Константин Костинов - Ксенотанское зерно Страница 28

– Она старательная.

– Да, я знаю. Вот только своенравная, наглая и непослушная.

– Да они все такие.

– Сколько у нас осталось ведьм?

– После того, как монахи убили Лени, – двенадцать.

– Мало.

– Нам осталось подождать месяц. Ирма – у нас, большинство дворян – за нас, грибница ползет по столице. Что нам может противопоставить король? Личную гвардию да шварцвайсских монахов. Монахов выбьют девчонки, а гвардия… Ничего она нам не сделает.

– Я знаю, что гвардейцы ищут девчонку. Что, если…

– Нет. Они ищут по городу мои тайные особняки… два уже нашли. Но к тому, в котором спрятана Ирма, я не имею никакого отношения. Пусть ищут.

– Остаются только два затруднения. Добровольное согласие и третья сила.

– Добровольное… Да, жаль, что с грибницей не получилось. Ничего, я попробую поговорить с ней сам. А третий… На него выведет крестьянин, когда Фукс его поймает.

– Хорошо.

Столичный рынок – это вам не рынок маленького городка вроде Штайнца. Если тот походил на помесь ада и рая, то этот – на сам ад.

Здесь только ряды, в которых продавалась глиняная посуда, занимали больше места, чем вся деревня Черный Холм. А ведь здесь торговали не одной посудой.

Одежда, обувь, часы, посуда, стекло, кони, птица, железо, медь, серебро, камень, корзины, телеги, травы, овощи, яблоки, бутылки, пиво, рыба, мясо, молоко…

И ведь никто же не стоит молча.

Орут продавцы, расхваливая товар, орут покупатели, яростно торгуясь, орут нищие, требуя подачку, орут обнаружившие, что нищие подачку могут взять и без спроса…

Якоб, уже оглушенный, без единой мысли в голове, плелся за ведущим его Подмастерьем, стараясь запомнить дорогу, чтобы суметь добраться до повозки.

– Так, вот здесь у нас ряды с зерном. Можешь посмотреть, только я тебя умоляю: не покупай ксенотанского зерна, пока я не скажу, что оно настоящее. Договорились?

Якоб заторможенно кивнул.

– Ну и отлично. Походи пока, а я загляну к знакомому.

С этими словами Подмастерье скрылся в узком закутке между рядами.

Парень постоял немного… Нет, возвращаться не собирается.

Тупое, замученное выражение мгновенно исчезло с лица Якоба. Он развернулся и ловко ввинтился в толпу, возвращаясь к повозке.

После ночной беготни Якоб твердо уверился, что Подмастерье – колдун. А от них ждать ничего хорошего не приходится. Вспомнить хотя бы, сколько натерпелись крестьяне Черного Холма от старого мельника. Нет, бежать, бежать, бежать…

Из-за штабеля мешков с зерном за спиной Якоба выглянула знакомая шляпа. Блеснула улыбка.

Якоб почти подбежал к своей повозке. На ней, болтая босыми ногами, сидел Подмастерье.

Парень замер.

Ничего не говоря, развернулся и пошел обратно. Уже понимая, что, придя к зерновым рядам, обнаружит Подмастерье там.

Парнишка, охранявший стоянку с повозками, неожиданно шарахнулся. Покажется же такое…

Вроде бы только что на одной повозке, запряженной двумя спокойными, как валуны, волами, сидел человек в странной шляпе. И уже нет никого. Только крупный ворон взлетел в небо и захлопал крыльями.

Спустя два часа – посреди рынка торчала высокая башня с четырьмя циферблатами – Якоб и Подмастерье присели, чтобы отдохнуть.

Якоб за всю жизнь не видел столько разного зерна, сколько рассмотрел, понюхал, перещупал сегодня.

Пшеница, рожь, ячмень, овес… Маленькие красные шарики – просо. Черные пирамидки – гречиха. Крупные, просто огромные зерна, похожие на вырванные зубы…

– Как? Куку… Кукуруза? Надо же…

Нет, такое Якобу не нужно.

Пшеница, темно-красная, с пленками, как у ячменя, – полба. Ячмень без пленок, как пшеница…

Ксенотанского зерна не было. Любое другое: диводурское, фоллердрахенское, кнебельское, штиппское, цвексское…

Ксенотанского не было.

Нет, пару раз некие личности, услышав о том, что Якоб хотел бы купить ксенотанского зерна, предлагали пойти с ними, обещая продать не то что два мешка, а хоть два обоза. Но их лица были настолько продувными, а ужимки настолько мошенническими, что Якобу не нужно было советоваться с Подмастерьем, чтобы понять, что связываться с ними не стоит.

Бом! Бом!

Якоб вздрогнул: часы на башне уже били два раза, но он еще не привык к этому.

– Смотри-ка! – Подмастерье дернул парня за рукав и указал на башню.

На балконе, опоясывавшем башню под циферблатами, показался человек. Ух ты! А часы-то очень даже не маленькие, почти в рост человека!

– Чего смотреть-то?

– Глашатай. Скорее всего, королевский указ объявят.

– Ну и что?

