Виктор Емский - Индотитания Страница 24

Волк перевел дух, а затем продолжил:

— Меня всегда завораживала игра Пана, и поэтому я вселился в него (еще в начальной стадии похода). Вы не представляете, какой широкий мир звуков, мыслей и тонов наполняет это индское создание! Я просто был покорен им! Вот так сразу. Хлоп! И я — Пан. Я никогда еще не ощущал такой гармонии и связи с природой. И тут — раз! Есть. И я, очарованный существом Пана, просто забыл о времени! Я даже научился высвобождать часть его внутреннего мира при игре на музыкальных инструментах. И это было восхитительно. Самое главное заключается в том, что я не мог его покинуть. Я не хотел этого! Я, понимая, что ему тяжело ощущать меня в роли правителя, все равно не желал расстаться с этой потрясающей личностью! И мне пришлось целых три года, наслаждаясь его музыкой, употреблять безвольную сущность Пана, пьянствуя с Кришной и Дионисом. Не скажу, что мне это не нравилось, но я сам себе теперь противен! И хотя Пан после всего этого не имеет ко мне претензий, так как я сочинил восхитительную «Песнь о Всемирном потопе и храбром муже Утнапиштиме», мне все равно стыдно. Я до сих пор ощущаю себя этаким рабовладельцем, чего никогда со мной прежде не бывало. Ну, ладно. Продолжаю. Диониса искали и боги, и инды. Сатиры тем временем строили храмы и славили Брахму, который смилостивился над ними таким образом, что они превратились в бесплатную рабочую силу, ибо могло бы быть и хуже. Неизвестно, сколько бы еще продолжалась медитация трех новоявленных совершенств, если бы они не подстрелили пробкой от шипучего вина пролетавшего над лесом Гаруду. Гаруда, показав синяк под глазом, моментально наябедничал Вишну, и три кладезя мудрой мысли были немедленно изловлены и доставлены пред светлые и многочисленные очи Брахмы. Кришну отправили строить какой-то порт на юге, а Дионис с Паном были отвезены к своим друзьям-сатирам. Те уже выполнили положенные работы и считались справедливо наказанными за бунт. Вместе с Дионисом их засунули в грузовые флаеры и высадили в месте, где они начинали свой идиотский поход. Сатиры тут же отправили заждавшихся нимф за вином и раструбили на всю округу, что вернулись с победой, а Брахма, мол, у них копыта лизал, причмокивая от удовольствия. Боги сразу же арестовали Диониса, и теперь он сидит под замком в одной из пещер на хлебе и воде. Более того — его собираются публично судить. Зато во всем этом трехлетнем безобразии есть одна хорошая сторона. Пан исполняет мою песнь, и все, кто ее слушает, говорят, что ничего прекраснее на свете еще не появлялось. Пан как-то сказал, что это творение обязательно обретет бессмертие. Ну, не знаю. Хотя, если честно, то я польщен.

Потом волк внимательно посмотрел на Прометея и сказал:

— А тебя не трогали потому, что занимались поисками Диониса и урегулированием очередного конфликта с индами. Теперь боги освободились и решили заняться тобой, так как Брахма опять начал обвинять их в попустительстве и пособничестве людям. Все это связано с тем, что медные изделия появились не только на всем средиземноморском побережье, но и в регионе Та-Кем, Двуречье и даже в Индии. И везде металл, из которого они сделаны, называется «купрум», что говорит о его кипрской родословной. А ведь по договору Кипр принадлежит олимпийцам. Так что, Прометей, ты был прав. Скоро за тобой придут. Но ты не бойся. Пока тебя не было на Олимпе, твоя мать Климена стала любовницей Зевса. Сейчас она беременна. Вскоре у тебя будет братик или сестричка. И хотя нынешняя жена Зевса Гера очень недовольна этим фактом, Зевс в твоей матери души не чает, и потому ты можешь быть спокоен. Ничего страшного с тобой не случится.

Речь Духа неожиданно прервал звук реактивного двигателя. Он приближался к беседке вместе с черной точкой, появившейся в синем безоблачном небе. Собеседники молча стали наблюдать за ней. По мере сокращения расстояния точка росла, пока не превратилась в легкий флаер, который сделал несколько кругов над поселком и приземлился на окраине, в месте, служившем торжищем.

Из флаера выбрался какой-то высокий гуманоид, одетый в белый хитон, и уверенной походкой направился в сторону беседки.

— Судя по сандалиям и росту, это не человек, — сообщил Дух. — Да и кто, спрашивается, разрешит человеку распоряжаться флаером. Это Гермес.

— Что-то он больно смелым стал, — заметил Прометей. — Один. Против меня? Какая наглость!

— Может, в складках хитона у него спрятано оружие? — предположил Дух.

— Если ты думаешь, что его нет у меня, то ты не Дух, а осел, — сказал титан.

— А какой смысл тебе рыпаться? Вместо Гермеса примчится целая свора, и тогда ты в лучшем случае отправишься к своему папочке, который на островах Блаженных завтракает, обедает и ужинает моржатиной.

— Вот то-то и оно, — мрачно согласился Прометей.

Тем временем Гермес подошел к беседке и, остановившись у входа, внимательно оглядел компанию.

— Ну, я вижу, все преступники в сборе, — игриво заметил он.

