Николай Казьмин - Полоумники. Начало Страница 25

*****

Доктор очнулся внутри огромного белого шара. Рядом лежали, вернее не лежали, а летали Алёнка, Трофим с Крындой, Лила, Феликс и… Ленин! Короче, все полоумники с вождём пролетариата в придачу. Шар периодически резко подпрыгивал, нещадно подкидывая балдеющих путешественников.

Постепенно из оргазменного наркоза стали выходить и остальные полоумники. Последним очнулся почти до смерти иссосанный бледный Ленин.

– Товаггищи! – не успев опомниться от оргазма, он, выставив вперёд руку с зажатой в ней энергетической кепкой, начал произносить речь перед подпрыгивающими в шаре полоумниками, – сгхеди нас есть такие товаггищи, котогхые нам совсем не товаггищи!

– Ты чё, лысый, у тебя оргазм в таком виде протекает? – Железный Феликс отвесил подзатыльник вождю пролетариата, чтобы привести его в чувство.

Ильич, который Ленин, наконец обратил внимание на полоумников, окружавших и с интересом рассматривавших вождя пролетариата. Обведя своим взором путешественников, его пристальный взгляд остановился на Феликсе:

– Неужели это ты, Железяка! А я уже думал, что никогда с тобой не встгхечусь! – борец с буржуазией подскочил и изо всех сил обнял Феликса.

– Ты чё, Ильич, мы с тобой незнакомы! – Феликс пытался отстраниться от объятий Ленина.

– Да ты гонишь! Неужели не помнишь пгефегханс до утгха или классных деффчонок в кгхутой питегхской баньке? Ведь ты – Феликс? А помнишь, как ты пгоигхал свои очечи, и мы, вместе с Гхишкой Зиновьевым, евгхейской могхдой, навешивали щелбаны на твою слепую башку?

– Ну как-то, да! – Железный Феликс почесал затылок. В его мозгу стали частично проявляться воспоминания того периода жизни, когда он был в другом теле.

– А это что за лохи с тобой? – Ленин указал на подпрыгивающих в белом шаре полоумников, смотревших за происходящим с раскрытым ртом.

– Да, вообще-то, благодаря им твоя задница продолжает существовать в мирах!

– Спасибки вам! – дедушка Ленин с сарказмом расшаркался перед полоумниками. – Вы испогхтили мой огхазменный конец, сволочи. Как же классно было умегхеть от огхазма! Мне уже надоело путешествовать в мигхах!

– А ты что, дурень, – Феликс обратился к Ленину, – в тело вернуться не хочешь?

– Ты идиот, что ли? Вегхнувшись в своё тело, я сгхазу же умгху и исчезну, гхаствогхившись в энегхетической мигховой сущности, пгевгхатившись в частицу Бога. Сам знаешь, о чём я говогхю. А так у меня есть возможность остаться индивидуальностью. Если попадешь на Землю, будь дгхугом, уничтожь моё тело!

– Ну, это проблематично. Твоё тело охраняет целая армия. А если ты останешься в ужасном мире?

– Пусть так. Зато в своём сознании. Я посетил множество мигхов. Всё лучше, чем гхассеяться на частички и гаствогхиться в минимальных дозах в гхазных телах! А вообще, где это мы? И что за скачка такая?

Действительно, общение с вождём пролетариата отвлекло полоумников от основной цели их путешествия.

Ленин попытался просунуть голову сквозь белую материю, окружающую полоумников, но из этой затеи ничего не вышло. Белый шар не пропускал наружу тела путешественников.

– Замугховали, демоны! – Владимир Ильич пытался пальцем проковырять плотную оболочку шара. – Ладно, подождем, твою мать! – и он спокойно завалился спать, несмотря на ужасную тряску.

Через некоторое время тряска прекратилась. Теперь полоумников резко прижало к полу. Чувствовалось, что шар с огромным ускорением устремился ввысь. Несколько мгновений, и путешественники оказались в невесомости. Появилось круглое отверстие, через которое полоумники увидели яркий свет. Теперь они могли выбраться из временного заточения…

Глава 18. Любовь неземная

Стенки шара стали приближаться к путешественникам, подталкивая их к выходу, угрожая раздавить в любой момент.

Первой из шара выпрыгнула Алёнка.

– Ур-р-ра! – донёсся снаружи радостный крик малышки. – Йарик! Это ты! Как ты здесь оказался?!

– А-а-ы, э-а а-а-у!

– Чего-чего?

– Тьфу ты, – из утробы Йарика в Чистилище последним вылез Ленин, и мохнатик, наконец, принял свои нормальные размеры, – погоди, говорю, сейчас расскажу!

– А ты что за мохнатый товаггищ? – Ленин пнул Йарика, отчего тот отлетел в сторону.

– Не смей обижать моего лучшего друга! – Алёнка подплыла к вождю пролетариата и изо всех сил толкнула его.

– Не ругайтесь, – Адам Ильич обнял дочурку, – ты-то как оказался в плазменном мире? – обратился он к белому спасителю.