– Якоб, ты первый раз в столице. Неужели тебе не интересно?

– Нет.

– Все равно послушай.

Глашатай, в черно-желтых цветах королевства, поднял к небу длинную трубу и вострубил. Потом, не глядя, обратили ли на него внимание, или продолжают заниматься своими делами, развернул свиток и заговорил.

Ого! Если бы с Якобом кто-то поспорил, может ли человеческий голос перекрыть рыночный шум, то наш парень разорился бы.

– СЕГОДНЯ! В ТРИ ЧАСА ПОПОЛУДНИ! НА ДВОРЦОВОЙ ПЛОЩАДИ! КОРОЛЕМ ВАЛЬТЕРОМ ПЕРВЫМ! БУДЕТ ОГЛАШЕН КОРОЛЕВСКИЙ УКАЗ! ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ! ПРИБЫТЬ НА КОРОЛЕВСКУЮ ПЛОЩАДЬ! КТО НЕ УСЛЫШИТ УКАЗ! ТОТ ПУСТЬ НЕ ЖАЛУЕТСЯ!

Глашатай свернул свиток, взял трубу под мышку и ушел.

– Королевский указ, объявленный лично… – задумчиво произнес Подмастерье. – Значит, случилось что-то очень важное… Якоб, нам нужно на Дворцовую площадь.

– Мне – не нужно.

Серьезные, очень серьезные серые глаза смотрели на Якоба из-под полей шляпы.

– Якоб, поверь мне. Тебе нужно на Дворцовую площадь.

Ирма отложила книгу, роман «Очень опасная колдунья», хотя истории о ведьмах с некоторых пор не казались Ирме такими уж забавными. Потянулась, зевнула и, осторожно приоткрыв штору, выглянула в окно. Осторожно, потому что окно выходило на улицу, а дядя Вольфганг предупредил: ее могут искать. Сейчас дяди не было, он ушел, пообещав узнать, кто стоит за попытками ее похищения, но Ирма была уже достаточно напугана, чтобы прятаться от людей.

На улице ничего интересного. Только Марта, служанка особняка, болтает с каким-то мужчиной. Наверняка о каких-то глупостях.

А вот на крыше дома напротив удовлетворенно каркнул ворон.

– Хотя особняк этот и купил барон цу Айхенвальд, но… – служанка оглянулась и хихикнула, – бывает он здесь гораздо реже, чем герцог цу Юстус. Так что слуги уже давно решили, что настоящий хозяин особняка – именно что герцог.

– Неужели как цу Зандкюсте – девушек водит?

– Нет, раньше не было. Мы уже думали, что он заговорщик какой против доброго короля Вальтера. А тут вчера успокоились – привез девчонку. Значит, просто долго искал подходящую. Поселил, сидит, книжки читает…

– Красивая?

– Да не то чтобы очень…

Служанка быстро описала предполагаемую любовницу герцога.

Рудольф-без-фамилии внутренне улыбнулся: Ирма найдена.

Глава 22

Ирма вздрогнула и отложила очередной роман: в кабинет вошел дядя Вольфганг. И он был встревожен.

– Что случилось, дядюшка?

Герцог прошел туда-сюда по комнате. Подошел к Ирме:

– Ирма, девочка, выслушай меня. Только спокойно, умоляю тебя.

Он сел за стол.

– Дядя, что случилось? – Девушка была по-настоящему встревожена.

– Даже не знаю, как сказать… Скажи, Ирма, как ты относишься к королю Вальтеру?

Ирма задумалась. Раньше она никогда не размышляла над тем, как она относится к королю. Поэтому ее мнение о нем по большей части зависело от мнения собеседника. Отец считал Вальтера сильным и справедливым королем – она соглашалась. Старые романы говорили о том, что король просто обязан быть добрым и великодушным – она соглашалась. Среди ее подружек бытовало мнение, явно пришедшее из их семей, что король Вальтер узурпатор – она соглашалась. В современных книгах писали рассказы о жутких преступлениях короля – она соглашалась.

Что же она сама думает о короле?

– Дядя, не знаю… А почему ты спрашиваешь?

Герцог вздохнул, покрутил в руках подсвечник:

– Почему ты читаешь при одной свече?

– Дядя! На улице – белый день! Что с королем?

Герцог помолчал немного:

– Ты помнишь, я обещал выяснить, кто пытался тебя похитить?

– Ну да…

– Это были люди короля.

Короля?!

– Короля?!

– Да. Как это ни тяжело признавать, но Вальтер уже совсем не тот, что был десять лет назад, он готов пойти на любое преступление…

– Но, дядя, зачем королю меня похищать? Я ведь и так ехала к нему.

– Он-то не знал, куда ты едешь. Его люди получили приказ доставить тебя, еще когда пришли сведения, что ты вышла замуж. Вспомни, ведь они сами сказали, что повезут тебя к королю.

– А женщина? Та, которую я видела в доме у мужа?

– Она, скорее всего, была шпионкой.

– Но почему они не объяснили мне…

– К сожалению, людям короля, как и ему самому, свойственна жестокость. Зачем объяснять, если можно просто скрутить?