— Я не преступник, — тявкнул Дух.

— Ба, и ты здесь, Дух — ненатурально удивился Гермес. — Вообще-то я не имел тебя в виду, когда говорил о преступниках. Я подумал, что Прометей бросил экспериментировать с людьми и переключился на дрессировку волка. Если судить по твоей позе, то напрашивается вывод, что у него это прекрасно получилось и из волка удалось сделать свинью. Об этом свидетельствуют грязные передние лапы, попирающие стол, за которым принято есть.

— Сам ты свинья, — ответил Дух, но лапы со стола убрал.

— Что тебе здесь надо? — спокойно спросил Прометей.

— Я пришел за тобой. — Гермес уперся взглядом в титана. — Зевс озабочен состоянием твоего морального здоровья. Ты бросил жену с детками и уже несколько лет занимаешься нехорошими делами. А детки твои, кстати, уже давно стали взрослыми и в твое отсутствие начали хулиганить. Надо иногда возвращаться в родные пенаты, чтобы тяжелой отцовской рукой проводить воспитательную работу. А то появилось мнение, что вскоре они могут переменить свое место жительства и с благополучного Олимпа переберутся к своему дедушке, то есть к Япету. Это не касается твоего сына Девкалиона, который активно сотрудничает с нами и пользуется уважением Зевса, но все равно.

— Моим детям достаточно лет, чтобы они сами отвечали за свои поступки, — сказал Прометей.

Гермес пропустил это высказывание мимо ушей. Он обратился к Аэку:

— Выходит, ты и есть оружейник Аэк, слава о котором гремит по всему побережью?

— Да, это я, — глядя исподлобья, подтвердил Аэк.

— Пойди-ка погуляй, мастер, — усмехнулся Гермес. — Мне надо поговорить с твоим хозяином.

— Он мне не хозяин! — недобро ответил Аэк и, вопросительно взглянув на титана, продолжил: — Он мне учитель и друг.

— Мы говорим на разных языках, но смысл от этого не меняется.

— Аэк, оставь нас, — сказал Прометей.

Оружейник встал и вышел из беседки.

— Ну а теперь ты. — Гермес посмотрел на волка. — Уходи, нам надо поговорить с Прометеем.

— Ишь ты, конфиденциальности захотел? — спросил, оскалясь волчьей пастью, Дух. — Обойдешься. Буду сидеть здесь!

Гермес, пожав плечами, неторопливо подошел к столу, взял глиняный кувшин и резко опустил его на волчью голову. Раздался гулкий звук, кувшин разлетелся на мелкие осколки, и волчья туша рухнула с лавки на землю. Бог посмотрел на заляпанный вином хитон и констатировал:

— Придется переодеваться.

— И чего ты добился? — поинтересовался титан. — Дух покинул волчье тело, но все равно болтается рядом. Наш разговор будет им услышан.

— Мне безразлично, услышит он нас или нет, — ответил Гермес, усаживаясь напротив Прометея. — Мне просто захотелось поговорить, чтобы никто не мешал. А этот безмозглый сгусток неизвестной материи рта не даст раскрыть без своих идиотских замечаний. Пока он снова найдет нужное тело, нам удастся пообщаться в относительной тишине. Вот только про волка нужно не забыть. А то очнется тем, кем был до вселения в него Духа, и попытается от боли и от злости порвать нас.

Гермес подвинул к себе пустую кружку, налил в нее вина из второго кувшина и сделал глоток.

— Ух! Хорошее вино, — сказал он спустя минуту. — Жаль, мой братец Дионис не может сейчас оценить его вкус. Долго еще не сможет.

— Вы собираетесь разрушить кузницу Аэка? — Прометей тоже хлебнул вина.

— В этом нет смысла. Человечество можно поздравить со вступлением в бронзовый век. В земле Та-Кем изделия Аэка стали перековывать в удобные им формы, а в горах Кавказа нашлись первые умельцы, построившие небольшие печи для плавки руды. Процесс уже не остановить. И все это благодаря тебе.

— А как же Брахма?

— Тот еще лицемер, ха-ха, — рассмеялся Гермес. — Имея четыре головы, можно строить мины сколь угодно долго, и все они будут разными. Требует невмешательства в дела людей, а сам возводит молитвенные сооружения. Себя и свое ближайшее окружение объявил культовыми персонажами, создав тем самым религию. Теперь они тоже стали богами. Только мы — боги сами по себе, а они — боги для людей, награждающие за почитание и наказывающие за непослушание. Даже дураку понятно, что жить рядом с цивилизацией, находящейся на более низком уровне развития, и не оказывать на нее какого-либо влияния невозможно. Взять хотя бы твое целенаправленное цацканье с людьми. Но ты занимался этим один. Ну, братцы твои, Атлант с Эпиметеем, обрюхатили несколько сотен (а, может, тысяч?) местных жительниц. Ну, флаеры в небе летают. Одной сказкой больше, одной меньше. Но в целом мы не трогали местную цивилизацию. А вот у индов все по-другому. В регионах Та-Кем и Двуречье — та же самая история, что и в Индии. А про два связанных между собой континента на другой стороне планеты я вообще молчу. Там инды создали религию, основанную на людской крови. Можешь спросить об этом Духа. Он наверняка болтался в тех краях.