Виктор Емский - Индотитания Страница 19

— Что за манеры? Сразу видно: дикое одноглазое чудовище. А я, кстати, не просто так к вам пришел. Я пришел по делу.

— Какие у тебя могут быть дела? — с ехидством спросил Гермес. — Ты вечно занимаешься всякими пакостями. Ты ни одно серьезное дело не можешь выполнить, как положено. Я удивляюсь, как ты служил дромиду и не перепутал ни одного тумблера?

— Почему? Путал несколько раз, но несущественно, — ответил Дух.

— Можно либо путать, либо не путать, — невозмутимо сказал Гефест. — Несущественно получается лишь испортить готовящийся суп, наплевав в него. Поварится немного, и никто ничего не заметит, потому что на вкусе не отразится. Да еще, пожалуй, нагадить в свинарнике. А вот в случае с дромидом — кто его знает. Может, по твоей вине мы и инды оказались в этой дыре? Ты, например, «несущественно» повернул не тот тумблер — и гиперпереходные тоннели схлопнулись?

— Вы что, всерьез считаете, что один дромид может изменить существующий порядок вещей во Вселенной? — спросил Дух. — Я был о вас лучшего мнения. К вашему сведению, мы с Чичмурдаком ни в чем не виноваты.

— Ну да, конечно, — язвительно заметил Гермес. — Ты никогда и ни в чем не виноват. Потому что не путаешь. А кто во время Атлантической войны сообщил, что гравитационная машина индов находится в Мохенджо-Даро? И что? Кронос выпустил треть запаса ядерных ракет в это место. В результате инды лишились корабля, на котором прилетели, а машина осталась целой, и они до сих пор угрожают нам ее применением!

— Я не виноват, что, пока доводил до титанов результаты своей разведывательной деятельности, инды спрятали машину в другом месте, — ответил Дух.

— Так вот кто был наводчиком! — с ненавистью процедил Полифем.

— Сиди уже, где сидишь, — бросил Гефест. — Давно все перемешалось так, что не поймешь, кто враг, а кто друг. Как говорится: кто старое помянет, тому глаз вон.

— А кто забудет — тому оба, — ответил Полифем.

— Вот и славно, — обобщил Дух. — Что киклоп без глаза, что Гефест без двух — общий знаменатель. Так сказать, паритет.

— Хватит трепаться, — разозлился Гефест. — Говори, зачем пришел?

— Сатиры решили идти в поход на Брахму, — сообщил Дух. — Он их обидел с налогообложением.

— И это все? — удивился Гермес. — Пусть себе идут. Нам-то что с этого?

— А возглавит их Дионис. Вмешательство хотя бы одного из богов будет расценено как объявление новой войны между индами и потомками титанов. Сатиры уже собрались и ждут своего главного собутыльника. Я только что оттуда.

— Где находится место их сбора? — встревоженно спросил Гефест.

— В четырех днях пешего пути отсюда на восток. Дионис скоро присоединится к ним. У него недалеко был спрятан флаер.

Гефест, не прощаясь ни с кем, быстро пошел к воротам стойбища. Гермес присоединился к нему. Полифем удивленно крикнул:

— А как же Прометей?

— Как-нибудь потом, — долетел ответ, брошенный Гефестом. — Не до него пока.

Полифем, прищурив глаз, посмотрел на Пука, прикинувшегося покойником, и перевел взгляд на кобеля.

— Я все равно тебя достану, — сказал он, вставая.

— Не будь идиотом, — посоветовал Дух. — Я сейчас покину это тело, и ты будешь сводить счеты с самой обычной собакой.

— Ну и что? — Киклоп, кровожадно ухмыляясь, поднял меч. — Я буду считать, что в ее теле ты!

— А знаешь, давай побегаем, — вдруг согласился Дух. — Давненько я не занимался спортом.

До заката племя Пука наблюдало, как киклоп, размахивая мечом, гонялся за собакой вождя по кличке Хе. Пес был хитрым, и все заранее знали, что Полифем его не поймает. Поэтому на всякий случай держались от киклопа подальше. Иногда со стороны бегунов долетали вопли различного содержания, типа: «Придурок одноглазый!», «Я все равно тебя уничтожу, задожуйская пьянь!», «А-а-а, получай!», «Единственный глаз — и тот косой!» и тому подобные, непонятные для племени возгласы. Люди думали, что это киклоп разговаривает сам с собой.

В конце концов, и собака, и великан убежали в сторону леса через предусмотрительно распахнутые дядюшкой Чпоком ворота. Пес вернулся на следующий день. Глаза его горели шальным блеском, а похудевшие бока вздымались от столь продолжительного бега.