– Попав за вами после выстрела монстра Обамкинга в Чистилище, я уже думал, что умру. Но, благодаря слезинке Алёнки, на которой я задержался, у меня получилось попасть на ней в мой мир. Улетая в белую трубу, я увидел, как вы прыгаете в жёлтый смерч. Если бы вы задержались хоть на секунду, я уже не смог бы вас найти! Зная, что в любом мире может подстерегать смертельная опасность, я, как только обрёл свои силы, сразу же вернулся в Чистилище и прыгнул в жёлтый смерч. Извините, но у меня не было времени узнать цвет мира Земли, – лукавил Йарик, – найдя вас в оргазменном экстазе, я проглотил всех, спася от плазмоидов. И вот мы снова здесь все вместе!

Алёнка нежно щекотала круглого пушистика, усадив его на своё плечо:

– Давайте прыгать в розовый поток! Я знаю – это путь домой!

– Нет, я в гхозовый не полезу. У меня плохое пгхедчувствие от этого цвета, – лидер большевизма категорически отказался нырять в поток любви, – в мигх Земли попасть я не хочу, а для любви я не создан! Лучше вегхнусь к своим дгхузьям-бактегхиям – в жопу. Из всех мест там мне больше всего понгхавилось. Погощу там лет тгхиста-пятьсот, а потом – снова в жёлтый к огхазменному концу! – и он нырнул в коричневый смерч.

– Бли-и-ин, – Феликс был явно разочарован поступком Ленина, – а мне так нравилось с ним общаться! Может, за ним нырнём и попробуем его переубедить?

– Не-а, – Лила, прихорашиваясь, стала приводить в порядок свою прическу, – в мир любви так в мир любви, – и она, игриво стукнув доктора по попке, первая прыгнула в розовый смерч. Остальные полоумники последовали за ней…

– Ого! Это, хоть и не Земля, но мне здесь нравится! – Лилит озиралась по сторонам.

Тёплое солнце светило с голубого небосвода, лаская своими лучами полоумников. Вокруг возвышались яркие красивые здания причудливой архитектуры. Зелёные лужайки с множественными фонтанами и ухоженными деревьями подчеркивали красоту этого места. Вокруг неспешно гуляли улыбающиеся красивые молодые люди. Да, наконец это были люди! Не лешие, водяные, бактерии или плазмоиды, а натуральные человеки! Девушки и парни! Причём старых или пожилых, сирых и убогих вокруг видно не было. Всё дышало гармонией и любовью.

Доктор обернулся в сторону Трофима с Крындой. Молодая парочка, заключив друг друга в объятиях, страстно целовалась. Феликс улёгся на пушистом мягком травяном ковре и гладил травинки, нежно пропуская их сквозь пальцы. Алёнка целовала Йарика, ласкающего ей щёчки своим пушистым белым мехом. Адам Ильич тоже был не в силах устоять перед волшебством этого мира. Он подошёл к Лилит и обнял страстью пылающую девушку, прижавшись к прелестям молодого упругого тела.

Одна из компаний, прогуливающихся неподалёку, заметила необычных путешественников и направилась к полоумникам.

– Здравствуйте, прелестные создания! – один из молодых людей подошёл к Лилит и, пристально вглядываясь своими голубыми глазами в глаза девушки, галантно поцеловал ей руку, – я – Эльс.

– Я – Лила, – скромно опустила глаза красотка. На её щёчках появился румянец смущения.

В душе доктора должна была бы взыграть ревность к молодому человеку. Но ничего подобного не происходило. Более того, он чувствовал огромную симпатию к чужеземцу. Чувство собственничества не было присуще этому миру.

Ещё две девушки подошли и нежно обняли Феликса и Адика:

– Мы видим, вы не из нашего города? Пойдёмте, мы покажем вам наш городок.

– Да мы вообще не от мира сего! – Феликс растаял от прикосновения симпатичной девчонки. В его жизни уже в течение длительного времени не было столь тесного контакта с противоположным полом.

– Неужели? – девушка игриво поправила волосы на голове полоумника. – И откуда вы? Кстати, я – Фелиция.

– Почти тёзки! А я – Феликс. Мы из другого мира попали к вам.

– Как интересно! – девушка привлекла к себе опешившего путешественника, губами почти касаясь его лица, сводя с ума свежестью своего дыхания и своим ароматом. – Всё равно, пойдёмте с нами. Вы такие прехорошенькие, что нам не терпится пообщаться с вами!

– А ты почему такой бука? У нас в Амурии так не принято, – вторая девушка гладила доктора по щеке, – меня Ясинка зовут, а тебя как?

– Я – Адам.

– Пошли, Адам, что-то тебе дам! – девчонка со смехом за руку потащила доктора в сторону красивых домиков, возвышающихся несколько поодаль.

– А это что, детский сад, что ли? – полоумники проходили мимо группы весело играющих и хохочущих детей.