоившись, потихоньку стали покидать поле боя, исчезая под грязной водой. Лешие в унынии подсчитывали количество погибших муразубов.

– Как-то даже не скажу, что не рад тебя видеть, – Адам Ильич помог Виевне выбраться на берег.

– Я трижды облетела весь этот мир в поисках вас. Благо дым от горящих деревьев привлёк моё внимание, иначе я бы пролетела мимо, – Баба-яга улыбалась двузубым ртом в ответ на несуразную улыбку остолбеневшего старого лешего.

– Будьте нашей гостьей, – расшаркался старейшина. В его глазах читалась непередаваемая страсть, обожание, уважение к старухе. – В честь высокопоставленной гостьи –

ещё один шар муразуба!

Ещё одно тело муразуба было съедено. Лешачья сущность Трофима налегала на новый коктейль, обнимаясь и целуясь с Крындой. Но такого веселья, как после первого, уже не последовало. Стало смеркаться, и лешие начали потихоньку разбредаться по своим землянкам, укладываясь на отдых. Крында утащила Трофима на ночь в свою обитель. Баба-яга уединилась со старейшиной в своей каменной избушке. Полоумники же расположились на траве под огромным деревом. Йарик укрыл всех своим увеличенным тёплым мохнатым белым телом.

Утро выдалось тёплым и туманным. Адам Ильич вытащил ногу из-под нежного одеяла Йарика. На голове доктора посапывала Лилит, прижимаясь приятной попкой к затылку лежащего тела. Рядом, закинув бедро на грудь Адама Ильича, спал Феликс, на голове которого расположились пятки Алёнки.

– Пора вставать, ты знаешь сам,

Какое время наступило;

В ком чувство долга не остыло,

Кто сердцем неподкупно прям,

В ком дарованье, сила, меткость,

Тому теперь не должно спать! – словами Н. А. Некрасова доктор разбудил полоумников.

В деревне леших уже началось движение. Из ступы Бабы-яги выбралась парочка. Виевна стала совсем зелёной. Отошедший от коктейля Трофим вылез из берлоги Крынды. Хоть внешность его вновь приняла человеческий облик, зелёного цвета в его сущности стало гораздо больше.