Пук тут же набросал ему целую кучу костей, а остальные люди принесли, кто что смог. Хе нажрался до отвала и растянулся на траве. Пук, выражая общее мнение, сказал:

— Молодец, Хе! Отныне ты — почетный пес племени. Еды у тебя будет в достатке. Но за это будешь теперь отгонять от стойбища всякую одноглазую шваль.

Люди одобрительно загудели, поддерживая своего вождя.

Глава пятая

Текст 1

Эту часть текста я передаю со слов Прометея, так как сам при высадке титанов не присутствовал.

Верблюд, привезенный Кроносом и Япетом, пришелся кстати. Консервы действительно надоели всем. Поэтому он был приготовлен различными способами и с удовольствием съеден экипажем. А восемнадцатилетнему Эпиметею досталась даже двойная порция гуляша, которой он тишком поменялся с Атлантом. Тот взамен отдал брату свой стакан вина.

На совете экипажа было принято решение послать дромида подальше и приступить к высадке. А буде инды начнут возмущаться, то и их послать в том же направлении. Япет заявил, что ракеты, которыми он оснастил челнок, покупались у солидной фирмы, и за их качество он ручается головой. Местом высадки решили сделать большой остров, омываемый теплым морем.

Солнечным ранним утром челнок приземлился на зеленое поле недалеко от береговой линии. Был спущен трап, и через открытый люк в корабль ворвался свежий ветер, наполненный восхитительными ароматами трав, фруктов и лошадиного дерьма.

Перед шлюзом столпились титаны с титанидами и первое поколение рожденных в стенах челнока отпрысков. Остальная мелюзга находилась сзади в коридорах и почтительно дожидалась своей очереди. На корабле оставался один Гиперион, который должен был обеспечивать безопасность высадки.

Накануне совет, обсудив законы и традиции, пришел к выводу, что вынужденный спуск Кроноса и Япета к дромиду не может считаться торжественным и потому никакой роли не играет. Решено было, что первым на поверхность планеты ступит нога Зевса. У Япета по этому поводу возникли возражения, но их сочли шуткой и, посмеявшись, забыли.

Зевс, стоя в дверях шлюза, обернулся к соратникам, сделал важное лицо и праздничным голосом громко заявил:

— Я назову этот остров Зевсий! Море, которое его омывает, станет Зевсийским. А океан, который питает море своими водами, будет Зевсианским!

— А ты случайно про своего папочку Кроноса не забыл? — ехидно спросил Япет.

Зевс на секунду задумался, потом кивнул и снисходительно согласился:

— Да, ты прав. Его имя будет носить то поле, на которое приземлился наш челнок. А что? Лужайка Кроноса! По-моему, звучит неплохо.

От такой наглости онемели все, в том числе и Кронос. Этим замешательством тут же воспользовался Атлант. Он вильнул бедрами, и его крепкий таз слегка подвинул Зевса из прохода. Миг — и Атлант, сбежав по трапу, спрыгнул на землю. Задорно задрав голову вверх, он заорал:

— Я, как первый ступивший на эту почву, называю остров Атлантидой! Океан называю Атлантическим! Ну, а море, так уж и быть, нарекаю морем Япета!

Ну, а уж от такого неожиданного хамства экипаж просто впал в ступор. И только Япет крикнул:

— Спасибо, сынок! Я тобой горжусь!

Первым взял себя в руки Кронос. Он подошел к Зевсу, выдал ему мощный подзатыльник и прошипел:

— Доназывался, болван? Пошел вон с дороги!

Зевс, не выходя из прострации, машинально подвинулся. Кронос спустился по трапу, сплюнул на долгожданную поверхность планеты и заметил сам себе:

— Надо же было так обгадиться!

Весь экипаж как будто ветром выдуло из корабля. Дети стали бегать по полю и на все лады кричать:

— Да здравствует Атлантида! Слава Атлантиде!

Кронос подошел к Япету и, морщась, предложил:

— Слушай, Косой, все, что сейчас случилось, просто свинство какое-то. Я понимаю, что мой сын олух, но, может, хоть море назовем по-другому?

— Я не против этого, — ответил хитрый Япет. — Пусть будет Средиземным. Ни нашим, ни вашим.

— Идет, — согласился немного повеселевший Кронос.

Они с Япетом пожали друг другу руки, и Кронос крикнул, задрав голову:

— Эй, первооткрыватель! Что стоишь? Иди, радуйся теперь.

Зевс ничего не ответил. Он развернулся и скрылся в корабле.

Тем временем Атлант, ходивший от радости на руках, встал на ноги и крикнул:

— Я вижу дичь!

Все посмотрели в указанную им сторону и заметили стадо каких-то странных копытных животных, пасущихся в пределах видимости. Атлант был безоружен, но это его нисколько не смутило. Он подобрал несколько увесистых камней и побежал в сторону стада, крикнув на ходу: